Неужели это произошло только вчера?

— Айседора. Айседора! — Рикка похлопала её по плечу, потом взяла за руку. — Ты куда?

— Чувствуешь запах? Я хочу это, чем бы оно ни было.

Бэннэн с Лэрином поспешили к ней, и Айседора инстинктивно попятилась. Бывший солдат и мастер хотели остановить её и забрать себе то, что испускало дивный аромат, но оно было нужно ей самой.

— Ты чувствуешь запах пэнвира, — предупредила Рикка. — Стражи только что бросили вместе с едой несколько порций порошка. Дело не только в запахе, да? Это вещество всё ещё в твоей крови. Я слишком хорошо понимаю, о чём ты сейчас думаешь, — девушка вздохнула. — Но нужно бороться. Если вдохнёшь пэнвир ещё раз, вывести его будет сложнее. Или вообще невозможно.

Айседора позволила Лэрину взять её за руку и отвести от каменного коридора. До ушей донёсся слабый шум, и ей пришлось напрячься, чтобы услышать. Крики, вой... смех.

— Они убивают друг друга за крошечную дозу порошка, — тихо объяснила Рикка. — Тэйн сказал, что несколько первых раз пэнвир вызывает замечательные ощущения, но вскоре те чувства исчезают, и человек начинает нуждаться в порошке просто, чтобы продолжать жить. Единственная порция вызывает привыкание и может даже стать фатальной.

— И как только пэнвир завладевает тобой, спастись невозможно, — хрипло сказал Лэрин. — Ты видела демона Айзена?

Айседора вздрогнула и выдернула руку из пальцев Лэрина.

— Демона?

— Ну, не совсем демона, — объяснила Рикка. — Это скопище душ, попавших в ловушку, они прячутся в темных углах и вечно жаждут того, что никогда не смогут получить: пэнвира.

— Те самые тени, которые мелькают в углах? — не здесь, где главенствовали жизнь и свет, а в похожей на пещеру комнате, где она выздоравливала.

— Да, — тихо подтвердила Рикка.

— Вас всех заставили вдохнуть порошок прежде, чем сбросили сюда?

— Да, — ответил Бэннэн. — Мы выжили благодаря волшебнику и его магии. Иногда еду сбрасывают без пэнвира, но редко.

Айседора повернулась к Тэйну, казавшемуся полностью поглощённым приготовлением грибного супа.

— Девочкам, которых сталкивал сюда Нэлик, не давали порошок. Рионе и другим, вроде неё.

— Ты знаешь о Рионе? — приглушённо переспросил волшебник.

— Да.

— Как они с ребёнком себя чувствуют? — он пытался выглядеть равнодушным, но у него плохо получалось.

— Императрица Лиана отправила их домой. Перед отъездом у обоих было всё в порядке.

— Хорошо. Я сумел спасти только её. Остальные... — Тэйн пожал худыми плечами. — Выживать на тринадцатом уровне тяжело и без беременности.

Айседора не могла представить, каково провести здесь так много времени. Рионе очень повезло.

— Человек, который сделал это, Нэлик... он там. — Айседора кивнула в сторону коридора.

— Я знаю, — кивнул Тэйн.

Айседора посмотрела на выход из пещеры. За углом ничего нельзя было разглядеть. Вдруг крысоподобные мужчины притаились там, готовясь к нападению? Аромат порошка все ещё манил её, и она хотела его получить. Сделать хоть один вдох, совсем крошечный.

Но не встала и не пошла к коридору. Самый тяжёлый период зависимости от пэнвира прошёл, пока она спала под присмотром Тэйна. Теперь Айседора могла сопротивляться. Ей не впервой приходится страдать, и по сравнению с уже пережитым эта новая мука была пустячной.

И потом, она привыкла не получать желаемое. Вила, покоя, сестёр или истинного счастья. Даже Лукан в действительности никогда ей не принадлежал.

— Почему они не нападают? — спросила она, стремясь отвлечься от несбыточных мечтаний.

— Эта область тринадцатого уровня запечатана, — беззаботно сообщил Тэйн.

— Запечатана? Как?

— Мной, — пояснил он. — Магией. Без моего разрешения никто не пройдёт через установленную границу.

— Те мужчины живут во тьме, кормясь только тем, что им кидают охранники, а у тебя есть свет и пусть пресный, но сытный суп. Неужели тебе не хочется помочь им всем?

