Когда мальчики вышли на зарядку, раздался дружный смех: короткие волосы стояли дыбом.

— Эй, вы, форсуны! — дразнились девочки.

— Занин-то на кого похож?!

— Ой, не могу! Подколзин-то, как еж!

— Что это за модные прически? — удивилась физкультурница.

— А это мы для родительского дня. Правда, красиво, Людмила Петровна?

Марья Павловна от таких причесок в ужас пришла.

— Что это с вами случилось? Кто вас так взъерошил?

— Это зачес, Марь-Пална.

— Это новая модная прическа.

— Нет, нет, не могу я вас в таком виде родителям показывать.

Сконфуженные модники опять намочили волосы и причесались по-старому.

Завтракали наспех, вытягивая шеи и заглядывая в окна: не идут ли?

В зале расселись по стульям, красные и взволнованные.

— Идут!

Толпой вошли родители, растерянно вглядываясь в эту синебархатную массу, стараясь отыскать своего Мишу, Петю или Катю.

— Мама!

— Мамочка!

— Бабушка!

— Папа!

С треском разрывались пакеты с гостинцами.

— Эх, сколько мандаринов!

— А ты привез мне пастилы?

— Ой, мой любимый зефирчик!

К Сороке приехала мать, ткачиха.

— Знаешь, мама, — щебетала Сорока, — во-первых, я вожатая звена, во-вторых, у меня три «отлично». А угадай, на сколько я прибавилась. Нет, угадай, угадай! На кило и еще на пятьсот грамм. А ты думала, на сколько?

— Катенька, — сказала мама, — я тебе лоскутиков привезла. Вот этой материей меня премировали.

— Эмма, Эмма, — закричала Сорока, — какого мне мама батиста для кукол привезла! Ее премировали!

Сорокину маму окружили девочки.

— Вы сами ткете? — с уважением спрашивали они.

— Сама, сама, — улыбалась ткачиха.

Откуда-то появились ножницы, и тут же батист поделили на всех кукол. Всем вышло по платью.

Обняв отца за шею, изобретатель горячо шептал ему в самое ухо:

— Папа, я только тебе скажу. Знаешь, что я изобрел? — Он показывал руками, надувал щеки и пыхтел, как мотор. — Понимаешь, сколько мне проволоки надо, и, понимаешь, без паяльника ничего не выйдет.

— Ну хорошо, хорошо, — говорил отец, — я тебя научу, как сделать.

Он был в железнодорожной форме. Пытливые глаза ребят уже успели разглядеть его с ног до головы, и восхищенный шопот облетел весь зал.

— У Печеньки отец орденоносец. Он тоже изобретатель.

— Эй, ребята, — вдруг замахал руками Печенька, — сюда! Скорей!

Посреди зала отец Печенина поставил большой ящик.

— Ну, ребята, скажу я вам большую новость. В этом году рядом с вашей школой проведут железную дорогу. Только это будет не простая железная дорога, а детская. Паровоз будет маленький, вагоны маленькие, и управлять всем будут сами ребята. И машинисты, и начальники станций, и кондуктора — все будут сами ребята, и все в железнодорожных настоящих формах!

Ребята даже растерялись. Вот это здорово: и кочегары ребята и машинисты!

— А вот это модель железной дороги.

— Покажите нам.

— Ого, Печенька!

Сколько было волнений, пока бегали за водой для паровозика, пока он разогревался!.. И вот паровозик запыхтел, совсем как настоящий, и помчался по рельсам, погромыхивая колесами, таща за собой два крошечных вагончика. Ребята, очарованные, смотрели не отрываясь.

— Пусть он свистнет, — просили они. — Переведите стрелку.

— Еще, еще!

Зоя равнодушно посмотрела на паровозик и отошла.

Даже письма нет от папы! Она комкала платок. Всех обнимали папы и мамы, все жуют гостинцы, а она одна. Никому не нужная.

Грустная, Зоя выскользнула из зала. Оделась и пошла бродить на лыжах. В воздухе стояла весенняя сырость.

Мокрый снег сполз с елок, и они распушились. К лыжам прилипали целые пласты. Зоя заехала в самую глубь парка, к забору.

