— Вы уже договорились с Фергусом?

— Да. Он предан мне даже больше, чем Себастьену. И сделает, как я прошу.

Фергус сделает, как она просит, потому что влюблён в неё. Айседора поняла это в тот же миг, когда впервые увидела их вместе. Зато Лиана, казалось, совсем не замечает страстной одержимости стража.

— Я велю ему всё подготовить в течение недели, — сказала Лиана.

Мари вернулась с ингредиентами для чая, и Айседора приготовила императрице маленькую чашку горячего целебного варева. Оно не содержало волшебства, лишь полезные травы. Горничная ушла, и Айседора с императрицей снова остались одни.

Принимая чашку из рук Айседоры, Лиана посмотрела своей ведьме в глаза.

— Нелегко отсылать своего ребёнка, зная, что никогда его больше не увидишь. Но все мы поступаем так, как должны.

В тот момент Айседора поняла, что сердце Лианы разрывается на части из-за необходимости отправить ребёнка жить к незнакомцам. Императрица не выказывала своих чувств, поэтому большинство людей не заметили бы её горя. Но Айседора к тому большинству не относилась.

Лиана по своему обыкновению резко оставила неприятную тему и вернулась к прерванному разговору:

— Не могу поверить, что ты мне ничего не расскажешь о свиданиях с Луканом Хеном. Не обязательно делиться всеми подробностями, но такая прилежная сваха, как я, заслужила право узнать парочку сочных, лакомых кусочков информации. Ну, правда, Айседора, что ты за подруга?

Никто никогда не называл её подругой, и сама Айседора никого так не называла. Сёстры (из-за кровного родства, общего дома и воспоминаний) не считались. Откровенно говоря, Айседора с Лианой были настолько не похожи, что удивительно, как вообще терпели друг друга, не говоря уже о дружбе.

Ведьма снова присела на край кровати и тихонько призналась:

— Он великолепен.

Хотя Айседора не предполагала, что такое когда-нибудь случится, они с императрицей разразились звонким смехом. 

Себастьену нравилось удивлять Айседору Файн, поэтому он предпочитал заглядывать к ней неожиданно. Сегодня император решил навестить ведьму, пока та готовилась к свиданию с Луканом Хеном.

Она оказалась полуодетой или, скорее, полураздетой. Похоже, Хен учил её сражаться каждый день без исключения: кожа ведьмы блестела от пота, непослушные прядки темных волос облепили овал лица, лиф платья съехал вниз. Женщины не нуждались в умении драться, это противоречило их природе. Лиана, разумеется, была исключением.

Айседору ждала ванна, заполненная испускающей душисто-сладкий пар водой. При появлении Себастьена, ведьма быстро прикрыла груди верхом приспущенного платья.

— Можешь не стесняться, я уже видел голых женщин, — Себастьен прогнал из комнаты пугливую горничную и закрыл за собой дверь.

Ведьма не выпустила лиф.

— Чего вы хотите?

— Доклада, — кратко ответил он. — Уверен, за ту неделю, что ты делила кровать с Луканом Хеном, он сболтнул что-нибудь важное.

— Мы мало разговариваем, мой господин, — краснея ответила она.

— Надо полагать. — Себастьен никогда не считал Айседору Файн особенно привлекательной, но с тех пор, как она спуталась с Хеном, поменял своё мнение. Каким-то образом девица стала гораздо симпатичнее, более женственной… однако по-прежнему оставалась ведьмой. Не стоит забывать о столь важном факте. Вот Джедра выглядела как истинная ведьма, при взгляде на которую никогда не возникало желания забыть, кто она.

Тогда как Айседора и её сестра Софи относились к совершенно другой породе.

— Он присоединится ко мне?

— Как я уже говорила, капитан Хен человек слова. Если он пообещал присоединиться к вам в обмен на...

— На тебя в его кровати, — закончил Себастьен, когда Айседора замялась.

— Да, — тихо согласилась она. — Если он дал обещание, то сдержит его. Капитан никогда не лжёт.

— Тем не менее, он должен подписать соглашение.

До тех пор Себастьен ни в чём не мог быть уверен.

— Он подпишет, — заверила Айседора.

