— Пальцы Майского Цветка столь же ловки, как когти грациозного леопарда, — блаженно заулыбался Ли Кан. Возможно, несчастный англичанин и не согласился бы с мнением китайца, но его уже никто ни о чем не спрашивал. Федор восхищенно покачал головой и зацокал языком: его любимый «маленький барин» всегда был хорошим учеником, быть может, даже лучшим из всех.

— Ты ранен, Флорис, — сказала Батистина, отрывая кусок от нижней юбки.

— Спасибо, друзья! Возвращайтесь на свои места! — промолвил юноша, сбрасывая красный мундир. Он остался в одной рубашке и повернулся к Батистине боком, подставив раненую руку.

«Похоже, дела-то у них идут на лад! Да здравствует война!» — подумал Федор.

Батистина закатала рукав рубашки Флориса до самого плеча.

— Тебе очень больно? — прошептала она, вытирая кровь и не смея поднять глаза.

Снова послышались выстрелы.

— Ты попал в него, барин! — воскликнул Федор, обращаясь к Адриану.

— Все идет отлично! А как ты, Флорис? — спросил молодой граф де Вильнев.

— Хорошо! — отозвался Флорис.

— Ты мне не ответил, очень ли тебе больно… — пролепетала Батистина, накладывая повязку.

— Да нет, я не чувствую боли, когда твои ручки касаются моего тела! — прошептал Флорис, приподнимая здоровой рукой голову девушки и заглядывая ей в глаза. Они оба едва не утонули, он — в голубых озерах, она — в зеленых. Какая-то новая неизведанная нежность зародилась в их сердцах.

Вдалеке затрещали барабаны.

— Идем! Следуй за мной! — сказал Флорис и взял Батистину за руку. Они прошли, согнувшись в три погибели, мимо Адриана и Федора к лестнице. Флорис не напрасно принял меры предосторожности: в часовню то и дело залетали пули и рикошетом отскакивали от стен.

— Мы поднимемся наверх и посмотрим, что происходит снаружи, — тихо сказал друзьям Флорис.

— Поторопитесь. Они опять собираются атаковать, — коротко ответил Адриан, не выказывая особого удивления при виде столь явного примирения Флориса и Батистины.

Молодые люди осторожно поднялись по лестнице. Раненый англичанин был без сознания. Из предосторожности, на всякий случай, Флорис взял у него оружие и подошел к краю площадки колокольни. Он держал Батистину за плечо, прикрывая ее своим телом. Раненая рука уже начала побаливать, но он не обращал на это внимания. Растрепанные волосы Батистины развевались на ветру и лезли ему в лицо.

Вид, открывшийся взорам молодых людей, вызвал у них вздох изумления. Дым от выстрелов двух противостоящих лагерей смешался с утренним туманом и закрыл горизонт. Воздух дрожал от орудийных залпов, тут и там появлялись новые черные и белые облака дыма, в зависимости от сорта пороха, который употребляли артиллеристы.

— Флорис, в какой стороне находится лес Барри? — спросила Батистина.

— Вон там, справа! — указал Флорис.

Множество «красных мундиров» преодолевало крутой склон холма, совершая какой-то сложный маневр, а голландские драгуны, наводнив равнину, плотными рядами двигались к Фонтенуа.

Казалось, французских войск здесь было немного, да к тому же они были рассредоточены в разных местах. Флориса это обеспокоило. Он заметил вдалеке эскадроны легкой кавалерии, полки пехотинцев в черных и фиолетовых мундирах. Солдаты элитного полка Дома Людовика XV шли по полю в открытую. Первая рота в голубых с серебряными галунами мундирах двигалась впереди. Барабанщик гордо бил в барабан. Флорис знал, что в этой роте служили шотландцы. И вот сейчас они будут драться со своими братьями. Ведь англичан и шотландцев связывают родственные узы!

На ветру трепетали знамена и хоругви. Враги были еще далеко друг от друга и не вступили в рукопашный бой. Повсюду гремели выстрелы. Кое-где мелькали повозки маркитанток, которые спешили напоить сражающихся.

— Господи помилуй! А где же большая часть французской армии? Неужели у нас так мало сил? — прошептал почти себе под нос Флорис.

— Батареи спрятаны там, в лесу Барри. Они пока что не стреляют. Вон у той деревушки возведены специальные укрепления. Их, правда, не видно… Англичане словно бараны идут прямо на бойню… Они будут вынуждены перейти в атаку вон там, в центре Фонтенуа. Французы сначала для виду отступят, а затем сомкнутся у них за спиной, как смыкаются клешни краба! И это я… я послала их туда! — тихо сказала Батистина прерывающимся голосом.

