Раньше, вероятно, потому что человечество жило в небольшом Средиземноморье, затем — в маленькой Европе. Теперь живет на крохотной Земле. Неужели, когда у нас будет сто, тысяча, миллион солнц — то и тогда их света не хватит на всех? И лучшие умы так и продолжат это бессмысленное противостояние меча и доспеха. Да нет, не может быть, бред…
Николай взглянул на часы. Пора. Лорри трубил сбор в шесть. Быстро покинув Эрмитаж, пилот оказался на набережной Невы, в компании поджидавших его сослуживцев. Пока их было только четверо, научный персонал группы задерживался.
— Что ж, это даже к лучшему, — Эдуард осмотрел товарищей и понизил голос. — Имею неприятную новость.
— К нам едет ревизор?
— Наша группа за кодовым номером «четыре» занимает общее первое место среди пяти групп в программе подготовки «Сверхбыстрый полет».
— Ого! Ура, ура, ура, — тихо, но с воодушевлением отозвались курсанты.
— Ура-то ура, но вот расклад: пилотирование — третье место, физические нагрузки — четвертое, взаимодействие при внештатных ситуациях — второе. Мы с вами благополучно просрали все, что зависит от нас, навигаторов. Господа, в общем зачете группа лидирует только и исключительно благодаря очкарикам. Самим-то не обидно?
— Да не может быть, не гони. Откуда это?
— Данные не проверенные, но источник надежен — Палыч. Так что вы как хотите, а лично я с таким раскладом мириться не намерен.
Ребята помрачнели. Выползать на чужом горбу, да еще за счет каких-то штатских дохляков — такое известие било по самолюбию отменнее всякой кувалды.
Заморосил дождь. Еще одна из приятных особенностей северной столицы России, делавшая работу местных метеорологов простой и незатейливой. Потому что фраза: «В течение дня ожидаются осадки», — бьет в десятку с любого расстояния, даже при выстреле в прямо противоположную сторону. Человек, отвечающий в гидрометцентре Питера за это направление, не ошибается никогда.
Только спустя час после назначенного времени к месту сбора начали подтягиваться штатские. Последним с довольной и счастливой физиономией из Эрмитажа вышел… не будем объяснять кто.
— Ох, что-то я проголодался, пожрем? — все также сияя обратился к товарищам Парнишкин.
— Тут где-то недалеко «Медный всадник», глянем, а дальше уж и в кафешку. Ну что, экскурсовод, веди.
— Так это ж на той стороне реки, — в горло медика будто кость попала. — Давайте лучше все-таки пожрем, я тут хорошую чебуречную недалеко видел. А всадник — на завтра.
— Что ж, завтра так завтра.
Они пошли вдоль Невы. Просто так. От нечего делать.
— Ну вот вам и Медный всадник, — буквально через пятнадцать минут остановил группу Сандро. — Оглядитесь. Перед Вами почти весь Петербург. Там — Зимний дворец, вон — Исаакиевский собор, Адмиралтейство, дворец Меншикова, мост с ростральными колоннами.
— Что, это и все?
— Почему все. Есть Петропавловка, Пушкино, Петергоф, Аничков мост есть, да всего и не перечислишь, но это — главный центр, — Сандро усмехнулся. — Вы слишком привыкли считать Питер мегаполисом. Но ведь в те времена города были несколько меньше…
— Правильно, не все же Петр построил.
— Петр, если вы имеете ввиду Первого, здесь вообще ничего не построил. Строила его жена, Екатерина. А при Петре Первом здесь только и были что палаточные городки да земляные насыпи.
— Чего болтаешь, ты где историю изучал?
— Где-то изучал, — рассмеялся Сандро. — Просто хочу показать вам, что в истории, как и на Солнце, есть свои темные пятна. И имеется не только официально признанная, но и альтернативные версии. Но это уже дело тех, кто этим занимается. А делать выводы на основе «нравится — не нравится» просто глупо.
Подумайте сами: вот вы были в Зимнем. Красиво? Красиво. И какая вам разница, расстрелян его архитектор или Растрелли? Вы фамилию изучаете или шедевр? Если, собственно, зодчего, езжайте в Латвию, посмотрите на его ранние работы, или здесь, в Петергоф, Царское Село… Занимайтесь изучением архитектуры. Точно также какая вам разница, построены египетские пирамиды до нашей эры или после? Большой египетский Сфинкс — величайшее творение. Одна из древнейших монументальных скульптур на Земле. Он ею и останется. А уж дату, когда конкретно его изваяли, оставьте на откуп историкам.
