АМАНДА

Я не понимала, почему Джер поступил так со мной.

Он исчез, даже толком не попрощавшись, оставил мне эту коробку, перевязанную трогательной голубой лентой, в которой я с замиранием сердца обнаружила девять пробирок, доверху наполненных мутновато-жёлтой жидкостью. Плазма крови кшахаров, как назвал её Ханнинг. Противоядие, способное спасти каждого, кто стал жертвой Ордена, и сейчас в моих руках было предостаточно, чтобы разом исцелить их всех.

Мне пришлось отправить Ордену этот дар через посредничество Аннабель: очевидно, что после такой значительной кровопотери я сама несколько дней просто не смогла бы держаться на ногах. Оставалось лишь надеяться, что Джер не подверг опасности Акко, иссушив его до полусмерти. Хотя всерьёз об этом я не волновалась: своего кшахара Джер любил без памяти и никогда не причинил бы ему вреда.

Но вот любил ли он меня?..

В последние недели мне всё чаще казалось, что я имею право надеяться на его искренние чувства. Всё, что он делал для меня, то, как прикасался ко мне и как смотрел... По всему моему телу разливалась обессиливающая дрожь от его жестов, его улыбок, просто от его присутствия рядом.

Но он оставил меня. Вот так, просто и неожиданно, так и не сказав мне ни слова о своих чувствах, да что там - почти ни слова вообще.

Две недели я терпела. Я ждала его, украдкой взглядывая по вечерам в окно в надежде увидеть там знакомый силуэт поверх распахнутых парусами кожистых крыльев. Я ждала, что он явится к порогу во время чайного перерыва или позднего ланча, беззастенчиво отставит в сторону дворецкого и со свойственной ему циничной беспардонностью шагнёт через порог гостиной. Меня ужасали его манеры, но я и любила его за них. Я любила его за всё, что он являл собой, всё, чем я никогда не была, и пусть я не соглашалась с ним во многом, это не мешало мне понимать его, и принимать, и прощать ему то, что, в сущности, было неважно. Манеры, циничные шутки, этикет... Какая бессмыслица! Ведь я любила его за честное сердце, и за благородность порывов, за мужественность, которую он ничем не выставлял напоказ, но тем не менее обладал ею в такой степени, какую не встретишь у иных идеально воспитанных и высокородных мужей.

Две недели.

В первый же день третьей я отправилась на Шэрринг-стрит - лишь затем, чтобы обнаружить необитаемой его крохотную квартирку, так и не избавившуюся до конца от следов сажи и тонкого шлейфа гари, одиноко витавшего в воздухе. Вся мебель была вывезена. Дверь - не заперта, лишь прикрыта. Светлые прямоугольники на обоях, там, где ещё недавно висели полки, да немного мусора на полу - вот всё, что осталось мне в память о человеке, спасшем мою жизнь и лишившем покоя мою душу.

Я нанесла визит и Белинде, но та с самым честным видом заверила меня, что уже пару недель не видела своего близкого друга. В следующие несколько дней я каждый вечер ходила мёрзнуть к маяку.

Потом я сдалась.

На девятнадцатый день после нашего возвращения в Виндсхилл за утренним чаем Аннабель передала мне свежую газету.

- Ты видела, Мэнни? Кажется, теперь и впрямь всё закончилось.

Я безучастно скользнула взглядом по строчкам, но такой заголовок и тем более фотография под ним, конечно, не могли оставить меня равнодушной.

"ГНЕЗДО РАЗВРАТА В СЕРДЦЕ ВИНДСХИЛЛА!

Городское детективное управление раскрывает подробности блестяще проведённой операции

Вчера сотрудниками детективного управления Виндсхилла была проведена беспрецедентная зачистка возмутительной язвы на теле нашего города. Известный всем жителям Орден Говорящих с Духами всегда пользовался репутацией серьёзной организации, чьи цели и подробности существования были недоступны для понимания обывателей. Покровительство сильных мира сего возводило представителей Ордена в разряд едва ли не святых при жизни, их боялись и даже наделяли сверхъестественными способностями, байки о которых наверняка слышал каждый ребёнок и взрослый.

