Под стихотворением подписано: «Это все было до соревнования, а теперь Занин на уроке сидит даже очень хорошо».
Стенгазета получилась очень красивая. Около нее столпились и ребята и педагоги.
Тетя Соня руками развела от удивления.
— Молодцы, молодцы! Великолепная газета! Стихи интересные, а цветы так и хочется понюхать. Кто это такой художник?
— Вот она, это Зоя! — разом закричали ребята.
— Ты, Зоя? — удивилась тетя Соня.
Вдруг тревожно забил барабан: там-тара, там-там. Тоскливо заиграл горн. Тревога! Тревога!
На секунду все остолбенели, потом подпрыгнули и помчались в раздевалку. Дрожащими руками надевали пальто. Руки не попадали в рукава, шапки не завязывались, а края калош, как назло, загибались.
Надевали варежки и застегивали пуговицы на ходу.
— Скорей, скорей!
У кого-то пропала калоша, кто-то не мог найти варежки.
— Дайте, у кого шапка лишняя есть! Моя куда-то девалась, — ныл толстяк из второго класса.
У вешалки растерянно топтался длинный пионер.
Он был в тапочках, потому что ботинки зашнуровывать не хотелось. А теперь, как пойти на тревогу в тапочках?
Его толкали, а он все стоял и думал. Наконец махнул рукой, сунул ноги в тапочках в калоши и побежал в зал.
Там отряды выстраивались на линейку. Тонечка по часам отсчитывала минуты. Педагоги, сестры, тетя Соня, Марья Павловна с улыбкой наблюдали за этой суетой.
Третий отряд стоял полностью и с торжеством посматривал по сторонам. В других отрядах нехватало многих. Они всё еще копошились у вешалки.
— Ура, — крикнул Занька, — мы первые будем! Опять нашего пионера передвинут!
Подколзин еще раз обошел линейку, вожатые еще раз пересчитали звенья, ребята еще раз проверили пуговицы на пальто. И вдруг гордый своим отрядом председатель увидел в открытую дверь зала, как из пионерской комнаты выскочил со своим ящичком взъерошенный Печенька и помчался к вешалке.
Сомнения нет: это он, вечно рассеянный изобретатель. Бил барабан, трубил горн, шумели ребята, а он привинчивал гайки…
Подколзин топнул ногой и набросился на Прокопца:
— А еще говорил, все в звене, Прокоп несчастный!
Ребята завертелись, как на иголках.
— У, подводила!
— Да ну его, этого Печеньку!
Занька не выдержал.
— Балда! — прошипел он сквозь зубы и погрозил кулаком в пространство.
Секунду за секундой отсчитывали часы последнюю минуту. Тонечка направилась к двери. Опоздавшие должны были выстроиться отдельно.
Третий отряд бесновался. Ребята визжали, подпрыгивали и махали руками, потому что по коридору мчался бледный изобретатель в чьих-то громадных калошах, в шапке набекрень, но застегнутый на все пуговицы.
— Ура, ура, Печенька! — орали ребята.
— Скорей, скорей!
И все было бы хорошо, как вдруг чужая калоша отлетела в сторону, изобретатель споткнулся, и из-под пальто выскочил драгоценный ящичек. Ящичек раскрылся, и винты, гайки и пружинки раскатились по полу.
Изобретатель бросился подбирать, а Тонечка закрыла дверь. Последняя минута истекла. Все было кончено.
У Зои на глаза навернулись слезы.
— Противный изобретатель! Теперь нам «плохо» поставят.
— Отряды, смирно!
Третий отряд, глотая слезы, стал смирно.
У двери выстроились опоздавшие. Среди них стоял растерянный Печенин, в одной калоше, с ящичком подмышкой.
— Сколько опоздавших? — спросила Тонечка.
Опоздавшие переминались с ноги на ногу и сконфуженно смотрели в пол. Особенно был смущен изобретатель.
— У нас только Печенюк опоздал, — с упреком сказал Подколзин.
Печенька затоптался на месте.
— Понимаете, я сидел в пионерской комнате и думал, это просто ребята горном балуются, а потом смотрю — все бегут, ну и я побежал!
Ребята и взрослые дружно захохотали. Такое смешное было лицо у изобретателя, напуганное, виноватое, испачканное углем, и руки тоже в черных пятнах.
— Ты, изобретатель! — сердито крикнул Занька. — Из-за тебя нас не передвинут.
Санитары, сестры и тетя Соня обходили ребят, проверяя одежду, руки и уши.
