Ксендз Мацкявичюс и поэт Акелайтис представляют в романе редких в то время литовских интеллигенток — разночинцев. Их объединяет благородное стремление служить народу, но разделяют взгляды на средства этого служения.

Воззрения Мацкявичюса резко обособляли его от дворянского окружения. Акелайтис делил дворян-помещиков на хороших и плохих. Он не скрывал своего крестьянского происхождения, не только не стыдился его, а даже гордился нм. Но, учась в Варшаве и обучая потом помещичьих детей, он сжился с дворянами и не мог уже порвать эти связи. Он наивно полагал, что в литовской газете, издаваемой на дворянские деньги, можно будет защищать дело всех ее читателей, в том числе и крестьян.

Мацкявичюс недаром характеризовал Акелайтиса как хорошего, но слабого и легкомысленного человека, энтузиаста, но непостоянного в своих убеждениях. "Его завоюет тот, кто подойдет последним". В дни восстания его "завоевали" "белые".

Акелайтису трудно было разжигать в крестьянстве чувство вражды к дворянам и помещикам, но против царя и царских прислужников он выступал страстно и горячо. Он верил, что у "доброго" пана Огинского крестьяне живут в довольстве и никаких реформ им не нужно.

Мацкявичюс был убежден, что и "хороших" и "плохих" дворян объединяют общие классовые интересы эксплуатации крестьянства.

Одни помещики полагают, что больше пользы можно извлечь из крестьян, если держать их полуголодными, под страхом розог. Другие считают, что полезнее отпустить крепостных на волю без земли и потом нанимать их задешево. Третьи, — подобно восхваляемому Акелайтисом Огинскому, — решают, что самый выгодный, доходный крепостной — сытый, ведь и сытый вол лучше тащит ярмо. В нарождающемся восстании, по мнению Мацкявичюса, интересы крестьян никак не совпадут с дворянскими, и участие дворян не принесет восстанию никакой пользы.

Среди действующих яиц романа различные представители класса феодалов и помещичьи прислужники. Одни, как пан Скродский, — враги либерализма и реформ. Другие — либералы и гуманисты, как Сурвила, который не подает Скродскому руки и при встрече демонстративно отворачивается.

Скродский не участвовал в восстании 1830–1831 годов, считая его авантюрой. По отношению к царизму он был всегда лоялен, сторонясь революционных идей и вообще каких бы то ни было новшеств. Новые способы хозяйствования, реформы в поместье его тоже не занимали.

Говоря с Мацкявичюсом, он ясно выразил свои взгляды:

— Розгами мужиков уже не удержишь, к розгам они привыкли. Нужны пули и виселицы.

Крупные помещики Чапский и Карпис — энтузиасты нововведений, а Сурвила, по словам крестьян, "человечный пан". Никто не слыхивал, чтобы в его поместье кого-нибудь избили. На барщину его крепостные не ходили, выплачивали оброк и на повинности не жаловались.

Его сыну Виктору, петербургскому студенту-демократу, по своим убеждениям близка дочь Скродского Ядвига. Эти литературные персонажи представляют "красных".

Описанные в романе политические демонстрации в Литве и Польше, праздник "братания" дворян с крестьянами — подлинные исторические факты. Точны и даты этих демонстраций, носивших национальный, а иногда религиозный характер.

В Литве, кроме того, пропагандировалась уния Литвы с Польшей.

Помещики Польши и Литвы видели в Литве польскую провинцию и не требовали для нее каких-либо прав самостоятельности или автономии.

Называя себя литовцами, помещики Литвы употребляли этот термин отнюдь не в национальном, а в чисто географическом смысле. В сущности, они не могли себе даже представить, чтобы мужики — хлопы — и некоторые мелкие шляхтичи, говорящие по-литовски, могли считать себя самостоятельным народом.

Ксендз Мацкявичюс в романе мечтает о создании национального литовского государства, но в восстании 1863 года такие идеи не пропагандировались и подобные требования не выдвигались никем из центрального руководства повстанцев.

