Недалеко от сарайчика девочки остановились.
— Дёмка, иди первый, — сказала Алёнка.
— Иди сама, — ответил Дёмушка.
— А я вот и совсем не пойду, — сказала Алёнка. — Очень надо мне на него смотреть!.. Тань, пойдём отсюда?
Но Таня шаг за шагом подходила к сарайчику и, вытянув шею, старалась туда заглянуть. Невысокие ворота были открыты. На земляном полу светлым квадратом лежало солнце.
У-у-у! — неслось из сарая, будто летел большой самолёт.
Тане было страшно. Но отойти от ворот она не могла: очень хотелось увидеть это чудо-юдо. Она шагнула ещё раза два, подкралась, заглянула… и сразу попятилась.
— Ой, чёрный какой! — прошептала она.
— Бежим! — закричала Алёнка.
Но Таня не побежала.
— Подожди, Алёнка, — сказала она, — я ещё раз посмотрю!
Таня вошла в сарайчик и сейчас же закричала оттуда:
— Алёнка! Да это машина такая!
Тут и Дёмушка осмелел, вбежал в сарайчик.
— У! — сказал он. — Да это просто движок! Я его уже видел. Ещё когда его везли.
Алёнка из ворот поглядывала на гудящий двигатель.
«А может, он всё-таки живой? — думалось ей. — Вишь, как гудит и дрожит и даже вспотел весь!..»
Вдруг она услышала чьи-то шаги, хрустящие по щепкам. Оглянулась — а это дядя Семён, механик.
— Механик идёт! — крикнула Алёнка и побежала от сарайчика.
Таня и Дёмушка тоже бросились бежать. А дядя Семён остановился и сказал:
— Вот посмотрите на них — и откуда взялись? Не успел отойти, а они уж тут как тут! Да разве можно посторонним сюда входить?
Но ребятишки почти и не слышали, что он говорит, — бежали без оглядки.
Они выбежали на дорогу и тут остановились.
Дорога эта уходила от строительства куда-то в поле. По сторонам, на отлогих склонах, ярко зеленели густые озими.
А вдоль дороги, прямо по озими, тянулись вереницей высокие новенькие столбы. Они словно шагали куда-то большими шагами, и наверху у них, будто серьги, блестели маленькие белые чашечки.
Девочки ещё постояли, поглядели на строительство: на колхозников, которые копали землю, чистили брёвна, рубили срубы; на механический молот, который всё ещё хлопал по верхушке сваи, фукая синим дымком (а свая стала уже совсем низенькая).
Людские голоса смешивались с монотонным рёвом пилорамы, с ударами молота, с гулом, который шёл из сарайчика, и с широким поющим шумом весенней реки Нудоли.
Нудоль текла рядом и журчала и заливала кусты и деревья на той стороне.
— А где же у нас Снежок? — вдруг спохватилась Таня.
— А он давно убежал, — сказал Дёмушка.
— Куда убежал?
— Прямо по дороге убежал куда-то. Домой, наверно. Может, есть захотел…
— Пошли домой, — сказала Алёнка. — Наверно, обедать пора.
— А как же море? — сказала Таня.
— Мне больше не хочется море смотреть, — сказала Алёнка, — я домой пойду.
— А по какой дороге домой пойдёшь? Как сюда шли?
— Вот по этой пойду, — сказала Алёнка и показала рукой на полевую дорогу, — по столбам.
— Ну, пойдём, — вздохнула Таня. — А море когда-нибудь ещё сходим посмотрим. Ладно?
— Ладно, — сказала Алёнка.
И они тихонько пошли по светлой полевой дороге — домой. И Дёмушка зашагал за ними.
Встречи в поле
Дорога шла сначала среди зеленей. Ровные, чистые озими, раскинувшись, лежали под солнышком, расправляя свои зелёные, густые стебельки.
А потом кончились озими и открылась широкая пашня. Сырые комья свежей земли блестели и чуть-чуть дымились под горячими весенними лучами.
В небе было полно звона, друг перед другом заливались весёлые жаворонки. По ровной, мягкой земле шли тракторы с сеялками на прицепе.
Один трактор шёл далеко, возле рощицы, а другой двигался навстречу у самой дороги.
— Вот бы прокатиться! — сказала Таня. — Давай попросимся!
— Не посадит, — сказал Дёмушка. — Я уж просился один раз — не сажает.
— Ну, тебя не сажает, а нас посадит!
Трактор шёл медленно и очень ровно. А когда подошёл поближе, Таня закричала:
— Эй, дяденька тракторист! Прокати немножко!