Печеньку сейчас же послали мыться. Длинного пионера из четвертого класса выставили на середину, и все увидели, что он в тапочках.
— Ай да пионер! — ехидно усмехнулась Тонечка. — Хорош вышел на военную тревогу! Поленился ботинки зашнуровать?
Пионер стал красным, как галстук. Уж очень смеялись над его длинными ногами в тапочках.
Тонечка сказала короткую речь. Ей хлопали так, что треск стоял.
— Отряды, смирно! Шагом марш!
Тревога кончилась.
Глава одиннадцатая
Где-то в глубине парка запрятано знамя и сверток со взрывчатым веществом. Коммунисты должны отыскать эти вещи и ухитриться пронести сквозь цепь сыщиков в пионерскую комнату.
Сначала, конечно, поспорили, кому быть коммунистом, кому сыщиком, потом с помощью Тонечки кое-как разделились.
Так начал военную игру третий «А».
Начальником сыщиков выбрали Чешуйку, вождем коммунистов — Заньку.
Тонечка позвала его и сказала:
— Ты пойди с девочками, а то они боятся в глубь парка заходить.
— Вот бояки! — сказал Занька, но согласился.
Сыщики тоже разделились на отряды. Часть оцепила школу, а остальные пошли следить за коммунистами.
— Ну, ребята, — сказал Занька, — я поведу первый отряд. Второй отряд пусть ведет Тройка. Согласны?
Все согласились.
— А третий — хоть Лерман.
— Нет, нет! — закричали девочки. — Почему это всё мальчики? Мы хотим Мартышку!
— Ну, ладно, пускай Мартышка. Чур, кого арестуют — выручать! Второй отряд, по-моему, пусть идет к погребу и всё обследует хорошенько. А ты, Мартышка, веди ребят в парк, к голубиной вышке, — может, там спрятано.
— А ты, Занька, куда?
— Мы пойдем в самую глубь парка. Да вот еще что, робюшки: может, по дороге письма найдете. Тройка, погляди, нет ли сыщиков близко.
— Занька! А как перекликаться?
— Условный знак — кукушка, а у сыщиков — свистки; услышите — спасайтесь.
Отряды разбрелись по парку. Шли гуськом: первым Занька, за ним Зоя, Сорока и Эмма.
Крадучись, раздвигали молодые елки и оглядывались, нет ли засады.
Где-то близко послышался свисток. Ребята присели в кустах.
— Сюда! Сюда! — вдруг где-то совсем близко засвистел Чешуйка. — Я видел, они в эту сторону побежали. Обыскивайте елки!
Враги приближались.
— Да тут нет следов, Чешуйка! — откликнулся Миша-санитар. — Видишь, трава не помята.
— Ну и что ж, что нет? Я сам видел — Занька сюда побежал!
— Как только подойдут к сосне, удирайте к воротам, — прошептал возбужденный Занька.
Он сдвинул берет на затылок и ждал.
Слева отчаянно засвистели.
— Чешуйка, Чешуйка! — позвал Миша-санитар. — На след напали, бежим!
Начальник колебался: итти ли на помощь или обыскивать здесь. И вдруг Зоя чихнула. Хорошо, что сыщики были заняты свистом.
«А-ап-чхи!» Еще раз. Занька, Сорока и Эмма, давясь от смеха, напали на Зою и зажали ей рот и нос.
Сыщики убежали.
Ребята вылезли и, крадучись, пригибаясь к елкам, пошли в глубь парка. В старом, трухлявом дупле Занька нашел письмо. В письме всего четыре слова: «Вы на верном пути!» Ребята разгорелись.
— Эх, найти бы знамя и сверток!
Тройка тоже благополучно вел свой отряд. Когда близко послышались свистки сыщиков, коммунисты влезли на молодые пушистые сосенки и спрятались в густых ветках. Озабоченные враги пробежали под ними, а наверх посмотреть не догадались.
Слезли, пошли дальше. Подвешенное на нитке, по ветру трепетало письмо. Тройка с восторгом прочел отряду:
— «Знамя и взрывчатое вещество в лыжной станции, в правом углу под лыжами».
Как обрадовались ребята! Они даже забыли про сыщиков и крикнули «ура», а потом, согнувшись, побежали к лыжной станции.
Какая удача! Около лыжной станции ни души. Отряд ликовал. Перебегая от дерева к дереву, они вбежали в помещение, бросились в правый угол, и вдруг… со всех сторон раздались свистки и крики, дверь снаружи закрыли на засов, и Чешуйка насмешливо прокричал:
