— Меня не интересуют другие женщины. Я желаю поговорить с Айседорой.

Взгляд императора посуровел, Себастьен поддался вперёд.

— Вы прерываете меня сегодня уже второй раз, — тихо и в то же время грозно предупредил он. — Не делайте так больше.

Лукан решил играть по правилам императора, по крайней мере, пока не отыщет Айседору. А он непременно её отыщет, мёртвую или живую.

И если она окажется мёртвой, он заставит императора и всех его солдат дорого заплатить.

— Я ещё не подписал наше соглашение, — спокойно напомнил Лукан. — И не подпишу до тех пор, пока не поговорю с Айседорой.

Себастьен поджал губы, и на его челюсти задёргался мускул.

— Я подумаю, чем могу помочь, — холодно ответил он.

— Благодарю.

— Однако я ожидаю, что вы его подпишете, — самоуверенно заявил император. — Айседора назвала вас человеком слова и заверила, что вы не раздаёте обещаний понапрасну. Она также описала вас, как прекрасного воина, и предположила, что если ваши люди дерутся не хуже, то выиграют для меня войну.

— Не знал, что был у вас с Айседорой предметом обсуждения, — натянуто произнёс Лукан.

— Теперь, после её отъезда, думаю, вы можете узнать истинную причину ваших с ней отношений, — холодно ответил император, ещё раз небрежно махнув правой рукой. — Всё то время, что вы были любовниками, Айседора ежедневно докладывала обо всех ваших разговорах. Вы выглядите разочарованным, капитан. Неужели действительно верили, что кузина моей жены вами заинтересовалась? Если бы я знал, какой замечательный из неё выйдет шпион, то воспользовался бы талантами Айседоры значительно раньше.

— Она не шпионила за мной.

— Шпионила, в чём я теперь не против признаться. Вы великолепно прошли проверку, поэтому у меня нет причин в вас сомневаться. Айседора сообщила, что вы благородный, заслуживающий доверия человек, который выполняет свои обязательства. Вам стоит чувствовать себя польщённым.

Лукан изучил императора взглядом, призванным выявлять истину. Сидящий перед ним мужчина был настолько неестественен, что с трудом удавалось отделить в нём честность от фальши, добро от зла. Но сейчас Лукан обнаружил то, что предпочёл бы не видеть: правду.

— Айседора здесь подружилась с горничной вашей жены. Кажется, её зовут Мари. Могу я поговорить с ней?

— Они действительно весьма сдружились, — подтвердил император, — поэтому Мари решила уехать с Айседорой, когда та отправилась домой.

На сей раз ложь была столь явной, что увидеть её оказалось совсем несложно.

Из кабинета императора Лукан отправился в свои покои, где принялся собирать и готовить оружие. Что император сделал с Айседорой и Мари? И почему?

Наточив оружие и разложив его поблизости, Лукан сел на пол в центр круга из расставленных свечей и погрузился в глубокую медитацию. Так он обычно готовился к тренировке, но медитация, помимо прочего, помогала заглянуть внутрь своего сознания.

Лукан не обладал магическими способностями, но Зайблин, а потом и другие волшебники научили его использовать при необходимости доступные крохи волшебства. Сейчас как раз назрела такая необходимость. Где Айседора? Жива ли она? Сердце в груди колотилось в бешеном ритме, мысли путались, и Лукану с большим трудом удалось добраться до того места души, где хранилась правда.

Зайблин объяснил ему, что ответы на любые вопросы живут внутри всех существ, но люди разучились их искать. И сейчас Лукан прорывался к нужной информации так же, как боролся за контроль. Тянулся за знанием, которое умерит его беспокойство... или лишит всякой надежды. Отрешившись от остальной части мира, он сосредоточился на Айседоре.

Вспомнил, как с первого взгляда ощутил к ней влечение, как она боролась со своими чувствами к нему, как смеялась в его объятиях, и что испытывал он сам, погружаясь в её тело. Лукана не заботили разговоры Айседоры с императором. Если она и передавала Себастьену какие-то сведения, то лишь потому, что не имела другого выбора. Вопреки всему, он ей доверял. В этой комнате они сливались телами и душами, делили радость и неизмеримое удовольствие и вместе стали сильнее. На некотором глубинном уровне они по-прежнему оставались связанными.

