Вместо того чтобы придушить собственными руками, она плюет в меня. Именно этого я и заслужила.

Сначала допросы и дни в изоляции кажутся пыткой, но затем меня начинают навещать люди, о существовании которых я бы предпочла забыть. Первой оказывается Элеонора, она приходит, как раз когда я сплю, свернувшись калачиком, на железной койке. Если быть откровенной, я притворяюсь, потому что не хочу выслушивать то, что она собирается мне сказать, какое-то время она, молча, сидит напротив меня, сверля глазами. Я чувствую этот прожигающий взгляд, уверена, что ей стоит огромных усилий не разобраться со мной до суда.

- Наверняка, ты слушаешь меня, - тихо начинает она, - я знаю тебя достаточно хорошо и понимаю, что, вероятно, после того, как тебя поймали, ты напрочь забыла о сне.

Я хочу закричать, что она и понятия не имеет о том, кто я и что из себя представляю. Люди, которые действительно знали меня, были уже давно мертвы, а один, что остается в живых, ненавидит меня настолько, что, возможно, желает смерти. Разумеется, я остаюсь неподвижной, если начну с ней разговор то, потрачу последние силы, что у меня остались.

- Когда я забирала тебя из Чистилища, подозревала, что рано или поздно ты воткнешь мне нож в спину, по правде говоря, я горжусь тобой, тебе удалось перехитрить меня, обвести Дмитрия вокруг пальца и даже стать на какое-то время своей. Уверена, это стоило тебе немалых усилий, - она делает паузу, что дает мне возможность хорошенько обдумать каждое ее слово. Ее манера вести разговор отличается от обычной, Элеонора устала, поэтому от привычного высокомерия в ее тоне нет ни следа. - Я чувствую себя виноватой перед Марго, что защищала тебя перед ней, ведь именно она спасла Совет от полного краха, после того как ты сбежала. Тебе бы следовало многому у нее научиться вместо того, чтобы ненавидеть.

Я напоминаю себе о необходимости дышать.

- Еще я бы хотела поблагодарить тебя, - эти слова приводят меня в недоумение, - помнишь мою просьбу в день твоей свадьбы? Взять ответственность на себя, выступить перед Безлицыми, предложить показать себя, - я не совсем понимаю, к чему она ведет, - своим предательством и связям с Мятежниками ты помогла осуществить задуманное, - она кладет что-то рядом со мной, - почитай, как только будешь готова.

Элеонора поднимается с места и покидает мою камеру, не сказав ни слова. Я слышу, как открывается и закрывается электронный замок.

Спустя несколько минут я раскрываю глаза, мой взгляд сразу же находит сложенную газету. Я сажусь и начинаю читать статью на первой полосе, где красуется фотография моей матери, а под ней подпись "Лидер повстанческого движения". У меня перехватывает дыхание, буквы сливаются, когда я понимаю, что случилось. В статье говорится о нападении Мятежников на резиденцию Безлицых, которое увенчалось успехом. Все члены Совета будут отданы под суд.

Элеонора смогла обернуть предательство в выгодном для себя свете. Теперь настоящие Мятежники будут казнены, а Безлицые продолжат быть у власти с той лишь разницей, что теперь их будут считать героями, спасших людей от тирании.

Отныне настоящие члены Совета - отважные Мятежники, осмелившиеся бросить вызов системе, а истинные повстанцы - Безлицые.

Меня будут судить не за предательство, а за причастность ко всем жестоким деяниям, которые успела сотворить моя мать. Оказывается, дети все же расплачиваются за грехи родителей.

В день суда за мной приходит Марго, она мой сопровождающий. Мы несколько раз мы виделись на допросах, которые, как я поняла, проводились с целью выяснить остался ли кто-то из Мятежников на свободе или же они заперли всех. Поскольку мне даже неизвестно точное количество повстанцев, то пользы от меня мало.

- Развернись лицом к стене, руки за спину, - велит Марго, она счастлива, мое заключение доставляет ей огромное удовольствие, спорить бессмысленно.

Я не ожидаю, что суд будет справедливым, мне даже не интересно, в чем меня будут обвинять, могу сказать лишь, что хочу положить всему конец.

- Элеонора сказала, что ты спасла Совет от нападения, как так вышло?

