— Ты предлагаешь мне…
— Не только тебе, всем! Всем, кроме Барнера. Он будет нас охранять, хотя с нашим «малышом» этого и не понадобится. Но как говорится, на всякий непредвиденный случай…
— Но, Кид! Это невозможно!
— Почему, Генри? — Линда мягко взяла супруга за руку.
— Вот именно! Почему?! — попугайчиком выкрикнула Джу.
— Черт подери, ведь я отец, не так ли? И я отвечаю за свою дочь! Она даже не умеет плавать!
— Не смеши меня, Генри. У нее будет прелестный костюм морской нимфы, ласты, акваланг. Да она в две минуты выучится плавать! Главное, не бояться, а ты ведь не боишься, Джу?
— Еще чего!
— Вот видишь, — Кид улыбнулся. — Все будет в порядке. Я лично буду сопровождать твою дочь… Эй, Барнер! В чем дело? Это ты вызвал ИХ?
— Нет, но… ОНИ и впрямь приближаются!
Кид внимательно взглянул на Генри.
— ОНИ не приближаются, ОНИ мчатся, как угорелые… Интересно знать, что их так заинтересовало?
— Я бы сказал, не что, а кто, — с улыбкой заметил Барнер. Внимательно следите за нашим Генри. Кажется, он все-таки воскликнет желанное «гип-гип». Что с вами, мистер Больсен? К чему эти волевые усилия? Признайся, ты же рад, старина?
— Да скажи хоть что-нибудь, черт тебя подери! — прорычал Кид. — Ведь не может такого быть, чтобы ты не ЧУВСТВОВАЛ ИХ, И ОНИ тоже знают уже, что ты здесь.
Бледный от охватившего его волнения, Генри поднялся. И все же не смог произнести ни звука. В горле стоял ком, и он боялся сморозить какую-нибудь глупость. Рука Линды пожала ему пальцы.
— Иди к НИМ, Генри.
— Вот видишь, как все замечательно, — Барнер поглядел на Кида. — Чего ты встал, как вкопанный? Готовь снаряжение! Четыре акваланга — не шутка.
— Может быть, Джу мы пока оставим на яхте? — выдавил из себя Генри. А потом, как-нибудь в следующий раз…
— Нет! — его дочь притопнула ножкой.
— Но, Джу!..
— Не надо спорить, мистер Больсен, — Линда ласково прижалась к нему. — Разве твои друзья не сказали, что этот косяк еще в сущности младенец? Давай позволим Джу поплавать с ним. В конце концов, сверстники быстрее находят общий язык. Я верю, что они подружатся.
— Мудрые слова, миссис Больсен, — серьезно прокомментировал Барнер. Весьма и весьма мудрые.
Вертолет
В наушниках тревожно пискнуло. Оператор покосился на багровое от напряжения лицо пилота.
— Вот увидишь, Костик, сейчас начнутся экспромты…
Экспромты в самом деле начались. Центр сообщил, что из квадрата А-12 — того самого, где находился сейчас вертолет, неожиданно поползли танки чуть ли не целый полк. Спутник углядел их семь минут назад. Выходит, «синие» решились на импровизацию. А раз так, ответно приходилось импровизировать и «зеленым». Вся стрекозиная братия, оказавшаяся вблизи упомянутого квадрата, мановением генеральской длани из многоцелевой и десантной обращалась в противотанковую.
— Вот так фокус! — оператор прищелкнул языком. Темные глаза его искрились весельем. — Значит, отправляемся крушить броню?
— Точно! И кстати, мы почти на месте.
— А что делать с десантом? Надо было поинтересоваться. Все-таки в трюме шестнадцать гавриков. Начнем пикировать — они, как горох, раскатятся. И стены нам все попачкают.
— Не попачкают… Предупреди капитана, что действуем по запасному варианту. Высадим их в предгорье.
— То-то обрадуется!.. — оператор перещелкнул на пульте тумблером. Задействовав внутреннее оповещение, строгим голосом кондуктора передал командиру десанта известие. Капитан Чибрин отреагировал замысловатым ругательством, из коего явствовало, что о танках не мог знать только слепой да глухой, что с самого начала и ежу было ясно о намерениях «синих» и что незачем было ждать информации от идиотского спутника — и так далее, и так далее…
Тумблеры погасили разгневанную тираду, но оператор насмешливо прокомментировал:
— Что тут скажешь, парнишка прав.
— Парнишке просто лень пехать от предгорья до сборного пункта. Все-таки лишних семь-восемь километров.
