Они бросились на него.

Нога в ботинке взмыла в воздух и угодила левому в горло. Тот с удивленным лицом повалился на поверженного первым подельника, даже не пикнув.

Два в минусе, остался один.

Кайл сосредоточился на последнем противнике. У того в глазах было что-то, подвигнувшее Кайла продлить удовольствие.

— Стой! — крикнул по-испански наемник. — Не двигайся! Я убью тебя первым!

— Мне грозили смертью люди посильнее тебя, засранец, — фыркнул Кайл. — Давай шевелись, у меня тут есть чем заняться и куда пойти.

Не сводя с противника глаз, он снял со стены три «узи». Боевик, пригнувшись и прикрывая горло, обошел тела на полу, едва не поскользнувшись на кофейной луже. Выражение его лица не изменилось, когда он увидел, что все их оружие у Кайла.

Кайл выкинул автоматы в коридор и перепрыгнул через трупы. Охранник шустро юркнул за стол и принялся перекидывать из руки в руку острый нож. По манере двигаться Кайл определил, что перед ним за человек: злобный, с молниеносными рефлексами и без малейших зачатков совести. Вероятно, в его крошечном мозгу для совести просто не хватило места.

Кухня была небольшой. Самая необходимая утварь, плита, маленький холодильник, кофейник. Стол со стульями в центре. Без окон. Единственная дверь.

На полу лежал старый линолеум, исшарканный десятками сапог и грязный. Идеальное сцепление. Кайл неожиданно перепрыгнул через стол и врезался в противника, ошеломив его.

Они вместе рухнули на пол. Инерция помогла разогнавшемуся Кайлу приземлиться сверху. Как раз вовремя он увидел блеск клинка и перехватил руку боевика за секунду до того, как лезвие вонзилось в лицо. Сухожилия на запястье громилы обмякли под давлением. Нож выпал.

— Где девственница? — спросил по-испански Кайл.

— Я не знаю, янки.

— Неправильный ответ, сволочь. — Кайл схватил подонка за волосы и с силой впечатал затылком в пол. — Где девственница? — повторил он вопрос, зажимая пальцами трахею противника. У того закатились глаза. Кайл самую малость ослабил хватку.

Боевик кашлянул.

— Сеньора Изабелла увела ее, сеньор.

— Когда? — Кайл слегка надавил, и допрашиваемый захрипел.

— Когда пошла в дом Шефа. Час назад, сеньор, не больше.

С хирургической точностью Кайл нажал на горло противника, и тот навсегда перестал дышать.

Встав, Кайл глянул на часы. Почти середина ночи. Несомненно, Изабелла со своими фокусами явится спозаранку.

О, как же она разозлится!

Он по очереди перетащил трупы в маленькую кладовку рядом с кухней. Проверил, нет ли там оружия, боеприпасов или провианта. На полках над стиральной машиной и сушилкой лежали комплекты чистой формы. Кайл сгреб их в охапку, выключил свет и двинулся по коридору, по пути прихватив автоматы.

У комнаты, в которой его недавно заперли, он остановился. Внутри Делани фальшиво напевала детскую песенку. Кайл знал, что сейчас время — это самое главное. Но все нужно делать по порядку.

Положив одежду, оружие и припасы на пол перед дверью, он прошел к соседней комнате.

Кайл открыл дверь, щелкнул выключателем и, задержавшись ненадолго на входе, обшарил взглядом тускло освещенную гостиную, пропитанную сигаретным дымом, духами Изабеллы Монтеро и страхом Делани.

Стол находился в другом конце комнаты.

Не снимая армейских ботинок, Кайл широкими шагами прошел по мраморному полу, по ковру и коснулся пальцами кожаного, в три дюйма шириной ремня, удерживавшего запястья Делани, пока она лежала на столе, беззащитная и уязвимая, распластанная, словно хрупкая бабочка.

Во власти кошмара наяву.

Хладнокровно расстегнув ремень, Кайл позволил ему упасть на скомканную белую простыню, обошел стол и двинулся дальше.

Огромное, местами покрытое копотью зеркало крепилось на стене. Свет в соседней спальне был выключен, но Кайл разглядел там растянувшуюся на кровати Делани. Нажав кнопку интеркома, он услышал, как она сквозь слезы фальшиво напевает вполголоса, пытаясь не потерять сознание. Кайл почувствовал, как непроизвольно дернулась челюсть, и, сжав руку в кулак, оторвал взгляд от Делани и снова оглядел залитую безжалостным светом комнату ужасов Изабеллы.

