- ...и, в конечном счёте, думаю, если замедлить ваш кровоток, мы сможем полностью очистить вашу кровь от негативного воздействия яда, - наконец закончил Ханнинг.

- И... как вы собираетесь замедлить его? - осторожно поинтересовалась Аманда.

- На данном этапе я хочу провести лишь маленький эксперимент. Если мы ограничим приток крови к вашим рукам и спустя пару десятков минут получим заметное уменьшение отметин, значит, моя теория верна. Понимаете?

Он выглядел воодушевлённым, будто мальчишка, собиравшийся впервые запускать воздушного змея. И Аманда, казалось, прониклась к нему в некотором роде расположением. Как благодарность за его неожиданную откровенность, возможно, или же ей всё-таки хотелось верить, что где-то глубоко Ханнингом двигал не только научный интерес, но и подспудное стремление сохранить жизни ей, и Аннабель, и остальным, кто служил безымянными экземплярами в его опытах.

- Как вы собираетесь осуществить это?

- Ничего сложного, леди Аманда. Вам достаточно лечь на постель и поднять руки к изголовью. Это само по себе уже уменьшит приток крови к конечностям, а для усиления эффекта я на время наложу на ваши запястья плотные эластичные бинты.

- И всё?.. - с подозрением уточнила Аманда.

Она, похоже, была готова ему поверить. Меня же, скрытого во мраке гардеробной, терзали смутные сомнения. Ну не мог Ханнинг быть настолько бескорыстным. Вся эта откровенность с целью завоевать её доверие, все эти слова, что должны были незаметно убедить Аманду, будто они с Ханнингом в одной лодке... против Кэллиша, а значит - уже вместе. Ненависть к одному человеку - это ведь уже вполне определённый общий интерес.

- Да, леди Аманда. Обещаю, ничего страшного.

"Повторите-ка пожалуйста, как именно это должно ей помочь?" - хотелось прокричать мне. Но я молчал, разумно решив до поры сохранить своё инкогнито.

- Что ж, хорошо, - неуверенно согласилась Аманда и, поднявшись, направилась к постели. Пересекая комнату, она всё же не удержалась и бросила косой взгляд в сторону гардеробной. Меня, скорее всего, не увидела, потому что я ни на миг не сумел поймать её взгляд. А она, взяв себя в руки, уже отвернулась.

Ещё спустя полминуты она лежала на постели, голова её покоилась на той самой подушке, которую я взбивал всего четверть часа назад. Руки были запрокинуты наверх и немного назад, упираясь в резное изголовье. Ханнинг, раскрыв свой лекарский чемоданчик, теперь деловито перебинтовывал одно запястье Аманды широким и действительно плотным бинтом.

- Вы можете почувствовать дискомфорт и даже лёгкое онемение ближе к концу эксперимента. Но не волнуйтесь: эти ощущения быстро пройдут, как только мы снимем повязки.

- Как долго мне нужно так лежать?

- Минут двадцать, не больше. Расслабьте руки, леди Аманда. С одной я закончил. Чувствуете что-нибудь?

- Крепкая повязка, кажется, не более того.

Ханнинг улыбнулся.

- Да. Достаточно крепкая.

С этим он ловко перебросил моток ткани через изголовье и, закрепив его петлёй, принялся обматывать второе запястье девушки.

"Да он же к кровати её привязывает!.." - мысль обожгла меня, будто удар раскалённого прута, о котором я знал не понаслышке. Что, чёрт возьми, он задумал?

Очень хотелось обследовать гардеробную на предмет статуэтки или вазы потяжелее, но в кромешной тьме двигаться было слишком рискованно. Терпение. Стоило ещё выждать немного, понять, чего он хотел от Аманды. Может быть, я ошибаюсь. Может, его слова вдруг окажутся правдой, просто для разнообразия.

- Вот и готово, - удовлетворённо оглядел Ханнинг результаты своей работы. Действительно, готово: Аманда была теперь накрепко привязана к изголовью. - А сейчас я дам вам понюхать слабые успокаивающие капли - не переживайте, вы не потеряете сознания и не уснёте, лишь немного расслабитесь. Так будет эффективнее: сердце начнёт биться медленнее и ровнее...

- Вы не говорили про лекарства, - встревоженно возразила Аманда, стараясь подняться, но тщетно. Кажется, она только теперь осознала, что была не перевязана, а обездвижена безобидными на вид бинтами. Это заставило её содрогнуться. - Что вы...