Себастьен шагнул ближе к Айседоре.

— Воины Круга действительно так искусны, как о них говорят? Наполнят ли они страхом сердца моих врагов?

Её глаза потемнели, а лицо приняло такое выражение... но тут он вспомнил, что она ведьма и не слишком надёжна.

— Если все они сражаются, как Лукан, то выиграют для вас войну.

— Говоришь, как влюблённая женщина, — поддразнил он.

— Я не влюблена, — пылко возразила она. — Любовь для глупых, безрассудных девочек.

Себастьен улыбнулся. Несмотря на частичную наготу и незастёгнутый лиф, которым она прикрывала бледное тело, Айседора вела себя агрессивно. С таким характером, ведьма могла стать опасным врагом.

— Я хочу получить от него обещание. И солдат. Да побыстрее.

— Не могу же я торопить первого капитана Круга, мой господин.

— Разумеется, можешь.

На этот раз ему удалось прочитать выражение её лица: ведьма хотела, чтобы он ушёл, причём поскорее.

— У меня нет над ним такой власти. Мы не обсуждаем ни политику, ни войну, и, по-моему, мне ещё слишком рано заводить разговор на тему союза. Подобная перемена лишь насторожит капитана. Лучше подождать, пока он сам не упомянет о союзе, которого вы так желаете.

— Ты себя недооцениваешь. У каждого мужчины есть своя слабость, а слабость капитана Хена — ты.

— Ничья я не слабость, господин. Обычная женщина.

Он приблизился к Айседоре ещё на один шаг, ничуть не боясь колдовства. Борс называл ведьму опасной убийцей, твердил о её могуществе, но Себастьен ничего такого не увидел. На деле, привезённая Борсом женщина зачастую вела себя совершенно кротко. Может, она вообще никакая не ведьма. Вдруг вся сила в семье досталась её сёстрам, а талант Айседоры заключается лишь в зловещих взглядах, которыми она время от времени пугала окружающих.

— Вчера я снова предложил Хену выбрать любую женщину во дворце, не сомневаясь, что он успел устать от тебя и обрадуется новой партнёрше. Помоложе и посимпатичнее, более умелой. Но капитан в очередной раз заверил меня, что его интересуешь только ты. Это могущественная власть, Айседора. Используй её мудро.

— Необычное платье, — заметил Лукан, разглядывая Айседору. С распущенными волосами, пылающими щеками и сияющей на губах улыбкой, она выглядела удивительно прекрасной. С головы до пят.

Лавандовое платье было самым откровенным нарядом из всех, что он когда-либо на ней видел. Почти невесомое, оно окутывало тело подобно облаку, практически ничего не скрывая, длинные прорези в рукавах обнажали руки, свободный вырез горловины спускался существенно ниже ложбинки упругих грудей. Грудь у Айседоры была не большая, но Боже, эти женственные выпуклости так и манили его к себе. Она представляла собой контраст углов и плавных изгибов, и Лукан с радостью любовался бы ею всю ночь с чувством, которое мог назвать лишь благоговением.

Сегодня ему определённо не придётся воевать со сковывающим её тело бельём.

— Необычное? Больше тебе сказать нечего? — чтобы никто не вошёл в комнату следом за ней, Айседора надёжно втиснула деревянный клин в зазор потайной двери и направилась к Лукану, двигаясь со странным сочетанием силы и грации, которое он не встречал ни в одной другой женщине. — Я выбрала это нелепое платье, чтобы добиться от тебя определённой реакции, а ты не можешь сказать ничего, кроме «необычное».

— Прошу прощения. Видимо, твоё нелепое платье отняло у меня дар речи.

— Это гораздо ближе к тому, чего я хотела достигнуть.

— Не знал, что ты способна на столь вопиющее женское коварство.

Её улыбка слегка потускнела.

— Я тоже.

Они были любовниками вот уже неделю. Лукан никогда не оставался с одной женщиной так долго. Их доставляли ему, и он наслаждался некоторыми больше, чем другими, но ни одна не притягивала его как Айседора. Ни одну он не считал своей. Лукан думал, что к настоящему времени успеет от неё устать, но ничего подобного не случилось.