Откуда-то издалека донёсся очередной крик Лианы, но вызвал в Айседоре лишь раздражение. Император принялся отдавать какие-то приказы, вот только она не вполне понимала их смысл. Пока мир был настолько нов и привлекателен, слова не имели никакого значения.

Айседора закрыла глаза, и мысленно увидела Лукана. Он будто стоял прямо перед ней, маня к себе каждой чёрточкой лица, каждым прекрасно очерченным мускулом тела. На мгновение ей даже показалось, что она чувствует его в себе, и Айседора покачнулась от реальности ощущения.

Она открыла глаза и с усилием сосредоточилась на лице Себастьена.

— Я должна поблагодарить вас, за то, что послали меня к Лукану.

— Рад, что тебе понравилось проводить с ним время.

Откуда-то издалека Лиана продолжала кричать «нет, нет, не надо...» Бла, бла, бла. Айседора не обратила на неё никакого внимания.

— Да, — удивляясь сама себе, призналась она. — Я наслаждалась его обществом. Вы отведёте меня к нему? Думаю, он мне сейчас нужен.

— Не сомневаюсь.

Вместо того, чтобы выйти в холл, император потянул Айседору к низкому люку в стене. Секретный дверной проем. Наверное, Себастьен знал, как пройти по тайным коридорам к комнате Лукана. Видимо, по ним путь короче. Освещение в этом проходе оказалось лучше, чем в том, что соединял её комнату с покоями Лукана. Вокруг горели размещённые с большими неравномерными промежутками световые жезлы. Такие же, как те, которыми освещали первый уровень. Этот коридор был шире и, кажется, чище.

Себастьен тянул её за собой, крепко стискивая запястье. Айседора изо всех сил старалась не отставать, невзирая на отяжелевшие ноги и дрожь в коленях. Из-за долгого спуска по винтовой лестнице у неё слегка закружилась голова. Разве они не должны подниматься?

Наверное, нет. Может, это волшебный коридор, в котором неважно куда идти, вверх или вниз, направо или налево.

По пути император часто что-то бормотал и слишком крепко сдавливал её запястье, намного сильнее, чем требовалось. Она прибавила шаг, стремясь поскорее увидеть Лукана.

Внезапная мысль огорошила Айседору и всколыхнула эмоции, поглотившие её с головой подобно волне. Она же влюбилась в Лукана Хена! Какое замечательное и ужасное открытие. Конечно, не стоило забывать о проклятии... но в настоящий момент оно казалось совсем неважным. Айседора чувствовала себя счастливой и могущественной... и хотела Лукана. Тело пульсировало для него. Возможно, на самом деле это никакая не любовь, а сильнейшая, восхитительная страсть. Жажда. Приходилось признать, что её тело создано для Лукана. Он открыл ей удовольствия, о существовании которых она даже не подозревала.

Но нет, к её страсти также примешивалась и любовь. Как бы усердно Айседора ни пыталась отрицать очевидное, сейчас ей слишком тяжело давалась борьба с правдой.

Они миновали потайную лестницу, и император потянул свою спутницу вдоль простого, узкого коридора. Это был не четвёртый уровень. Здесь витал запах гнили, двери странной формы выглядели очень толстыми, а доносившиеся отовсюду приглушённые стенания раздражали даже сильнее, чем крики Лианы.

Айседора с досадной нечёткостью вспомнила, что уже бывала здесь.

Наконец они остановились, и два огромных стража подняли встроенный в пол деревянный люк.

Ах да. Жрец Нэлик посчитал это место достойным наказанием за свои преступления.

— Ты слышала о тринадцатом уровне, ведьма? — внезапно спросил император.

— Да, — она вгляделась во тьму, внезапно по-настоящему испугавшись.

Ужас в чём-то походил на счастье, переполнявшее Айседору, когда она думала, что император ведёт её к Лукану: был столь же глубоким, насыщенным и не знающим себе равных.

— Тебе не стоило меня предавать, — сказал Себастьен, протягивая к ней руку.

За миг до его прикосновения, она поняла, что сейчас упадёт в ту непроглядную тьму, и когда рука, украшенная понравившимся Лукану кольцом, дотянулась до неё, Айседора упёрлась ладонью в грудь Себастьена.

