А потом зазвонил в деревне колокол. И дедушка сказал:
— Ну, вот и кончена наша сторожа. Сейчас народ на работу, а мы — на обед. Бегите домой, пичужки!
Таня и Алёнка побежали домой. Таня как вошла в избу, так прямо к бабушке:
— Бабушка, дай, пожалуйста, скорей пообедать: мы сегодня с Алёнкой целый день колхозу помогали!
Грушевое яблочко
Утром Алёнка явилась с большим подсолнухом. Подсолнух был широкий, как корзинка, и весь набит чёрными шелковистыми семечками. Алёнка вытаскивала по одному семечку, и в подсолнухе оставалось светлое пустое гнёздышко.
А Таня укладывала кукол спать. Она вчера совсем про них забыла, и куклы всю ночь просидели на улице за круглым чурбаком. Зелёная «скатерть» у них завяла, «тарелки» съёжились, угощенье расклевали куры, а их самих насквозь промочила ночная роса.
— Тань, а нынче куда помогать пойдём? — спросила Алёнка, выщипывая семечки.
Таня закрыла кукол одеялом и тоже взялась за Алёнкин подсолнух.
— Я не знаю, — сказала она. — Может, опять на гумно?
— Ступайте лучше к садовнику дяде Тимофею, — сказала бабушка, — он сегодня народ собирал яблоки снимать. А народу мало — все в поле да на молотьбе.
Подружки разломили подсолнух пополам и пошли в сад к дяде Тимофею.
Дёмушка услышал, что они идут яблоки снимать, и тоже пошёл с ними.
— Как солому отгребать, так ты не приходил, — сказала Алёнка, — а как про яблоки услышал, так сразу прибежал!
Дёмушка ничего не отвечал, но шагал и шагал следом за ними.
Колхозный сад был со всех сторон обнесён частой изгородью и обсажен тополями. Тополя чуть-чуть шумели серебристыми листьями. Они стояли ровной стеной, защищая сад от холодных ветров.
Калитка в сад была открыта. Недалеко от калитки стоял соломенный шалаш. А около шалаша лежали новенькие дощатые ящики, несколько снопов свежей жёлтой соломы и большие кучи яблок. Колхозный сторож дед Антон укладывал яблоки в ящики, а внуки его, Ваня и Вася, помогали ему.
Среди деревьев то тут, то там виднелись пёстрые платки и кофты — колхозницы снимали яблоки с веток.
Таня, Алёнка и Дёмушка друг за другом вошли в сад и остановились. Дядя Тимофей увидел их:
— Вам что — яблочка?
— Да, — сказал Дёмушка.
— Нет, мы не за яблоками! — поспешно сказала Таня и сердито дёрнула Дёмушку за рукав. — Мы помогать пришли!
— Вот ребятишки молодцы! — сказал дядя Тимофей. — А мне подмога как раз очень нужна, народу у меня сегодня мало.
Дядя Тимофей велел им собирать в кучу паданцы — упавшие с веток яблоки.
— Если какое понравится — съешьте, — сказал он, — но с деревьев не рвите.
Ребятишки разбрелись по широкому саду. И что это за прекрасный был сад! Таня шла и не знала, куда глядеть: то ли вниз, под ноги, искать упавшие яблоки, то ли вверх, на яблони, которые стоят кругом, как в хороводе. Яблоки висели над её головой — и красные, и розовые, и жёлтые, и с румянцем, и без румянца, и зелёные с тёмно-красными полосками.
— Что ж ты только ходишь и смотришь, а ничего не собираешь? — сказала ей Алёнка. — Я уж вон сколько набрала и два яблочка съела!
Таня спохватилась и тоже стала собирать паданцы из травы — то там, то здесь выглядывали яблоки: одно с ушибленным бочком, другое подгрызенное червяком, третье — недозрелое… Таня собирала их в свой голубой фартук. А когда попалось яблочко румяное Да рассыпчатое, Таня сказала:
— Какое понравится — можно съесть. А вот это мне очень нравится! — и съела сладкое яблочко.
Так ходили Таня, Алёнка и Дёмушка по саду, собирали яблоки, носили их в кучу к шалашу. И сами лакомились: как попадётся яблочко послаще, то и съедят.
А Дёмушка не столько собирал, сколько ел. Наконец ему надоело собирать паданцы.
С ветки глядели на него крупные круглые яблоки — тёмно-красные, почти коричневые. Дёмушка легонько тронул ветку, тряхнул её — яблоки не упали. Но откуда-то сверху вдруг сорвалось одно большое яблоко, прошумело сквозь листву и ударило Дёмушку по макушке.