Медленно, как будто каждое движение причиняло ему боль, Тэйн подошёл к ней. Наклонился, заглянул в глаза и заговорил тихим, но твёрдым голосом:

— Мой дар — защита, однако не все заслуживают заботы. Если бы я впустил сюда тех заключённых, сколько по-твоему, прожили бы императрицы? Как быстро Нэлик убил бы мужчин, которых сбросили сюда из-за нанесённого императору оскорбления, а не за преступления? — Выражение его лица смягчилось. — Ты тоже рождена для защиты, но ещё не поняла, что не все существа заслуживают твоего покровительства.

Сердце Айседоры ёкнуло.

— Откуда ты знаешь...

— Я много всего знаю, — прервал он. — Тебе прекрасно известно, что разрушать легче, нежели защищать. Разрушение не требует заботы, размышлений, времени и переживаний. Рубить с плеча в слепом гневе проще, чем ограждать от бед тех, кто нуждается в нашей заботе. — Старик нежно погладил её по щеке. — Не каждый имеет право пользоваться твоим даром, Айседора. Твои обязательства распространяются не на весь Каламбьян, а лишь на тех, кого ты любишь.

— А если я никого не люблю? — выпалила она.

Тэйн лишь улыбнулся.

— Твоё сердце переполнено любовью, просто ты пока предпочитаешь её не выказывать.

— Так будет всегда.

— И всё же твои чувства заметны.

Айседора никогда раньше не встречала того, кто понимал бы её дилемму, но Тэйн, казалось, был знаком с обеими гранями дара защиты.

— Как мне навсегда отказаться от разрушения?

Волшебник слегка вздрогнул, и его старые пальцы затрепетали.

— Ты не должна отказываться ни от одной из своих способностей. Разрушение пугает и часто используется неправильно, но когда клянёшься кого-то защитить, оно неизбежно.

— Мне сказали, что я должна выбрать что-то одно, — возразила она.

Тэйн улыбнулся. Как старику удалось сохранить в этом месте все свои зубы?

— Ты давно уже выбрала, дорогая, и выбрала правильно. — Его улыбка быстро увяла. — Когда защищаешь, всегда приходится одновременно разрушать. Нам это тоже скоро предстоит. 

Стражи на четвёртом уровне настолько привыкли лицезреть Лукана вооружённым для ежедневных тренировок, что почти не обратили внимания, когда он направился вниз по лестнице. Если бы капитан пошёл наверх, они бы вмешались, но поскольку тот удалялся от императора, не сочли нужным его останавливать. Лишь насмешливо оглядели Франко, забавляясь мыслью о камердинере, которому сегодня придётся послужить спарринг-партнёром. Солдаты не подозревали, что Франко был опытным воином, наверняка превосходившим в мастерстве их всех.

Лукан миновал десятый уровень и выход во внутренний двор. От грохота на одиннадцатом уровне заболели уши. Как объяснила Айседора, здесь работала машина, приводившая в движение лифт и странные световые устройства. Капитан не задержался, чтобы изучить шумное, замысловатое изобретение. Возможно, когда-нибудь в другой раз.

На последнем, двенадцатом уровне, дорогу им преградила массивная деревянная дверь, которая оказалась даже не запертой. Лукан распахнул её и смело шагнул в строгий, холодный коридор императорской тюрьмы.

При его появлении три стража вскинули головы. Он уже встречал всех троих во дворце, значит, они тоже узнали его и не поднимут тревогу.

— Капитан, — шагнул вперёд один из стражей. — Полагаю, вы заблудились...

— Нет, — Лукан вынул из ножен длинный меч, Франко позади него сделал то же самое. — Где кузина императрицы, Айседора?

Все трое обнажили короткие мечи с уверенностью, говорившей об умении обращаться с оружием.

— Она в одной из этих клеток? — холодные, тёмные камеры походили на то, что открылось Лукану в видении.

— Сэр, — стоящий впереди остальных страж приготовился к бою, — предупреждаю в последний раз...

— Я не нуждаюсь в предупреждениях таких, как ты.

Последовавшая схватка закончилась быстро. В маленьком каменном коридоре зазвенел лязг встретившихся в воздухе лезвий, но три стража не могли соперничать с двумя воинами Круга. Битва, последовавшая за перебранкой, заняла не больше пары мгновений. Удар, поворот, шаг в сторону, выпад, и трое стражей упали на пол. Двое были мертвы, третий серьёзно ранен.