Розовощекая, как яблоко, девушка переглянулась с подружками и сказала:

— Дома я сама доила корову.

— И я! — крикнула другая и от смущения закрыла лицо руками.

— Вы двое идите в коровник, представьтесь Зиядахон-апа. Остальные — в колхозный сад. Виноград умеете собирать?

— Умеем!

— А гонять воробьев?

— Умеем! — засмеялись девушки.

— Ну, тогда желаю успеха. Если что будет нужно или заметите непорядок, не стесняйтесь, заходите прямо ко мне. Будем работать сообща, договорились?

— Договорились!

Как только девушки вышли, появилась Мухаббат. Шербеку сразу вспомнилась тоскливая песня Кузыбая:

Женщина почувствовала пристальный взгляд Шербека, кокетливо улыбнулась.

— Вызывали меня, Шер-ака?

Мурашки прошли по телу Шербека. Так его называла лишь Нигора. На секунду он растерялся и выпалил:

— Я привез вам привет от Кузыбая.

— Дай бог ему здоровья, так и передайте.

В ее голосе Шербек почувствовал насмешку.

«Так тебе и надо! — мысленно сказал он себе. — Разве с этого надо начинать разговор».

— Для этого вы меня и вызвали? — растягивая слова, спросила женщина, словно уловив его мысли.

— Извините, сестренка...

— Меня зовут Мухаббат[36]. Как же это: живем в одном кишлаке, а вы не знаете моего имени? — игриво сказала она, покусывая влажные губы.

— Извините, Мухаббатхон... Садитесь, пожалуйста...

Мухаббат неохотно присела на краешек стула: ей было приятнее стоять у двери, показывая свою стройную фигурку. Шербек усмехнулся, а про себя подумал: «Эх, председатель, как бы не потерять тебе головы».

— Мухаббат, вы видели молодежь, которая сейчас вышла отсюда? Эти девушки и парни, как и вы, окончили среднюю школу. Хорошие ребята. Попросил их помочь колхозу — они с радостью согласились...

— Я не из таких, Шер-ака, — сказала Мухаббат, приятно сморщив носик. — В современных фильмах тех, кто сбивается с пути, вызывают и раз и два, и все советуют, а уже потом они исправляются. Так и вы еще много раз будете мне советовать. Возможно, после этого я соглашусь...

«Ну и орешек, и зачем только я ее вызвал!» — с досадой подумал Шербек.

В этот момент распахнулась дверь, и вошла Якутой.

— Кажется, я не вовремя? — ядовито сказала она, покосившись на Мухаббат.

— Нет, как раз вовремя. Садитесь, — сказал Шербек, пытаясь подавить чувство неприязни к этой женщине.

Тем временем Мухаббат тихонько выскользнула из комнаты.

— Заняли свои апартаменты, товарищ председатель?

Шербек пропустил мимо ушей эту колкость и постарался говорить спокойно:

— Сейчас все трудоспособные люди в поле, и вам, как всем, следовало бы работать. Вот, например... — Он собирался предложить ей работать продавцом в молочном ларьке, который намечали открыть в поселке шахтеров, но Якутой не дала ему закончить.

— Разве я просила подыскать мне работу? Что у меня, семеро по лавкам лежат? Проживу как-нибудь и без работы!

— До сих пор принцип «кто не работает, тот не ест» не потерял свою силу.

— Ну, а если я перееду из Аксая, избавлюсь от вас?

— Нет, не избавитесь. И там найдутся такие, как я. Они, указывая на вас, будут говорить: «Эй люди, поглядите! Эта ханум не работает, а ест. Откуда, интересно, она берет?»

— В свое время мой муж работал не покладая рук! А в результате что? Вместо спасибо лишь проклятие. Бросили муху в наш обед! Что вам еще нужно от нас? Оставьте нас в покое! Эй, спасите от Шербека, караул! — Якутой, сидя на стуле, стала визжать, хлопая себя по коленям.

Шербек растерялся, кинулся наливать воду из графина. Дверь отворилась, и на пороге появились старик сторож, Саидгази, Джалил. Шербек замер со стаканом в руке. Поставил стакан на место. Рассердился на себя. Что это он испугался шума базарной бабы!