- Не сводила с тебя глаз, - Марго надевает наручники, а затем берет меня за локоть и выводит из камеры. - Видела ту сцену, что ты разыграла перед Дмитрием, чувство к нему тебя подвели, - одно упоминание его имени причиняет мне боль. - Я сразу поняла, что происходит что-то неладное, когда вы покинули резиденцию.

- Как тебе удалось нас найти? - не унимаюсь я, все эти вопросы я задавала ей раньше, когда она допрашивала меня, но все время их игнорировала.

- Дело в водителе, которого ты подкупила, - ухмыляется Марго, - ты привыкла использовать метод пряника, хотя мой, способ кнута, на деле оказался куда эффективнее.

Я замолкаю, думая о том, что по моей вине пострадал еще один человек. Марго не оставляет меня в покое, она наклоняется ближе, чтобы только я могла услышать то, что девушка собирается сказать:

- Ты привыкла к мысли о том, что все мы злодеи, а ты - воин, вынуждена тебя разочаровать, не у всех героев бывает счастливый конец.

Здание суда переполнено. В прошлый раз заседание проходило за закрытыми дверьми, но сейчас все иначе. Вспышки фотокамер, вопросы журналистов и толкучка вызывают у меня гнев. Судить собираются не всех, кто напал на резиденцию, а только людей, которых Элеонора считает более опасными, людей, которых другие обвиняют во всех грехах Совета.

Мятежники, которых сейчас называют Безлицыми, полностью игнорируют факт моего существования. Джеминг не удостаивает меня и взглядом, когда нас, двенадцать человек, сажают за решетку в зале суда. Валерия держится рядом, исподлобья я подглядываю за ними, потому как опасаюсь, что кто-нибудь может кинуться на меня. В конце концов, я предала предателей. Звучит очень глупо, а на деле иначе не скажешь.

Все замолкают, когда судья заходит в зал и объявляет о начале слушания. Пока зачитываются материалы дела, я ищу в толпе присутствующих Дмитрия. Я понимаю, что от одного его вида мне станет еще хуже, но ничего не могу с собой поделать. На суд явились все Безлицые, кроме него. Я несколько раз просматриваю зал, надеясь и в то же самое время, опасаясь, поймать взгляд моего мужа, но его карих глаз так и не нахожу.

Сегодня мне вынесут смертный приговор, а на днях моя жизнь оборвется, похоже, он так сильно ненавидит меня, что не желает увидеть даже в последний раз. Думаю, я поступила бы так же. Такова человеческая природа, людям делают больно, поэтому они причиняют боль в ответ.

Я оказываюсь права, когда предполагаю, что нас казнят. Судья озвучивает решение, стучит молотком, и зал оживляется. Журналисты подпрыгивают на своих местах, вопросы сыпятся градом, щелчки, вспышки фотокамер. Я начинаю паниковать из-за повышенного внимания, мечтая лишь о том, чтобы меня оставили в покое. Прикрываю лицо волосами и сутулюсь, только бы стать менее заметной. Мятежники толкаются, когда проходят мимо, что меня совсем не удивляет.

Джеминг подходит ко мне, несмотря на то, что прежде полностью игнорировал мое присутствие. Валерия маячит за его спиной.

- Ты пыталась спрятать Дмитрия от нас, - подает голос мужчина, - и тем самым вырыла себе яму. Прежде чем собираешься кому-то мстить, подумай о том, готова ли ты отказаться от всего, что любишь.

Я читаю смирение в его взгляде, он принял тот факт, что я подвела Мятежников, несмотря на наш уговор. Джеминг опускает голову и проходит вслед за остальными, Валерия не упускает шанса высказаться:

- Они не поймали Никиту, если бы ему не удалось улизнуть, клянусь, я бы сделала все, чтобы ты умерла задолго до смертной казни, - девушка выплевывает слова с желчью.

В глубине души я рада, что Мятежнику посчастливилось скрыться, возможно, через лет десять, он отомстит Безлицым, которые сейчас купаются в славе за счет повстанческого движения и их стараний. Надеюсь, к тому времени Дмитрий не будет состоять в Совете, я бы не хотела, чтобы его это коснулось. Он говорил, что совершал ужасные деяния и насколько тяжело ему примириться с тем, что сделал. Чувство вины по сей день преследует Дмитрия, где бы он ни был. Я полюбила его, возможно, поэтому оправдываю, хотя знаю, что все присутствующие в зале суда достойны самого сурового наказания.