— Все идет отлично! А теперь дело за тобой, Жорж-Альбер! Отправляйся и приведи остальных! — прошептал самый высокий из «англичан». — Батистина вздрогнула. Маленькая обезьянка тотчас же повиновалась: выскочила в приоткрытое окно и исчезла во мраке. Высокий солдат наклонился и посмотрел на девушку. Когда пламя свечи осветило его лицо, зеленые глаза яростно сверкнули.

— О! Фло… — булькнуло в горле у изумленной Батистины. Кляп мешал девушке говорить. Она извивалась и стонала, лежа на подушках, но это приводило только к тому, что веревки еще сильнее впивались в тело. Молодой человек скорее угадал, чем услышал слова девушки.

— Да, это мы, Адриан и Флорис, мерзкое ты создание! Ты нас, разумеется, не ждала… — зашипел Флорис, вне себя от бешенства.

— Не бойтесь, ваша светлость, вы находитесь в руках у людей чести. Мы хотим лишь забрать отсюда мадемуазель, — прошептал Адриан, кланяясь принцу с той изысканной вежливостью, какая всегда отличала его действия.

Вильгельм-Август сидел, крепко связанный, в кресле и, казалось, не испытывал никакого страха. Он пристально смотрел на своих обидчиков, но прекрасно владел собой и сохранял знаменитое британское хладнокровие, каковое всегда составляло предмет особой гордости его соотечественников.

Снаружи раздался еле слышный свист, похожий на звуки ночной птицы. За окном вновь появился Жорж-Альбер, два пальца он засунул в рот, как невоспитанный мальчишка. Он подал знак, что путь свободен. Флорис вскинул Батистину себе на плечо, словно мешок с тряпьем. Она только мычала и пыталась ударить ногой своего похитителя. Шаги часового на секунду затихли около двери. Солдат явно прислушивался к звукам, доносившимся из гостиной. Флорис и Адриан замерли на месте, Батистина воспользовалась этим и стала сопротивляться с еще большей энергией. Английский солдат в коридоре приложил ухо к створке двери. Он закивал головой и радостно заулыбался, услышав шорох смятой одежды и жалобные вскрики.

«Ну и ну! Славно же развлекается его светлость! Везет ему!» — подумал солдат и, преисполненный гордости из-за любовных подвигов обожаемого принца, вновь продолжил свой путь по коридору. Адриан и Флорис успокоились и полезли в окно вслед за Жоржем-Альбером Батистина увидела, что снаружи не было часовых. Она, разумеется, не знала, что все они крепко спали в кустах, связанные по рукам и ногам. Вдруг вдалеке раздался взрыв хохота. Личная карета принца ждала у парадного крыльца, а солдаты, составлявшие почетный эскорт, играли в кости. Флорис и Адриан быстро свернули за угол. Они пересекли большую лужайку и устремились в глубь парка, под прикрытие деревьев. Флорис стал искусно подражать уханью совы. В ответ раздался такой же крик. Молодые люди подбежали к какой-то стене. Флорис не положил, а просто бросил Батистину на землю.

— Грубый болван! — вскипела девушка. Она и до этого была зла, а сейчас вдобавок ко всему упала прямо на большой узловатый корень, выпиравший из земли. Адриан согнулся и подставил брату спину. Флорис сжался в комок, подпрыгнул, взобрался на живую лестницу и через мгновение уже сидел верхом на гребне стены. Адриан схватил Батистину в охапку и передал ее Флорису.

— Черт побери! Скорее, Адриан! Я вижу факелы! — прошептал Флорис. Он нагнулся и протянул руку, чтобы помочь брату взобраться на стену. Действительно, в саду раздавались тревожные крики, там суетились люди… Их явно искали. Адриан и Флорис не стали терять времени даром, пытаясь разгадать, каким образом похищение было обнаружено. А в это время Жорж-Альбер скакал по стене, как безумный. По другую сторону стены два всадника, тоже в английской форме, ожидали их, держа под уздцы лошадей. Они подвели их прямо к тому месту, где сидели на стене беглецы. Флорис решительно прыгнул вниз и оказался в седле. Адриан передал ему Батистину и тоже прыгнул вниз. Флорис бросил связанную девушку поперек седла, а Жорж-Альбер перекувырнулся через голову, спрыгнул со стены и оказался за спиной у своего хозяина.

— Все в порядке, барин? — прошептал Федор.