Но никто из нас даже не представлял себе, что в действительности творилось в стенах древней крепости. Пока ваши дети спали в своих кроватках, пока вы доедали поздний ужин или возвращались домой в темноте, в подземельях Ордена происходили немыслимые, отвратительные оргии, абсолютно богопротивные и омерзительные для нормального человека действа и ритуалы. Сотрудниками детективного управления были обнаружены пыточные со всевозможными инструментами и инвентарём, ритуальный зал, богохульно оформленный, а также иные доказательства творившегося в этих стенах безумия. Глава Ордена, некий лорд Кэллиш, был застукан с поличным во время непотребного акта с участием нескольких особ женского пола, чьи личности, к сожалению, установить не удалось. Ещё несколько членов Совета, руководившего деятельностью Ордена, были схвачены при подготовке к подобным ритуалам.

После окончания операции нам удалось взять эксклюзивное интервью у инициатора и главного руководителя зачистки детектива Дадлоу (теперь, отметим, уже детектива старшего). "Мы готовились к этому дню несколько месяцев, - делится впечатлениями Дадлоу. - Проводили расследование, внедряли своих людей. Обнаруженные нами подробности повергли в шок не только меня, но и всё руководство детективного управления и даже высокие чины в столице".

Кстати, необходимо сказать, что королевская канцелярия уже отреагировала на события, встряхнувшие весь город, и заявила, что ни король, ни кто-либо из его высочайших помощников не мог подозревать о беспределе в организации, получавшей дотации как из церковной, так и из королевской казны. По заявлениям королевского пресс-атташе, цели и задачи существования Ордена являются предметом строжайшей секретности, однако преступления, выявленные детективным управлением Виндсхилла, необратимо дискредитируют руководство Ордена и непременно будут расследованы высшими инстанциями, а все виновные понесут весьма жёсткое наказание".

На этом заметка заканчивалась, напоследок суля читателям полную версию интервью и эксклюзивные подробности в следующем выпуске, и я, проглядев её до конца, невольно вернулась взглядом к фотографии, занимавшей едва ли не половину первой полосы главной газеты города. На ней Кэллиш, облачённый лишь в алую рясу, непристойно задранную до самых колен, сидел на каменном полу одной из таких знакомых мне пыточных, за одну руку прикованный к стене кандалами. Чуть дальше, на заднем плане, в сумраке виднелись несколько женских фигур в очень коротких сорочках или пеньюарах - настолько коротких, что у отдельных из-под подолов виднелись кружевные полоски сползших с бёдер чулок. Лиц не было видно: все они отворачивались или стыдливо прикрывались руками. Да и вообще, задний план с девушками был намеренно размыт, но ровно настолько, чтобы редакцию впоследствии не обвинили в непотребстве. А вот лицо Кэллиша очерчивалось ясно и чётко. Взлохмаченные седые волосы, исполненные ярости голубые глаза и столько презрения во всех чертах, столько ненависти в искривлённой линии губ и выпирающей остроте подбородка, что мне невольно казалось: я знаю человека, что стоял в тот миг по другую сторону объектива. Я знаю: только он мог придумать всё это, и задействовать свои бесчисленные знакомства, подключив к делу детективов, репортёров, путан и даже бывших послушников Ордена лишь для того, чтобы навсегда низвергнуть в пропасть гигантского, непобедимого демона. Чтобы вернуть жизнь тому мальчишке, которого он узнал среди обращённых и назвал - ох, и точно ведь! Дадлоу... - чтобы защитить его, и всех, кто пришёл бы следом за ним, и... меня.

Он возвратил жизнь мне, он сделал всё для этого, но сам так и не вернулся, чтобы сказать мне об этом.

Слёзы непонимания, разочарования, обиды обожгли мои глаза, и я резко опустила ресницы, чтобы скрыть их от наблюдавшей за мной сестры. Взгляд машинально пробежался по тексту, выхватывая бессмысленные фразы, заголовки, абзацы других статей.