Она не могла отвести глаз от двигавшихся под покровом леса «красных мундиров». Ей хотелось заорать во все горло: «Не ходите вперед! Назад! Отступайте!» Из-за рвавшихся из груди рыданий она не могла говорить и подняла на Флориса полные слез глаза. Юноша еще крепче прижал ее к себе. Казалось, он понимал, какие чувства владеют девушкой.

— О, Флорис, мне не нравится война! Совсем не нравится! — всхлипывала Батистина, уронив голову на плечо Флориса. Он скривился от боли, но тотчас же улыбнулся, увидев перед собой очаровательное, залитое слезами личико и белые обнаженные плечи.

Сражение вдруг отступило на второй план… Батистина тоже ничего уже больше не слышала, кроме глухих ударов сердца в груди Флориса. Ее собственное сердечко билось неровно, то и дело замирая.

«Но ведь я его ненавижу…» — с недоумением подумала Батистина. У нее опять закружилась голова… Глаза, зеленые глаза Флориса, пристально смотрели на нее. Она опустила ресницы, смежила веки, будучи не в силах вынести изумрудного блеска этих глаз. Внезапно Флорис жадно, с каким-то отчаянием припал к ее губам. Батистина хотела оказать сопротивление, бежать, вырваться из железных объятий… Инстинктивно она ощущала опасность, что-то ужасное и прекрасное одновременно, но не могла двинуться с места, буквально парализованная тем огромным ощущением счастья, что дарили ей губы Флориса. Ни Жеодар, ни король, ни Эрнодан не целовали ее с такой дикой страстью. Она чувствовала, что умирает от восторга…

Грохот барабанов в непосредственной близости от колокольни заставил их, наконец, оторваться друг от друга.

— Быстрее! — воскликнул Флорис, увлекая за собой Батистину. Они почти кубарем скатились с лестницы.

— Ну что? Что происходит, брат? — с тревогой спросил Адриан.

— Мы очень важные персоны: англичане прислали целый полк, чтобы захватить нас! — издевательски захохотал Флорис.

— Целый полк, барин! — радостно, даже восхищенно воскликнул Федор.

— Напрасно радуешься, приятель, там по крайней мере пять сотен драгун, а за ними еще пехотинцы! — спокойно сказал Флорис, споткнувшись о тело одного из англичан.

Адриан посмотрел на своих спутников.

— Хм… Четверо против пятисот… Не знаю, сможем ли мы выстоять! — протянул граф де Вильнев.

Флорис торопливо стянул с трупа мундир и протянул его Батистине.

— Держи, Батистина! Надевай!

— О, нет! Это так отвратительно! — запротестовала девушка, отталкивая от себя красные тряпки.

Флорис крепче сжал ее запястье:

— Если мы окружены и находимся в настоящей мышеловке, то это, быть может, для тебя единственный способ вырваться отсюда. Ты должна во что бы то ни стало попытаться добраться до наших войск! — приказал Флорис.

— Но… мне же ничто не грозит, — возразила Батистина. — Напротив, это вам четверым…

— Да замолчи же ты! Прекрати болтать и говорить глупости! Слушай и делай, что тебе говорят! Ты рискуешь больше всех! Ну как же ты не понимаешь?.. Когда Камберленд поймет, что ты солгала, он так разозлится, что подумать страшно! Да я гроша ломаного не дам за твою шкуру, если ты попадешь к нему в руки!

Батистина открыла было рот, собираясь возразить, но подумала-подумала и направилась к алтарю, чтобы переодеться.

— Осторожно! Пригнись! — взревел Адриан. Пули просвистели прямо над головой Батистины. Она только пожала плечами.

Честное слово, мужчины так глупы и злы! А война ужасна! Невыносима! Правда, правда!

Жорж-Альбер отчаянно жестикулировал, давая знать, что хочет показать ей кое-что интересное. Он указывал своей волосатой лапой на какую-то надпись на стене и плиту под ней. Но Батистина даже не повернула в его сторону голову. Она сняла свои пышные нижние юбки и натянула штаны, снятые с убитого англичанина. Они ей были велики. Она попыталась их подвернуть и в эту минуту вспомнила про обжигающий поцелуй Флориса. Батистина улыбнулась. Отсутствие логики было весьма свойственно нашей героине.