Издали она услышала приятный свист снегирей. Притаившись в заросли елочек, она увидела, как маленькая стайка красногрудых птичек набросилась на куст можжевельника. Птицы отыскивали прошлогодние ягодки и выклевывали из них зернышки, бросая мякоть. Зоя загляделась на снегирей. Вдруг хрустнул сучок, и испуганная стайка со свистом разлетелась в разные стороны. Зоя оглянулась… Вдоль забора медленно шла женщина. Она вытягивала шею и заглядывала в парк.

Зоя спряталась в елки и задрожала с ног до головы. Мачеха!

Женщина потопталась около забора, дернула заваленную снегом калитку. Посыпался снег, калитка заскрипела. Зоя ползком вылезла из елок и, забыв про лыжи, бросилась прямиком по снежному полю.

Она выбежала на гладкую дорожку.

— Зоя, Зоя, подожди! — Кто-то догонял ее.

Боясь оглянуться, Зоя мчалась еще быстрее. Топот приближался.

— Стой! — Кто-то схватил ее за пальто.

— Ай! — вскрикнула Зоя, обернулась… и увидела смеющуюся Тонечку.

— Ой, даже задохнулась! — сказала Тонечка. — Я тебя везде ищу, пойдем скорей!

Они взялись за руки и побежали. Зоя даже не успела спросить, куда, зачем. У ворот стоял большой и блестящий автомобиль. Ребята с веселыми лицами махали им руками, а шофер нетерпеливо гудел. Зоя уселась рядом с Тонечкой, автомобиль зафыркал и покатил.

Ребят было четверо: три мальчика из второго класса и одна девочка, первоклассница. В руках они держали бумажные цветные пакеты, перевязанные шелковыми ленточками. Такой же пакет дали Зое.

Автомобиль мчался по широкому обтаявшему шоссе, разбрызгивая грязный снег. В лицо бил свежий весенний ветер. Мелькали дома, заборы. Куры с кудахтаньем удирали в подворотни.

За автомобилем гнались с бешеным лаем поселковые собаки, лошади испуганно сворачивали с дороги, а мальчишки махали руками и что-то кричали вслед.

К обеду вернулись в школу.

Родители уже разъезжались. Автомобиль встретили криками. В него набилась куча ребят: всем хотелось прокатиться.

Зоя сидела гордая и довольная. К груди она прижимала пакет с шелковой лентой.

В классе каждый суетился около своего шкафчика и укладывал подарки. Рты набивали конфетами, печеньем. Пакеты разрывались, и оттуда сыпались апельсины, яблоки, шоколадки. Угощали приятелей, менялись картинками, лентами.

— Ой, какого мне голышка привезли!

— А видала моего Мишку?

— Эмме папа настоящие часы привез.

— У меня тоже есть дома часы, только я не хочу их сюда привозить.

— Катя, на́, попробуй тянучки! — кричала Мартышка.

Изобретатель и Прокопец, как настоящие приятели, сложили свои гостинцы вместе. Но чертеж изобретения, готовальню, резину и другую мелочь изобретатель не решился оставить в шкафу: вдруг ребята увидят и начнут выпытывать? Все это он завернул в газету, завязав ниткой, сунул под рубашку и ходил смешной и пузатый, пока Тонечка не уговорила его сложить все в пионерский шкаф под замок.

Зоя тоже развернула свой пакет. В нем оказались две большие шоколадные плитки, пять яблок, три апельсина, коробочка конфет, печенье и ромовая бутылочка. А на самом дне Зоя нашла крохотного пухлого голышка. Он так понравился девочкам, что они забыли свою вражду и наперебой просили Зою:

— Дай мне посмотреть, Зоя! У него и ручки и ножки вертятся…

— Ой, дайте мне!

— Хватит тебе, Ида, ты и так долго смотрела, дай мне теперь!

— Его и купать можно.

У голышка оказалось еще розовое ватное одеяло из настоящего шелка, две распашонки, вязаная шапочка и совсем крохотные чулочки.

Подошла нянечка Феня.

— Ай да ну! — удивилась она, распяливая распашонку на свои красные толстые пальцы. — Что за мастерица! Ведь это Тонечка шила, два вечера просидела. И катанье-то она придумала для ребят, у которых родители далеко. Заботливая она.

— Вот она какая, наша Тонечка, — все умеет! — заважничали девочки.

После обеда Зоя лежала на веранде, прятала нос в мех и думала.

Как это Тонечка сумела так хорошо сшить? И потом, как она подбежала, взяла ее за руку, как будто давно-давно ее знает. «Бежим!» И они побежали.