— Не трогайте ее, пусть орет! — остановил он пытавшихся успокоить Якутой.

Как только он сказал это, Якутой умолкла.

— Идите домой. Придете в себя, тогда и поговорим, — сказал Шербек.

Когда Якутой вышла, сторож покачал головой: «Ну и баба!»

— Специально придуманная провокация, — проговорил Саидгази серьезно. — Хотела перед народом подорвать ваш авторитет.

— Не паникуйте, — сказал Шербек, стараясь не выдать ярости, застрявшей в горле.

Настроение его было испорчено: две неудачи в одно утро.

Джалил вышел из амбара и увидел, что председатель пристально разглядывает его машину.

— Куда путь держишь?

— В коровник, а оттуда проеду на Кызилжар. Везу коровам и свиньям соль, отруби.

— Не возражаешь, если поеду с тобой?

— Наоборот, что вы! — Джалил обрадовался, что председатель не брезгует его «старой телегой». Побежал к кабине, сел за руль. Хотел завести мотор, но зажигание не включилось. Отерев рукавом синего халата пот со лба, попросил: — Шербек-ака, нажмите ногой на педаль.

Зажигание снова не включилось. Джалил открыл капот старого «газика» и начал ковыряться в нем, но в это время в ворота въехала большая, словно бык, автомашина и начала реветь, чтобы освободили проход. Показалась голова шофера из кабины.

— Убери с дороги свою старую телегу! — Увидев Шербека, шофер смутился. Заглушив мотор, он подошел на помощь Джалилу.

Наконец «газик» тронулся. Глиняные дувалы с нависшими над ними ветвями джиды, гнущимися под тяжестью желто-коричневых плодов, остались позади. Черный пес бросился навстречу машине и побежал рядом с остервенелым лаем, норовя попасть под переднее колесо. Джалил искоса глянул на него, как бы говоря: «Собака, что с нее возьмешь». В это время машина выстрелила, словно из ружья, несколько раз подряд, выкинув клубы голубого дыма. Пес бросился в сторону и шлепнулся, громко визжа, в канаву с водой.

— Дела-то у тебя реактивные! — съязвил Шербек.

— А как же!

— Тормоз в порядке? — При этом Шербек указал на вывеску «Буфет» под огромным развесистым карагачем.

Джалил, поняв намек Шербека, расхохотался.

— Тормоз в порядке. Никак не можете забыть, Шербек-ака? Той привычки давно уж нет.

А Шербек намекал вот на что: в тот год, когда он, окончив институт, приехал в родной колхоз, Джалил окончил курсы шоферов. Но свободных машин в колхозе не оказалось, и Джалил выпросил у Ходжабекова «газик», списанный в лом, сам отремонтировал его. Как-то Шербек поехал с ним в город за оборудованием для зоотехнической лаборатории. Когда возвращались из города, около этого самого буфета под развесистым карагачем Джалил остановил машину и сказал: «Тормоз не в порядке. Нужно залить бутылкой вина», — и выпрыгнул из кабины. Немного погодя, сдвинув набок промасленную кепку, он возвратился и грустно вздохнул: «Жалко стало. Залил вино в свой тормоз». С тех пор Шербек не оставляет его в покое. Все спрашивает: «Тормоз в порядке?»

Недалеко от коровника на зеленом клеверном поле рассыпались черно-белые и коричнево-золотистые коровы. «Все-таки лучше, если коровы в стаде будут одной породы», — подумал Шербек и тут же прикинул, сколько понадобится лет, чтобы все стадо состояло из высокоудойной и крупномясной черно-белой породы — остфриз.

Когда машина остановилась у коровника, вышли две женщины в синих халатах. У той, что помоложе, брови были насуплены, у другой вид какой-то растерянный. Две девушки, которых утром Шербек послал сюда, разгружали арбу с люцерной, стоявшую у входа в коровник. Шербек спросил у молодой женщины с насупленными бровями:

— Зиядахон, хорошие теперь у тебя помощницы?

— Не испытывала, — проворчала Зиядахон.

— Да что это ты так дуешься? — Шербек учился с Зиядахон в одном классе, поэтому обращался к ней по-приятельски.