Не утрать она способность думать ясно, могла бы наложить на императора какое-нибудь проклятие, но заклинания упрямо не шли в голову. Мысли оставались бессвязными, язык волшебников никак не хотел вспоминаться, и потом... Лиана любила своего мужа. Так же, как Айседора когда-то любила Вила, а теперь Лукана. А раз её подруга чувствует такое к своему императору, значит, в нём есть что-то хорошее, пусть и не много. Что-то скрытое ото всех, кроме Лианы. Заглянув в глаза Себастьена, Айседора увидела в них не ненависть и злобу, а боль.

Она поклялась никогда больше не убивать...

И успела произнести лишь «не...», когда император толкнул её в сердце тьмы.

Недолгое падение закончилось болезненным столкновением с твёрдой землёй. От удара перехватило дыхание, а мир снова поплыл перед глазами, на сей раз угрожая исчезнуть окончательно, но Айседора хваталась за остатки сознания, понимая, что сдаваться сейчас опасно. Очень, очень опасно.

Наверху виднелось безразличное лицо императора, однако через миг люк закрылся, оставив узницу в кромешной мгле.

Сердце в груди стучало в бешеном ритме, в голове царил хаос. Мозг отказывался работать, мысли путались. Император ввёл ей наркотик. Сколько продлится его действие? Долго ли придётся лежать здесь, дожидаясь прояснения ума, чтобы придумать, как сбежать из этой темной ямы?

Айседора закрыла глаза, стараясь вернуть упрямо ускользающий душеный покой. Всё казалось бессмысленным и неправильным. Где Лукан? Он бы знал, что делать.

Прошло немало времени прежде, чем Айседора услышала шарканье ног по грязи, сопровождаемое хриплым дыханием, и поняла, что находится в яме не одна. А потом кто-то дёрнул её за юбку.

Айседора закричала. Так, как ещё никогда не кричала за всю свою жизнь. Вопль ужаса исторгся из самой глубины души и отпугнул нескольких подкравшихся существ, но не всех. Что-то... кажется, чья-то рука, нашла её щёку и неуклюже погладила.

— Мягкая, — прошелестел скрипучий голос возле уха Айседоры.

Другая рука схватила её за лодыжку и куда-то потянула. Глаза Айседоры приспособились к полной тьме, до которой не добирался даже тоненький лучик света, белевший в трещине люка наверху. Через мгновение она осознала, что окружившие её создания на самом деле были мужчинами. Худыми, отчаявшимися мужчинами со всклоченными волосами.

Сумей она заставить свой мозг работать, отбросила бы их прочь с помощью заклинания, но способность связно мыслить ещё не вернулась, и Айседоре пришлось сопротивляться лишь физически: толкаться и шлёпать по рукам, но, лёжа на спине, было трудно оказывать эффективное сопротивление.

Над ней нависло озлобленное тощее лицо, заросшее длинной, неряшливой бородой. Глаза человека показались Айседоре смутно знакомыми. Она видела их прежде. И во внезапном озарении догадалась, кому принадлежит этот полный ненависти взгляд.

Нэлик не умер.

— У тебя есть еда? — проскрежетал ей в ухо чей-то голос.

— Или пэнвир? — добавил второй голос с другой стороны головы. — Нам нужен пэнвир.

— У меня ничего нет, — воскликнула Айседора. — Где Лукан? — она попыталась оттолкнуть шарившие повсюду руки, но их было слишком много, пришлось стукнуть по чьим-то пальцам, елозившим возле её груди. — Он придёт за мной, и ты пожалеешь, если меня обидишь. Лукану это не понравится, очень не понравится.

Собравшись с мыслями насколько смогла, Айседора приготовилась дать отпор. Но не убить, поскольку даже теперь желала лишь остановить нападавших, а не лишить их жизни. Вот только получится ли?

Она потянулась к ближайшему человеку, но прежде, чем успела до него дотронуться, кто-то стремительно отдёрнул её прочь, а в следующую секунду сел на неё верхом и прижал руки к земле. Айседора подняла взгляд, пытаясь разглядеть в темноте человека.

Нэлик.

— Это та самая злобная ведьма, которая бросила меня сюда. Не позволяйте ей к вам прикасаться. Она не заслуживает доверия и знает ужасные заклинания.