— Вот отсеемся, тогда и прокатим, — ответил тракторист, — а сейчас — куда же? Глядите, что к трактору-то прицеплено: сеялки с овсом. А за сеялками ещё и бороны. Да ещё вы сядете — трактор-то и уморится совсем!
Трактор прошёл мимо, протащил и сеялки и бороны.
Таня стояла и смотрела трактору вслед.
— Гляди, сколько тащит! — сказала она. — И сразу из трёх сеялок сеет!
— А видала, как из сеялок овёс по трубочкам в землю сыплется? — спросила Алёнка. — Я видала.
— И я видала!
— А что, прокатились на тракторе? — спросил Дёмушка. — Не затрясло?
Таня тоненьким голоском запела песенку, Алёнка подхватила. И ничего не ответили Дёмушке, будто не слыхали. Так и пошли с песенкой дальше. А вот и полю конец, и деревню видно!
На конце пашни встретился ещё один человек — женщина в розовом платочке запахивала углы. Трактор на поле поворачивается не круто, закругляет на поворотах. Потому и остаются в поле незапаханные углы.
Таня посмотрела на эту женщину, на её розовый платок, низко надвинутый на глаза от солнца, и вдруг закричала:
— Мамушка! Вот ты где!
И побежала к ней по зелёной кромке поля.
Танина мать остановила свою серую лошадку.
— Это вы где же пропадаете? — сказала она. — С утра вас дома нету!
— А мы ходили море смотреть! — быстро начала Таня. — И на ГЭС были! Там всякие машины видели!
— Ну вот, — сказала мать, — убежали из дому, не сказались. А там бабушка тебя ищет — не найдёт! Беги скорей домой! Небось в животе-то петухи поют!
— Мамушка, — сказала Таня, — а ты домой не пойдёшь? Ведь уж небось обеды!
— Какие там обеды! — ответила мать. — Обеды уж прошли! Бегите домой сейчас же!
И снова тронула лошадь.
Жёлтые баранчики
Ребятишки побежали к деревне прямо через лужайку. На сухом бугорке Таня увидела светлый жёлтый цветок. На голом стебельке висели жёлтые венчики, а около самой земли теснились пушистые круглые листья.
— Баранчик! — закричала Таня и сорвала цветок.
— А вот и ещё два! — закричала Алёнка. — А вон и ещё один!
Но тут оказалось, что баранчиков на бугорке очень много, не сосчитаешь. Девочки нарвали жёлтых цветов по целой горсти и принялись грызть их сочные, свежие стебельки. А Дёмушка и в горсть нарвал, и в карман набил, чтобы ему до самого дома хватило.
Они бегали по луговине, собирали баранчики, грызли их.
Вдруг Таня вспомнила:
— Пошли! Мне мамушка домой велела!
Они опять вышли на дорогу. А по дороге одна за другой бежали лошади, запряжённые в телеги. Телеги были грязные, все испачканные навозом. Возчики сидели кто на чистой дощечке, кто на соломенном пуке. А кто и вовсе стоймя стоял.
— Эй, ребятишки, садитесь — подвезём! — со смехом крикнула с передней телеги Сима Кукушкина.
Сима была в колхозе бригадир по огородам и теперь возила со своей бригадой на огороды навоз.
— Вот когда обратно с возами поедем, тогда и их захватим, — сказал озорной парнишка Петька.
А на третьей телеге ехал Серёжа Таланов. Серёжа никогда не обижал маленьких ребятишек и не смеялся над ними. Он остановил лошадь и сказал:
— Влезайте. Садитесь на солому.
Таня и Алёнка живо взобрались на телегу. А за ними и Дёмушка вскарабкался. Серёжа отдал им пук соломы, на котором сидел, а сам поехал стоя. Лошадь бежала рысью, телега подпрыгивала на кочках и на ухабинках, но Серёжа стоял и покачивался, а не падал.
— И как не боится! — сказала Таня.
— А я тоже не боюсь! — вдруг заявил Дёмушка.
Он встал на телеге, расставил ноги пошире… Но тут же и сел, прямо на навозное дно.
Таня засмеялась, а Алёнка сказала:
— Вот и хорош! Вот и сиди там, а к нам не подлезай!
Но Дёмушка сидеть не стал. Он снова поднялся на ноги, покачнулся, но не упал. Так и стоял до самой деревни рядом с Серёжей, широко растопырив руки и покачиваясь на колдобинах.