— И что такого? В боевых условиях тоже не мелочь. И вообще, если готовится танковый удар, где, скажи на милость, прятать сотни этих махин? Только в лесу. А лес, вернее, лесок у нас здесь один-единственный.
— Попомни мое слово, когда-нибудь вы с капитаном договоритесь. Теоретики хреновы!..
— Нет, в самом деле! Будь я командующим авиацией…
— По счастью, ты командуешь всего-навсего вертолетом. Да и то — на пару со мной — человеком опытным и вполне внушающим доверие.
— И очень жаль! В смысле, значит, что не командующий… Я бы живо навел тут порядок. И учения провел такие, что все бы только ахнули.
— Ладно, как-нибудь обойдемся без твоих ахов.
— То-то и оно. Мрачновато глядишь, Костик, на рядовой состав. А ведь старички-генералы — такие же, как мы. И даже в большей степени подвержены умственным болезням. Склероз, Костя, — болезнь века. Гиподинамия в совокупности с холестерином вытворяют такое…
Что именно вытворяют холестерин с гиподинамией, оператор договорить не успел. Треснуло над головами, желтая сверкающая полоса распорола небо. Машину тряхнуло. На пару мгновений они ослепли. Когда вновь вернулось твердое ощущение реальности, они сообразили, что машина падает.
— Черт возьми! Что это было? — оператор бегал пальцами по клавиатуре бортовой ЭВМ, считывая информацию с датчиков. — С третьего пилона сорвало ракету…
— Ничего, Серега, не суетись, — пилот остановил падение, выровнял машину. — Все в порядке, отделались легким испугом.
— И ракетой, не забывай! На всякий пожарный засеки место. Слушай! Неужели это и есть сухая молния?
— Кто его знает… Это ведь навроде Бермудов. Все слышали, но никто не видел…
Позади в дверь забарабанили кулаками.
— Вот и Чибрин спохватился. Сейчас будет разбивать нам носы, оператор протянул руку, щелкнул замком. Дверь тут же приоткрылась, в проеме показалась взлохмаченная голова капитана. Он был встревожен.
— Что тут у вас стряслось, ребятки?
— Из «Калашникова» попали. В фюзеляж…
— Не болтай! — резко оборвал оператора пилот. Нехотя пояснил капитану: — Сами не успели сообразить. Похоже на грозовой разряд, но откуда ему взяться?.. Вон небо-то какое чистое.
— А может, действительно кто снизу шарахнул?
— Да нет, машина вроде в исправности. Серега считает, что это сухая молния. Слыхал когда-нибудь о такой?.. Кое-где их регистрируют, случались даже и жертвы. Твои ребята как?
— Ничего… Трухнули малость, но пережили. Будешь докладывать?
— Не сейчас. Так нам и поверят. Сначала отбомбим эти чертовы танки, а уж потом… — пилот озабоченно поглядел вниз. — В общем, капитан, готовь людей к высадке.
— Предгорье?
— Оно самое, дорогой, — пилот забубнил себе под нос неразборчивое. Чибрин покачал головой и исчез.
Десант — широкоплечие парни с «Калашниковыми» на груди — прыгали на землю метров с четырех-пяти. Высадка прошла успешно. Шестнадцать человек уложились чуть ли не в минуту. Чибрин же, прыгавший в числе первых, уже размахивал на земле рукой, отдавая распоряжения. Разведка затрусила вперед, за ней змейкой потянулись остальные.
— Богатыри! Не мы… — оценил оператор.
— Да уж, — пилот протер глаза, оглянулся на приятеля, не решаясь о чем-то спросить. — Между прочим, странная здесь какая-то земля, не находишь?
— А что? Обычный песок… Или это камни?
— То-то и оно. Впервые такое вижу. Или у нас со зрением нелады? После той чертовой молнии, ей-богу, чего-то недопонимаю. К примеру, та гора…
— Что гора?
— Да видишь ли, в чем дело — не помню я, чтобы здесь был такой высоты пик.
— Ну, а предгорье?
— Что предгорье?.. Там чепуха — максимум сотни три метров. И все было куда более плоским.
— Не забывай, Костик, вид сверху и вид сбоку — разные вещи. Орел тоже, когда садится на твердь земную, должно быть, чувствует себя неуютно.
— При чем здесь орел! Мы же эту местность вызубрили наизусть. Я вот что думаю: может, нас после того удара перешвырнуло куда-нибудь?