- Не волнуйтесь, леди Аманда. Тревога пойдёт во вред всему делу, - Ханнинг поднёс к её носу какой-то пузырёк, и тело девушки перед ним обмякло в считанные секунды. Теперь Аманда смотрела на него, будто сквозь пелену тумана, неестественно спокойно и безразлично. - Вот, так-то лучше. Поверьте, я не имею намерения причинить вам боль, моя дорогая. И уж совершенно точно я не хочу, чтобы столь ценный дар, каким я собираюсь вас наделить, зародился в неприятии и страхе.

- М-м?.. - рассеянно пробормотала Аманда, совершенно безучастная к его словам.

Ханнинг нервно хмыкнул и деловито, будто бесстрастный учёный, проводящий очередной эксперимент, взобрался на постель поверх Аманды.

- Я ведь говорил вам, дорогая, единственный способ получить поистине чистую кровь - это передать её по наследству. И раз уж этот идиот Кэллиш умудрился испортить все существующие в живых экземпляры, то единственный способ вернуть чистоту вашей крови - это... дьявол!..

Большего этот подонок сказать не успел. Как не успел и спрыгнуть на пол, завидев меня, в бешенстве вылетевшего из тёмной гардеробной. Лекарский чемоданчик вполне подошёл, чтобы камнем обрушиться на его проклятую голову и вырубить ненавистного гада с первого раза. Однако я с исступлением прошёлся по мерзкой, больной на все извилины черепушке еще раза три или четыре - даже не для верности, но для собственного удовлетворения.

Мерзавец.

Проклятый, больной мерзавец.

На самом деле, словечки в моей голове рождались совсем иные, куда более хлёсткие и точные. И сквозь пелену ярости я с трудом смог найти в себе силы обернуться, чтобы встретить затуманенный, почти бессознательный взор Аманды. Быть может, она не поняла... возможно, не догадалась... Наконец собравшись с мыслями, я торопливо освободил её руки от злополучного бинта и воспользовался им, чтобы связать не очнувшегося ещё Ханнинга.

- Аманда? - я похлопал её по щекам.

- М-м?..

- Аманда, пожалуйста. Нужно просыпаться. Прошу вас. Пора уходить.

- М-м.

Бесполезно. Ну и что прикажете мне с ней делать?.. На руках сквозь всю проклятую крепость я её не пронесу - избежать подозрений даже с моей маскировкой не выйдет.

Позади меня раздался тихий шорох и сдавленное восклицание.

- Чёрт... А ты ещё здесь откуда?.. Да как ты смеешь?.. Имей в виду, если не развяжешь меня сейчас же, суд Совета и камера смерти тебе обеспечены...

Сдерживая новый приступ ярости, я медленно обернулся и увидел, как меняется выражение лица моего собеседника. Он, вероятно, ожидал обнаружить на моём месте одного из своих послушников, фанатичного безумца, демона с чёрными глазами...

- Имей в виду, - процедил я, чеканя каждое слово, - смерть безо всякого суда будет грозить тебе, если ты ещё хоть пальцем посмеешь прикоснуться к моей женщине.

Бывают люди, которым знание латыни не мешает всё-таки быть ослами.

Мигель де Сервантес

Да уж. Пафоса в моих словах - через край, а вот разумного смысла нашлось бы немного. Во-первых, если прежде этот мерзавец не успел как следует меня рассмотреть, то теперь мог смело составлять портрет по описанию. Во-вторых, я вообще терпеть не могу этих театральных угроз, которыми бросаются обычно мои несчастливые жертвы - и на тебе, вот, докатился.

- Кто ты? - требовательно вопросил тем временем мой сидевший на полу собеседник.

Я даже ухом не повёл. Вместо этого сделал пару шагов к чемоданчику, раскрыл его и принялся невозмутимо изучать содержимое. Названия на ампулах, тюбиках и флаконах мало о чём мне говорили, зато скальпель и маленький шприц в стеклянной колбе пришлись очень кстати. На глазах у озадаченного Ханнинга я обернулся к Аманде и, уколов её палец, выдавил в колбу несколько капель её крови. Получилось совсем немного - едва ли с полнапёрстка - но большего, насколько я знал, и не требовалось. Содержимое колбы быстро перекочевало в шприц, и лишь тогда я наконец поднял глаза на ошалевшего противника.