— Простенькие, да не простенькие, — непонятно выразился Константин. Ты правильно сказал: многое зависит от того, что именно мы станем искать ракету величиной со спичку или то самое, что она представляла собой до удара молнии.
— Я думаю, стоит проверить, — предложил Сергей. — Кто знает, возможно, это и окажется недостающим звеном в цепочке.
— Да пока, собственно, никакой цепочки нет. Сплошные иксы-игреки, но… Может быть, ты и прав, — майор поднял голову. Глаза у него загорелись. — Сделаем так. Полет — штука опасная. Тем более, что путь не близкий. Придется разделиться. Сгрузим половину провианта, оружие, снимем с турели один из пулеметов, — он хозяйственно огляделся. — Соорудим здесь подобие блок-поста. Капитан, проверь все чердачные окна, перекрой какими-нибудь щеколдами. В крайнем случае встретите противника не с пустыми руками.
— Это как же? Значит, нам оставаться здесь?
Майор пожал плечами.
— Так надо, капитан. Клянусь, мы будем осторожны и вернемся побыстрее. Скучать вам тоже не придется. Организуй посты, дежурство. Днем можете писать письма. Наблюдайте. На всякий пожарный оставим вам ракетницу.
— Зачем? У меня своя.
— Пусть будет две. Мало ли что. Вечером и ночью давайте по ракете. Так сказать, маленький салют в нашу честь. Нам легче будет разыскать вас.
— Чего проще запомнить адрес.
— Я же говорю: мало ли что. Туман там или горючка кончится.
— Вы мне смотрите, орлы! — пригрозил Чибрин.
— Ладно, будем смотреть, — майор улыбнулся. — Это я тебе обещаю.
— Так-то…
— А я думаю, братцы, вот было бы здорово оказаться в какой-нибудь венской опере семнадцатого века. И чтоб на сцену вылетел с микрофоном Меркюри или Шевчук. Колонки, гитары, само собой… Представляете? Парики, монокли, веера — а тут рев бас-гитары с ударником! Хотел бы я поглядеть на реакцию публики. А что? Мы-то их Моцартов с Бахами слушаем. Даже нравится кое-кому. Пусть бы и они… Вот был бы шок, верно?
Все четверо глядели на Матвея, как на сумасшедшего. А помятый котом сержант продолжал мечтать.
— И надо бы организовать все неожиданно. Чтоб, значит, ждали они какого-нибудь благородного Паганини в накрахмаленном жабо, а тут вдруг мы. Три тысячи ватт, двадцатый век, цивилизация!..
Гуляя по клетчатому листу босиком, Южин прицеливался к еще ненаписанным строкам. Обломок грифеля он держал, как нож, как сосульку.
— Ну что, каллиграфист, приготовился? — лежа на боку, Матвей с удовольствием принялся диктовать:
— Здорово, господа командиры! Сирые и забытые, пишем вам, потому как кто еще вам, гадам, напишет…
Южин, опустившийся было на колени, хихикая, поднялся.
— Пиши, пиши, шнурок! Как говорю, так и пиши, — Матвей помахал в воздухе артистической рукой. — И помяни про того лопуха в кабинете, что хотел нас пилоткой прихлопнуть. Пообещай, что как только подрастем, вернемся на базу и таких всем наваляем!..
— Кого это вы тут валять собрались? — из-за гребня крыши показался Чибрин. Он нес вахту. На груди капитана болтались сразу два автомата. Или замыслы насчет выпивки?
— А что? — Матвей потянулся на своем импровизированном ложе. — Мне по моей болезни, откровенно сказать, не помешало бы. Хотя бы сто граммов красненького. Подводникам, говорят, выдают.
— Ты не придуривайся! Подводникам… — капитан опустился на корточки. — Как идут дела с письмами?
— Тяжеловато, — признался Южин. — Руки устают.
— Нормально, — Матвей покровительственно улыбнулся. — Два уже сообразили. Моим предкам и Ванькиным. Хотели в полк отписать, но решили лучше дождаться майора. Все ж таки поближе к начальству. И слог нужный подскажет.
— Правильно, — Чибрин стянул с шеи один из автоматов, положил возле ног. Из-под руки оглядел небо, поморщив лоб, с силой провел по нему пальцами — словно причесывал многочисленные морщины.
— Может быть, вашим что-нибудь сочинить, капитан? Мол, секретная командировка, разглашению не подлежит — и все такое.