Мацкявичюс был революционером-практиком, письменного изложения своих взглядов он не оставил. Написанные его собственной рукой показания, данные следствию после ареста, — почти единственный источник для установления его политических взглядов.

В то время как социальные позиции Мацкявичюса историкам совершенно ясны, о политических его взглядах можно спорить.

Миколайтис-Путинас в романе касается этого спорного вопроса очень осторожно, не акцентируя его. Крестьянское движение имело и национальные черты, но главнейшей его задачей было разрешение аграрного вопроса.

Идея литовской государственности могла распространиться только с рождением литовской национальной буржуазии. Среди феодалов такая идея родиться не могла, их вполне удовлетворило бы возрождение Польши.

Близкие "красным" повстанцы-шляхтичи видели в крестьянстве огромную силу. Как они предполагали использовать эту силу, ясно сказал один из героев романа — Виктор Сурвила, полемизируя с Мацкявичюсом:

— Восстание, знаете ли, ксендз, может идти по нескольким направлениям и преследовать несколько целей. Вы с крестьянами добиваетесь земельной реформы, дворяне — политических, государственных целей, которые, в свою очередь, могут быть различны. Но необходимое условие достижения каждой из этих целей — отделиться от Российской империи. Вот что нас объединяет.

По его мнению, восстанием призвано руководить дворянство, и в лучшем случае восстание достигнет политических, а не социальных целей.

В романе показано, что главная сила занимающегося восстания — крестьянские массы, а вовсе не шляхта, не польское дворянство.

Поднимая народ, как основную революционную силу восстания 1863 года, автор подчеркивает интернациональный характер освободительной борьбы. Крестьяне деревни Шиленай считают своими союзниками русских, белорусов, украинцев, поляков, которые, как говорит Мацкявичюс, "всюду друг другу братья".

Роман "Повстанцы" — выдающееся произведение литовской советской прозы. Читатели Советской Литвы встретили его очень доброжелательно. В 1958 году Миколайтис-Путинас был удостоен за этот роман государственной премии Литовской ССР. В творчестве писателя роман явился серьезным творческим этапом.

Винцас Миколайтис, с самого начала своей литературной деятельности избравший псевдоним Путинас (что по-русски означает "калина"), — известный литовский поэт, беллетрист и ученый-литературовед. Он прошел сложный творческий путь. Правда, на первый взгляд, его биография лишена каких-либо "экзотических" яла "контрастных" моментов. Но зато трудной и необычной была его внутренняя духовная эволюция.

В. Миколайтис-Путинас родился в 1893 году, начал публиковать первые поэтические произведения в 1911 году. В то время он учился в католической духовной семинарии и первые его вещи появились в клерикальной печати. В 1913 году его стихи были напечатаны в первом литовском литературном журнале "Вайворикште" ("Радуга"), Это поэт считает началом своей литературной деятельности. Одновременно это был его первый шаг за пределы клерикальной печати и вообще клерикального круга. Редактор журнала Людас Гира, впоследствии народный поэт Литовской ССР, поощрял молодого Миколайтиса искать новые темы и формы. Он посоветовал ему прочесть произведения Тютчева и Фета.

Сам Гира в то время еще придерживался эстетских взглядов, высказывался против служения литературы каким-либо общественным целям. Журнал ориентировал молодого поэта на распространенную тогда эстетику "чистого искусства". Однако в то же время он отчасти толкнул его и на сопротивление глухому, замкнутому клерикальному окружению, тенденциозным ограниченным требованиям клерикальной печати.

Когда Миколайтис-Путинас оканчивал семинарию, началась первая мировая война. При угрозе немецкой оккупации Литвы семинария вместе с тысячами беженцев эвакуировалась в глубь России. В 1915 году Миколайтис окончил семинарию, находившуюся в Минске, и уехал в Петроград, в духовную академию. В 1917 году в Петрограде была издана первая книга В. Миколайтиса-Путинаса. В нее вошли сборник стихов "Красные цветы" и поэма "Князь Жвайнис".