- Что же теперь изменилось? - справедливо, хотя и не без сарказма поинтересовался отец.
- Теперь они знают, что я жива, - я подняла голову и осмелилась взглянуть ему в глаза. - И я устала бежать от них. Рукописи у меня, я прочту их первой, а потом уничтожу, если в этом будет необходимость. Но я хочу быть здесь. Я хочу вернуть себе свою жизнь, если это вообще возможно.
Некоторое время отец безмолвно изучал меня. Мне по-прежнему было неуютно под его суровым взором, и я невольно попыталась вспомнить, когда в последний раз я видела его искренним? Мягким? Добрым?.. Когда он заботился о нас так, будто мы были единственными важными существами во вселенной, когда в последний раз обнимал меня или Энни с чистосердечной отеческой лаской?.. И неужели это и впрямь было только до того, как мы потеряли маму...
- Я не сообщал никому о твоей смерти, - сухо сказал отец, прерывая мои невесёлые размышления. - Знакомым соврал, будто ты по настоянию моего брата отправилась в уединённый монастырь, - он помолчал немного, а потом вдруг совсем тихо добавил: - Я всё это время надеялся... ведь они не нашли тела.
Он смотрел на меня, и в его глазах теперь неожиданно читались искренняя боль, и тоска, и усталость. Эти его чувства поразили меня. Как я могла подумать, что ему было безразлично?.. И то, как он принял меня, вовсе не значило ничего... Я бросилась к нему и обвила руками его шею.
- Папа...
И он обнял меня в ответ. Обнял сдержанно, но в то же время так, что делалось ясно: он не хотел давать меня в обиду - не хотел бы, если бы только был способен защитить.
- Простите меня за всё, - прошептала я в каком-то горьком и горячем порыве. - Мы с Энни никогда не хотели стать такими... никогда не хотели разочаровать вас так.
- Это не ваша вина, - отозвался отец, но вышло у него слишком плоско. Да, вероятно, разумом он понимал это, но всё же не верил сердцем.
Вспомнив о приличиях, я отстранилась и быстро вернулась на допустимое расстояние, машинально оправляя платье.
- Что ж, в таком случае, стоит сообщить знакомым, что я совершила ознакомительную поездку по святым местам и теперь готова вернуться ко светской жизни.
Отец с сомнением нахмурился.
- А ты готова? Полагаю, твои дела с Орденом ещё отнюдь не исчерпали себя.
Я вздохнула и уставилась в пол.
- Знаю. Но я приложу все усилия, чтобы более не бросать тень на вашу репутацию.
К моему удивлению, отец криво усмехнулся.
- Благодарю, дорогая. Как будто мне не было достаточно Аннабель... теперь же члены городского правления посмеиваются за моей спиной: как же, я не в состоянии держать в рамках собственных дочерей, чего тогда ждать от моих подчинённых...
Он осёкся, сознавая, что говорит лишнее, но во мне его слова отозвались не обидой, а раскаянием.
- Мне в самом деле жаль, отец. Я обещаю, что постараюсь быть самой примерной дочерью, какую только можно вообразить.
Отец невесело хохотнул, чем вновь удивил меня.
- Изобразить - более верное слово, дорогая, - безжалостно заявил он. - По крайней мере, это всё, что ты можешь сделать теперь.
На этот раз обида всё же захлестнула меня. Я не могла понять отца: почему он предпочитал выказать злобу и раздражение, вместо того чтобы дать волю искренним чувствам? Неужели считал слабостью проявление любви? Или же всё было проще, и в действительности он злился на самого себя за вынужденное бессилие?..
- Вы позволите мне остаться? - вопрос прозвучал чуть холоднее, чем положено.
- Конечно. Это ведь и твой дом, - тут же ответил отец так, будто это само собой разумелось. Впрочем, вспоминая о нынешнем положении Аннабель, я прекрасно понимала, что всё было отнюдь не так однозначно и надёжно. Всё ещё могло измениться и для меня в какое-нибудь неудачное мгновение.
Стук в дверь не позволил мне высказать отцу натянутой благодарности. Ошарашенный дворецкий заглянул внутрь и, не удержавшись, бросил на меня почти обиженный взор.
- Сэр... к вам мисс Аннабель Кейтон.
Энни распахнула дверь и стремительно вошла, не дожидаясь разрешения, но, увидев меня, застыла на пороге. Признаюсь, я не ожидала увидеть её здесь так быстро. Я надеялась, что ещё успею спрятать ложные рукописи где-нибудь у себя в комнате, а затем показать ей по секрету, но теперь, кажется, планы несколько изменились.
Немая сцена длилась недолго.