И знание пришло.

Он увидел Айседору. Напуганную, растерянную, страдающую от боли... но живую. Она находилась рядом, но не слишком близко, и там (где бы это ни было) её всюду окружала тьма. Полная, непроглядная тьма... однако внезапно перед взором Лукана блеснул знакомый фиолетовый всполох.

Свет волшебников.

Айседора просила не принимать чью-либо сторону, но сегодняшняя встреча с императором положила конец сомнениям Лукана. Столь злой человек, как Себастьен, не должен править.

Как только он найдёт Айседору и заберёт у императора звезду Бэквие, немедленно присоединится к мятежникам и поможет им свергнуть Себастьена.

Медленно открыв глаза, Айседора увидела старика из своих снов. Вокруг него привычно витало фиолетовое свечение, озаряя тёмные глаза, белые, гладкие волосы и испещрённое глубокими морщинами лицо...

Похоже, волшебник ей вовсе не приснился.

Она осторожно села. Голова раскалывалась, каждый мускул в теле ныл. Точно, она же упала. Император!

Нэлик!

Айседора содрогнулась и обхватила себя руками, словно пытаясь согреться.

— Ты наконец проснулась, — обрадовался старик. — Вот и хорошо.

Она встретила его взгляд со всей твёрдостью, на которую была способна, учитывая нестихавшую дрожь.

— Кто ты?

— Меня зовут Тэйн.

Тэйн. Она слышала его имя. Ведь это он предсказал падение Себастьена. Айседора не слишком жаловала волшебников, как и любая из женщин Файн, но перед Тэйном, кажется, оказалась в долгу.

— Что ты тут делаешь?

— Это мой дом. Я живу здесь уже очень давно. Если не ошибаюсь, приблизительно восемнадцать лет.

Айседора оглядела напоминающее пещеру убежище. Как кто-либо мог прожить здесь так долго? И старик ещё называет это место домом?

— Ты меня спас.

— Да. Для того я и здесь. Чтобы защищать невинных от несправедливости императора.

Айседора отвела глаза от яркого, режущего света Тэйна.

— Не волнуйся, — ласково подбодрил он, — Я видел, что ты не совсем невинна. Почувствовал на тебе запах смерти, отчего поначалу засомневался и не сразу пришёл на помощь. — Старик приподнял её подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза. — Но свет добра внутри и снаружи тебя гораздо сильнее. Я не ошибся, решив защитить тебя. Как твоё имя, малышка?

— Айседора.

— В тебе есть магия, Айседора.

— Да, — она глянула на окружающий его фиолетовый свет, — в тебе тоже.

Тэйн улыбнулся.

— Но недостаточно, чтобы выбраться отсюда, — добавила она.

Старик пожал плечами, будто свобода не имела для него никакого значения.

— Я здесь, потому что так суждено. В противном случае, многие хорошие люди погибли бы чудовищной смертью. Я не смог помочь всем, — печально признался он, — но спас тех, кто нашёл в себе силы справиться с пэнвиром и утратой надежды. — Тэйн склонился ближе и прошептал: — Потеря надежды страшнее всего.

— Я знаю, — сама Айседора давно перестала надеяться. С тех пор, как лишилась матери, Вила, а потом и дома, который сожгли солдаты.

Сможет ли Лукан найти в ней хоть толику надежды? Осталась ли она ещё?

— Давно я здесь? — спросила Айседора.

— Десять дней. Ты быстро идёшь на поправку. Зачастую пэнвир действует вдвое дольше, прежде чем разум человека проясняется, как у тебя сейчас. Ты сильная, Айседора. Однако в будущем тебе придётся преодолевать потребность в порошке. Вторая его доза намного опаснее.

Узнав, сколько времени провела здесь, Айседора ничего больше не услышала.

— Десять дней, — повторила она, и зародившаяся искра надежды в очередной раз погасла. Себастьен, несомненно, сочинил правдоподобное объяснение её исчезновению, и Лукан рассердился, решив, что она оставила его, не попрощавшись. Рассердился настолько, что к настоящему времени уже, вероятно, вернулся в Трайфин и утешился другой женщиной, а то и не одной.