Чибрин, подумав, мотнул головой.
— Не надо. Пока не надо, — он пожевал губами. — Мда… Однако, пора нашим соколам возвращаться. Как думаете?
— Договаривались — не более двух суток, так что время вроде бы терпит.
— Время-то терпит, а нам каково!..
Ваня Южин с усердием выводил грифелем по листу бумаги. Капитан, крякнув, поднялся, зашел ему за спину.
— Что-то бледновато получается.
— Такой уж карандаш попался, — Южин пожал плечами.
— А ты посильнее дави…
— Вы бы, товарищ капитан, обувку сняли, — посоветовал Матвей. — Следы остаются. От сапожек ваших. Могут не так понять.
— Следы? — Чибрин поглядел вниз, и на лицо его набежала тень. В сердцах сплюнув, он сошел с листа. — Следы… Какие это, к черту, следы!
— Какие уж есть, — Матвей не решился развивать тему.
В это время пилоты высматривали злополучную ракету.
— …Если принять поправку на ветер, а ветер у нас тогда был юго-западный, семнадцать метров в секунду, и если вообще верить данным компьютера…
— А ты верь, — Константин хмыкнул. — Если бы они, да если бы у них… Не бери в голову. Всех поправок все равно не учтешь. Твои семнадцать метров были на высоте, а у земли ветер мог вовсе отсутствовать. Вот и попробуй — рассчитай кривую.
— Так-то оно так…
— А кроме того, мы не знаем главного! То бишь, в какой момент ракета отделилась от пилона. Если до того, как вертолет претерпел превращение это одно, а если после… — майор вздохнул. — Словом, нечего зря трепать языком. Вот он, намеченный квадрат, будем шарить, пока не найдем.
— Ну, а вдруг не найдем?
— Со спокойной душой повернем обратно. Все, что от нас зависело, мы по крайней мере попытались сделать. Не будем потом кусать локти и каяться.
— Кажется, действительно не будем, — голос Сергея прозвучал неожиданно весело.
— Чего это ты?
— Да так, пустяки… — оператор колдовал над монитором. — Можешь снижаться. Я ее засек.
Заметив удивление на лице Константина, он рассмеялся.
— Не забывай, командир, в моем распоряжении универсальный компьютерный визор, снабженный программами идентификации. Если дать грамотное описание и задействовать хотя бы половину датчиков…
— Где она? — рявкнул пилот.
— Не шуми. Сбавь высоту и сам увидишь. Эта красавица вонзилась в землю и стоит почти вертикально. С «Эмпайр Стейт Билдингом» ее, конечно, не сравнить, но в общем и целом — зрелище тоже впечатляющее.
Вертолет стремительно пошел на снижение, Константин нетерпеливо крутил головой.
— Да где же?
— Взгляни чуть левее.
— Вот, черт! В самом деле, — Константин рассмотрел ракету.
Лес к этому времени остался позади. Они летели над усыпанной сучьями просекой, целью избрав небольшой взгорок. Можно было с уверенность сказать, что им повезло. Ракета могла угодить в какой-нибудь пруд или болото, могла рухнуть в непроходимом буреломе, но на этот раз судьба сжалилась над ними. Ракета вонзилась в земляной холм и была видна издалека.
— Здоровенная-то какая!
— Почему она не изменилась? Ты понимаешь?
Чуть развернув вертолет, Константин медленно стал приближаться к взгорку. Брови его сошлись на переносице, лицо отражало сосредоточенность.
— Могу предложить две версии. Первая — с ракетой вообще ничего не случилось. То есть, возможно, она попросту не вписалась в пределы критической зоны. Мы уменьшились, а она нет. Потому ее и сорвало с креплений.
— Это как гайка с болтом.
— Гайка с болтом?
— Ну да! Если болт минимизировать, а гайку оставить в прежнем состоянии, то и не будет уже никакого крепежа.
Майор недовольно поморщился.
— Минимизировать… Ладно, пусть будет гайка с болтом. Но это только первая гипотеза. Не исключаю и того, что упала она сюда такой же крохотулей, но потом постепенно подросла.
— Ага, как гриб, — заметив раздражение коллеги, оператор тут же убрал с лица усмешку. — Сомнительно, командир. Смотри, как глубоко она сидит. Если бы был рост, о котором ты говоришь, ракету выперло бы из земли. Выперло и в конце концов опрокинуло.