— О да! Просто великолепно! Через полминуты нам вслед устремится вся английская армия! — рявкнул Флорис, яростно пришпоривая коня. Остальные последовали его примеру. Лошади взяли с места в карьер и полетели как на крыльях. И кстати! Около двадцати «красных мундиров» тоже вскочили в седла, чтобы броситься в погоню…

— Надо помешать им добраться во французский лагерь до начала сражения! Возьмите этих негодяев-шпионов живыми или мертвыми, но спасите девушку! Она в большой опасности! Тысяча фунтов тому, кто привезет ее обратно целой и невредимой! — отдал приказ герцог Камберленд, которого освободил один из часовых, заметивший, что какие-то подозрительные тени пересекли лужайку перед домом.

— Скорее скачите в штаб! Пусть пришлют подкрепление, чтобы схватить этих проклятых французов! — прокричал Вильгельм-Август, поспешно садясь в карету. Сердце молодого принца леденело от ужаса при мысли о том, что будет с Батистиной, попавшей в руки своих. Герцог прекрасно слышал слова одного из похитителей и понял: в них звучала угроза. Теперь он был еще во сто крат более уверен в правдивости девушки, открывшей ему план Мориса Саксонского.

— У этого старого лиса, проклятого маршала, уже не остается времени, чтобы изменить что-нибудь! В любом случае нельзя дать этим шпионам возможности предупредить его! Ну, да ладно! Они и так не успеют!

Все идет прекрасно! Я выиграю сражение, а затем обязательно найду эту ведьму, колдунью, чаровницу… И предстану перед ней в качестве победителя! — прошептал Вильгельм, потирая руки, побаливавшие после веревок.

Всадники неслись вперед, не говоря ни слова и не оглядываясь назад. Вскоре они свернули с дороги, по которой прибыли сюда. До похищения Батистины они легко пропутешествовали по тылам противника благодаря мундирам, отобранным у английских часовых на берегах Шельды. Но теперь присутствие связанной Батистины могло их выдать. Они бросились напролом через заросли кустарника. Ветки больно хлестали Батистину, она ощущала уколы и удары. Девушка жалобно застонала.

— Предательница! И все-таки я не позволю, чтобы тебе был причинен какой-либо вред, ты слишком красива… — проворчал Флорис, приподнимая ее и прижимая к себе. Девушка гневно посмотрела на Флориса. Их взгляды встретились…

Позади послышался стук копыт. Приближалась погоня. Беглецы придержали лошадей и затаились, припав к их шеям. Придавленная грудью Флориса, Батистина задыхалась. Она пыталась дрыгать ногами, приведя Флориса в еще большее бешенство.

— Монастырь, вот что тебе нужно! Да, да! Заточить тебя в монастырь! — зло прошептал Флорис и еще крепче прижал девушку к себе.

«Я его ненавижу! О, как я его ненавижу!» — подумала Батистина. С каким удовольствием она бы его укусила, если бы не кляп во рту! Однако почти бессознательно она сама прижалась к широкой груди молодого человека.

Флорис был сейчас слишком зол, чтобы уловить перемену в поведении Батистины. Мысли его были далеко. Он думал о том, доведется ли ему увидеть ее такой, какой она была в объятиях принца: прекрасной, томной, почти потерявшей сознание.

Адриан подал знак, что преследователи пролетели мимо и что они могут продолжать свой путь. Примерно в трехстах туазах[18] от них чернел лес.

— Скорее туда! — прошептал Адриан.

Четверо беглецов опять хлестнули коней и направились к лесу. Вскоре густые заросли поглотили их, скрыв от посторонних глаз.

— Подождите, барин, — сказал Федор, спешиваясь. Он быстро и ловко обмотал копыта лошадей тряпками. Меры предосторожности, предпринятые старым казаком, оказались не лишними. Маленькая кавалькада осторожно двигалась вперед, стараясь не напороться на бивуаки англичан. Вскоре до них донеслось журчание воды. Шельда катила свои воды совсем неподалеку. Они уже видели реку, были почти на берегу. Но снова послышался перестук копыт, и на берег галопом вылетели «красные мундиры». Кругом зазвучали гортанные голоса. Командиры отдавали приказы. Десятки пехотинцев с факелами в руках высыпали на берег. Загромыхали колеса пушек: в зарослях разворачивались батареи. Беглецы уже не могли перебраться через реку, не привлекая внимания. Хотя на них были красные английские мундиры, их несомненно бы обстреляли.