- Как вы пробрались в крепость? - прошептала я, всё ещё не шевелясь и не осмеливаясь поднять глаза. Джер не касался меня, но мы стояли так близко, что я чувствовала его тепло, слышала его тихое дыхание.
- Через камеры смертников, те, что в ущелье, - ответил он, и от неожиданности я наконец подняла голову, встречая его взор.
- Через камеры? Но ведь там двери заперты изнутри - я проверяла...
Джер усмехнулся, и, несмотря на искаженную внешность, эта усмешка настолько напомнила мне его, что мороз пробрал по коже.
- А ряса откуда? - быстро продолжила я допрос, стараясь скрыть собственное смущение. - Надеюсь, вы не рискнули...
- Знакомый одолжил. Городской детектив. У них нашлась одна... гм, в вещественных доказательствах.
Я не знала, что сказать. Он пришел сюда, за мной и, разумеется, сумел сделать всё грамотно. Что неудивительно, если подумать. В конце концов, это ведь... Джер.
- Не переживайте, Аманда. Я помогу вам выбраться отсюда.
Я качнула головой.
- Я не могу бежать сейчас, Джер. Мне нужно ещё поговорить кое с кем, и к тому же, этот ритуал...
- Разумеется, не сейчас. Вокруг полно стражи, нас легко поймают. ...постойте, Аманда, - глаза его настороженно потемнели. - Какой ещё ритуал?
Объяснить я не успела. Дверь заходила ходуном, из коридора раздался приглушённый голос Аннабель:
- Эй, Мэнни, ты в порядке?
- Да! - тут же отозвалась я, одновременно устремляя панический взгляд на Джера.
Не говоря ни слова, он метнулся к порогу, сгрёб в охапку брошенные полотенца и тотчас устремился в ванную. Всё это - почти бесшумно и в какие-то секунды. Я даже не успела толком придумать, как оправдать перед сестрой неожиданно запертую дверь.
Впрочем, слава богам, подробности Энни не интересовали. Увидев меня, в целости и - что важнее - в нетронутом наряде, она одобрительно хмыкнула.
- Ну, хорошо. А я уж думала, ты осмелилась натянуть на себя что-нибудь из своего гардероба. Готова? Пойдём.
- А где этот, с полотенцами? - с подозрением поинтересовался стражник.
Будто в ответ на его слова, Джер невозмутимо вынырнул из ванной с мягким свёртком подмышкой и деловито направился к выходу. Он вновь сделал что-то со своим лицом и выглядел столь неприятно, что даже Энни при взгляде на него поморщилась.
- Очень вовремя, ты, недоумок, - прокомментировала она. - Все уже давно в церемониальном зале. Оставь-ка эти тряпки и марш следом!
Джер послушно опустил свёрток возле двери и почтительно поклонился.
- Прошу прощения, леди Аннабель.
- Давай-давай, живей!
Джер ещё раз изобразил нечто похожее на поклон и тут же покорно засеменил в коридор.
- И вы тоже! - напустилась Энни на стражников. - Что это такое? Где видано, чтобы низшие послушники примыкали к Кругу после явления Совета?
Что ж, превосходно, заключила я мрачно, наблюдая, как все трое резво скрываются за поворотом. Теперь Джеру никуда не деться. И он, стоя в загадочном Круге вместе со всем Орденом, будет наблюдать за ритуалом, который приготовил для меня Кэллиш.
Церемониальный зал представлял собой поистине впечатляющее зрелище. Просторное восьмигранное помещение, по всему периметру окаймлённое арочными проёмами, венчалось высоким сводчатым потолком, напоминавшим огромный цветок. Восемь рёбер делили свод на изящные, плавно изогнутые лепестки, которые ближе к центру вдруг устремлялись обратно книзу и смыкались под довольно массивной виньеткой, будто нехотя удерживая на себе её вес. Гнетущее ощущение от изогнутого внутрь свода усиливалось ещё тем, что виньетку дополняла резная каменная стрела, нацеленная своим остриём прямо на распластавшийся внизу алтарь.
Алтарь. От вида каменного сооружения, слишком похожего саркофаг, меня передёрнуло. Придётся ли мне возлечь на него этой ночью?..
Завидев нас, послушники, выстроившиеся почти непрерывным кругом внутри зала, дружно взвыли нечто нечленораздельное. Их было человек сорок, наверное, и разномастные голоса, переплетаясь, отдавались зловещим эхом в сводах. Дрожь пробрала меня до самых костей; если бы не Энни, целеустремленно тащившая меня вперёд, я бы точно упала навзничь, растянувшись на алой, будто кровь, дорожке.