— Ой! — сказал Дёмушка и отскочил в сторону.
Тут подбежала к нему Алёнка и закричала:
— Ты что — яблоки рвать? Сейчас дяде Тимофею скажем!
— Я и не рвал даже! — сказал Дёмушка и потёр ладонью свою макушку. — Оно само упало.
Но тут и Таня на него напустилась:
— А зачем ветку трогал? Эх, ты! Дядя Тимофей тебя в сад пустил, а ты его обманываешь, яблоки рвёшь!
Дёмушка ничего не стал отвечать им. Он молча собирал паданцы в подол рубахи. И то яблоко, которое сверху упало, тоже положил и отнёс к шалашу.
Ребятишки собирали да собирали яблоки. Целый ворошок яблок натаскали.
— Вот спасибо! — сказал дядя Тимофей. — Крепко мне помогли сегодня. А за работу возьмите себе яблок — какие вам захочется, какие на вас глядят!
Дёмушка насовал себе в карманы медовых ранеток. Алёнка набрала красных полосатых. А Таня выбрала себе три самых больших яблока. Одно жёлтое, прозрачное — это дедушке. Другое рассыпчатое, красное — это бабушке. Третье золотое, наливное, с румяным бочком — это матери.
— А себе что же? — спросил дядя Тимофей.
Таня улыбнулась:
— А мне больше не надо. Я их и так сегодня много съела.
— Ну, тогда я тебе сам подарю, — сказал дядя Тимофей.
Он снял с дерева грушевое яблочко, самое сладкое, самое душистое, и отдал его Тане.
Вечером все — и бабушка, и дедушка, и мать — пили чай с яблоками и хвалили Таню:
— Вот какая у нас Таня славная помощница растёт!
Как Дёмушка Снежка угощал
На другой день Таня помогала бабушке собирать огурцы в огороде. Все огурцы собрали — одни плети с шершавыми листьями остались на грядках. Бабушка вымыла огурцы и засолила их в большой кадушке.
— Вот и управились с огурцами, — сказала она.
Но на другой день пришла с колхозных огородов грузовая машина. А в машине — полон кузов огурцов.
Сима-огородница сказала:
— Это колхозникам на трудодни будем раздавать, — и велела высыпать их около колхозной кладовой.
— Вот тебе раз! — сказала бабушка. — А я-то думала, что с огурцами управилась… И куда это столько огурцов нынче уродилось!
Пока сгружали огурцы, около машины собрались ребятишки. И не успели ещё борта закрыть, а они уж сидели в кузове, как белые грибы в корзинке.
— А куда это вы поедете, интересно знать? — спросил шофёр.
— Куда ты поедешь, туда и мы! — прокричали ребятишки.
— А может, я в Москву поеду?
— И мы — в Москву!
— Ну, в таком случае сидите хорошенько.
Машина фыркнула, зашумела и пошла. Ребятишки ухватились кто за борт, кто за кабину, а кто прямо на дно кузова сел. Таня и Алёнка прижались к самой кабине и держались друг за друга.
Машина мчалась по укатанной белой дороге, лёгкая, сухая пыль вырывалась из-под задних колёс. Ветер дул навстречу и ерошил волосы. А столбы с проводами так и отсчитывались один за другим вдоль дороги.
— Тань, гляди-ка: Снежок бежит! — вдруг сказала Алёнка.
Снежок и в самом деле бежал за машиной, то и дело чихая от пыли. Но как он ни старался, а машину догнать не мог. Он отставал всё больше и больше и наконец где-то под горкой совсем отстал.
— Ну куда бежит? — сказала Таня. — Наверно, все лапы себе отбил!
Машина слегка затормозила и свернула к огородам. Тут, на огороде, недалеко от дороги, лежали насыпанные горкой огурцы. И тут же, одна на другой, громоздились большие корзины, полные помидоров. Машина подошла к этим корзинам и остановилась.
— Приехали! — крикнул шофёр.
— Вот так Москва! — засмеялась Алёнка. — Грядки да речка, а больше нет ничего.
А Таня молча слезла с машины. Она всё поглядывала на дорогу — не бежит ли Снежок? Этот пёс такой глупый, что и заблудиться может!
В это время две девушки — Клаша Галкина и Маша Фонарёва — принесли ещё одну корзину с помидорами.
— Вот я вам какую ораву привёз! — сказал шофёр. — Они у вас тут сейчас всё поедят!