Возле стола стояла маленькая жаровня. Почти с нежностью Кайл выдернул тонкий металлический прут из едва тлеющих углей, повертел его между пальцами, тщательно осматривая голову кобры на плоском кончике, и взвесил в руке.

Легкий. Прочный.

Зарычав, словно разъяренный зверь, Кайл ухватился за край стола и свалил его на пол. Простыня и матрас соскользнули на мраморные плиты, ножки отломились с первого же удара железным прутом. Кожаные захваты протестующе скрипнули, когда Кайл голыми руками вырвал их из углов стола.

Следом нападению подверглась жаровня. Она была с грохотом опрокинута на пол и погребена под грудой пепла и тлеющих углей; клубами вздымалась пыль. От ударов страшной силы хрустальная лампа, а за ней и зеркало разлетелись вдребезги, и тысячи сверкающих бритвенно-острых осколков рассыпались у ног Кайла.

Все еще теплое тавро вспарывало шелк, атлас и бархат, раскалывало хрусталь, разрушало все, на что обрушивалось, пока Кайл планомерно крушил гостиную. Он накинулся на диван и кресла. Пол усеяли пух, поролон, осколки стекла и деревянные обломки. На обрывки бесценных персидских ковров из разбитых ваз стекала вода. Гигантский телевизор взорвался, стереосистема превратилась в груду пластика, а интеркомы — в искореженные коробки с гремящей начинкой.

Взяв на вооружение антикварный стул, тремя точными ударами Кайл расколол надвое кофейный столик.

Он рубил. Кромсал. Разрывал и разбивал. Методично. Беспощадно. До тех пор, пока в комнате не осталось ни одного узнаваемого предмета.

Потом сорвал с пальца кольцо с коброй, швырнул его посреди разгрома и, не оглядываясь, вышел из гостиной. Оставив позади локальный Армагеддон, Кайл бесшумно закрыл за собой дверь и остановился у входа в спальню. Грудь вздымалась от тяжелого дыхания, по коже стекали ручейки пота, словно он только что достиг финиша в десятиборье. Втянув в легкие воздух, Кайл сосредоточился на дыхании и сердцебиении. Успокоив и то, и другое, он открыл дверь, пересек спальню и включил прикроватную лампу. Делани заморгала и посмотрела на него, улыбаясь полусонной и невероятно очаровательной улыбкой.

Кайлу необходимо было дотронуться до нее.

Дотронуться до чего-то мягкого. Невинного. Чистого.

Он легонько откинул несколько шелковистых прядей с ее лба и на мгновение прижался пальцами к теплой гладкой коже.

— Привет. — Голос Делани был хриплым от слез. Она снова плакала в его отсутствие.

— И тебе привет, дикарочка. Как смотришь на то, чтобы подняться и дружно смыться отсюда?

Кайл помог ей сесть и осторожно спустил ее ноги с кровати. Делани покачнулась в его руках. Он пристально посмотрел ей в глаза в поисках первых признаков боли.

Веселящий газ сделал свое дело — Делани была слишком одурманена, чтобы испытывать боль. Кайл умело нанес антибактериальную мазь, которую использовал ранее, сунул тюбик в задний карман и перевязал рану.

Хотя Делани совсем не помогала, ему все же удалось натянуть на нее, словно на куклу, камуфляжные штаны, футболку и рубашку с длинными рукавами. Она не сопротивлялась и не мешала. Лишь дважды он мягко отвел от застежек ее неуклюжие пальцы. При таком ее содействии они выберутся отсюда не раньше следующего воскресенья.

— Надеюсь, ботинки, которые я нашел, тебе подойдут. — Кайл не сказал, где отыскал обувь, а Делани не стала спрашивать.

Он прикинул размер. Длиннее дюйма на три, но лучше уж так, чем шлепать босиком. Набив носки ботинок оставшимися хлопковыми бинтами, Кайл обул Делани и завязал шнурки.

— Поднимайся. — Он придержал ее за плечи. Когда кровь прильет к лодыжке, боль будет…

— А-а-а-а-а!

Нестерпимой.

Делани уткнулась лбом ему в грудь, и он удерживал ее, пока она судорожно хватала ртом воздух. Наконец она отстранилась. Ее лицо лоснилось от пота, взгляд стал более осмысленным и наполнился болью.