Всё - алое. Моё платье. Рясы Совета. Блики от факелов на стенах - настоящих факелов, не керосиновых ламп или хотя бы свечей. Даже серые одеяния послушников высвечивались тёмно-кровавыми пятнами в этом огромном удушливом зале.
Мы подошли ближе к алтарю, за которым недвижимо возвышался Совет. Семь человек, Кэллиш, разумеется, в центре.
- Приветствуем вас, леди Аманда, хранительница святой крови, - изрёк он, медленно вздымая руки.
Все как один последовали за ним и тревожно затянули какой-то примитивный мотив из трёх неизменно повторяющих себя нот. Словно в тумане, я огляделась, но не сумела отличить Джера среди серой толпы.
- Святая кровь... святая кровь... святая кровь! - сначала тихо, но потом всё настойчивей принялись скандировать вокруг, и я услышала голос сестры, повторявшей эти безумные слова вместе со всеми.
Выходит, их кровь особая, а моя - святая... на деле же мы все отравлены сильнейшим в мире ядом, но кто, кроме Совета и Аннабель, ещё знает об этом?.. Во что они верят?.. Какого чуда ждут от меня?.. Какими посулами заманивает их на свою скотобойню проклятый Кэллиш?..
Орденцы в круге принялись неторопливо раскачиваться из стороны в сторону, синхронно, будто подчиняясь какому-то невидимому маятнику, увлекавшему их за собой. Голоса становились всё громче, всё страшнее. Отражавшийся и переплетавшийся с собственным эхом звук дурманил не хуже крепкого вина. Кто-то сжал мою руку, и я вздрогнула, едва не вскрикнув; впрочем, едва ли мой голос прорезался бы сквозь тревожный гул, заполнявший всё вокруг и дробно бившийся о своды. Аннабель потянула меня куда-то в сторону, и, обойдя алтарь, мы встали справа от недвижимого Совета. А потом я увидела, как по алой дорожке к нам медленно и торжественно приближается мужчина.
Нет, не мужчина - мальчишка, поняла спустя мгновение. Совсем ещё юный, наверное, даже на несколько лет младше меня. Почти обнажённый, лишь в простых серых панталонах и вовсе без обуви, с топорщившимися на макушке короткими волосами, цвет которых в свете факелов я не могла определить. На лице его не было ни страха, ни отвращения - только ликующее предвкушение чего-то удивительного и совершенно неподдельный восторг.
Он медленно приблизился и опустился на колени перед алтарём, склоняя голову в почтении. Хрупкие плечи угловато очерчивались в неровных кровавых отсветах.
Мальчишка. Глупый, наивный, убежденный в том, что судьба подарила ему потрясающий шанс... В этот миг я взмолилась обоим богам, чтобы моя кровь и впрямь оказалась святой, способной спасти его от всего, что уготовано ему Орденом.
Кэллиш воздел руки к потолку, и вслед за его движением орденцы смолкли, резко и единодушно. Эхо голосов перекатилось под сводами и затихло, и вокруг воцарилась совершенная, звенящая тишина, такая же пугающая, как предшествовавшее ей тревожное пение.
- Приветствуем тебя, вступающий в братство, - провозгласил Кэллиш. - Боги смилостивились над тобой этой ночью. Ты, первый из всех, будешь одарен истинно святой кровью, воспетой в тайных гримуарах! Благодари нашу хранительницу, прекрасную леди Аманду, за оказанную тебе честь!
Мальчишка поднял голову и безошибочно нашёл меня взглядом.
- Спасибо, - прошептал он благоговейно. Глаза его светились восхищением, почти обожанием. Мне вдруг сделалось трудно дышать.
- Взойди к священному алтарю, - повелел тем временем Кэллиш, и юноша безукоризненно повиновался.
Ещё минута - и он, весь хрупкий и нескладный, растянулся на камне, дрожа от волнения и холода. Орденцы вновь затянули свой безжизненный мотив, а на их фоне угрожающим ритмом выделялся глубокий голос Кэллиша, читавшего невнятную мантру. Отчаянно хотелось верить, что всё это оставалось лишь антуражем, аляповатым прикрытием истинной сути происходившего, но отчего-то мрачные декорации ритуала возымели на меня сильнейшее действие. Отблески факелов, тревожные напевы, ритм голосов и эхо гулкого зала - всё это затрагивало внутри какие-то глубинные струны, лишало разум ясности, наполняло сердце ужасом, первобытным и неодолимым.