— То есть раз ты обыватель — плевать на всех предков? И Петр Первый, великий император, уже не нужен?
— Все нужно. И Петр Первый, и Екатерина, и даже якобы безумный Иван Грозный — все это история, наша история и ею надо гордиться. Не надо только близко к сердцу принимать возможные иные мнения. А то и впросак попасть не долго.
Допустим, наш великий полководец светлейший князь Голенищев-Кутузов. Возьмем любую энциклопедию и прочитаем там про одно из самых кровопролитных сражений XIX века — Бородинское. Если убрать многие подробности, охи и ахи, выглядело оно так: Наполеон атаковал русские войска, сражавшиеся пусть на недостроенных, но укреплениях (редутах). Думаю, не только военным, но и гражданским не требуется объяснять, что атакующая сторона должна нести несколько большие потери по сравнению с обороняющейся. А вот что имеем в сухом остатке: при сравнительном паритете сил в начале сражения наш «великий» полководец во время оборонительного боя умудрился потерять больше солдат, после чего в конце концов отступил и сдал Москву. Все еще считаете князя «великим полководцем»? Что ж, я вам не мешаю. Только не надо утверждать, что этим своим заявлением я отрицаю беспримерный подвиг российского народа. Что было, то было. Только вот какое отношение ко всему этому имеет генерал-фельдмаршал?
Или вот сейчас. Вы видите перед собой наиболее древнюю часть города. Покажите, пожалуйста, здания, построенные при Петре Первом.
— Это мы на раз, — ребята окружили Парнишкина. — Эй, экскурсовод, ну-ка, ткни пальцем в небо!
— Да ладно, у него даже Медный всадник на другой стороне Невы стоит!
— Ты вообще в Питере до этого хоть раз бывал, профессиональный турист?
— Значит будет так, — даже невозмутимый Эдуард и тот хохотал над беспомощно улыбавшимся Парнишкиным. — Завтра по плану — Петропавловская крепость. К утру все выучить, будешь нашим гидом. И не дай Бог заведешь нас куда-нибудь в Петергоф или какой Посад, ты понял?
Неделя пролетела незаметно, о, как же грустно было возвращаться назад!
— Как тебе твоя группа?
— Ничего так себе, если к тараканам особо не привязываться.
— К каким тараканам?
— Ко всяким. Они у каждого в башке есть. У меня, тебя, у того парня, которого и знать не знаем. Вот, допустим, никак в толк взять не могу, зачем ты нам этого Сандро подкинул?
— Что-то не так? Он хороший профессионал…
— Может быть он и профессионал. Много читал, много знает. Но людей с панталыки зачем сбивать? Что ему не скажешь — все ему не так. Вон Петр Первый Петербург не строил, история Египта начинается чуть ли не с десятого века. Взял, охаял Гомера — не было, видите ли, такого.
Они сидели в небольшой комнатке Бойо.
Хотя в последнее время Николай и Виктор трудились буквально рука об руку, виделись они вот так, в неформальной обстановке, нечасто. На этот раз Брылеев сам посетил своего друга сразу после возвращения того из Петербурга. Без коньяка. На завтра намечался трудный день.
— Охаял — не охаял, это ты сам решай, — Виктор с наслаждением отхлебнул из кружки ароматного чая. — Сандро думать учит, мыслить логически. Сомневаться даже в том, что общеизвестно. Допустим тот самый Гомер. Жил когда-то человек, сочинял песни. Вроде бы даже слепым был. А записали его песни лет через двести. Помнишь, как в детстве в «испорченный телефон» играли? Так это — пара минут. А здесь — двести лет из уст в уста. Хочешь верить, что «Илиада» ему принадлежит — верь.
— Значит, он и тебя на это подцепил. Вон, даже словечки похожие.
— Ничего он меня не подцепил. И вообще сейчас меня больше интересуют те наши зонды, что вполне прилично переход прошли. Тем более, что на днях запустили еще один, но от того известий ждать еще года два. Зато если подтвердится, считай, вы уже в полете.
