— Это Сутбери, — объявил он, и его голос эхом прокатился по большому залу. В помещении внезапно воцарилась зловещая, напряженная тишина, и Маталия смущенно заозиралась.

— И ты, конечно, не знаешь, с чем он пожаловал, — гневно бросил Броган, стараясь не смотреть на Маталию. Маталия встала и протянула ему руку, он машинально взял ее.

— Уж я-то не сомневаюсь, с чем, так же как и вы, и граф, — едко заметила Изадора.

— Тобой руководили инстинкты. Ты недостоин стать графом этой великой земли! — закричал Ксантье.

Маталия почувствовала, как Броган крепче сдавил ее пальцы, потом небрежно выпустил ее руку и отстранился.

— Чувства не затмили мой рассудок, — тихим угрожающим голосом ответил Броган. — Это был стратегический шаг...

— Который стоил нам войны! — перебил его Ксантье звенящим от ярости голосом.

— Ее пока еще не объявили, — вмешался граф. — Мы должны выслушать гонца.

У Маталии все внутри похолодело. Она стояла, чувствуя себя совершенно лишней, не в состоянии уловить смысла всего сказанного, наверняка очень важного. Она мельком взглянула на Изадору, испугавшись ее самодовольной ликующей улыбки.

— Умоляю, скажите мне, что означает этот сигнал? — сказала Маталия. — Какая война, когда повсюду снег и все имения озабочены лишь тем, чтобы пережить зиму?

Мужчины и леди Изадора одновременно повернулись к ней. Лица у всех троих были одинаково сдержанны и замкнуты. В конце концов ей ответила Изадора:

— Сигнал возвещает приезд гонца от Сутбери. В это время здесь традиционно объявляют распрю. Если какой-нибудь клан желает объявить войну, то делать это нужно теперь, пока лежит снег и вести бои невозможно, чтобы было время прийти к достойному решению до начала боевых действий. Неужели непонятно?

Маталия покачала головой:

— Я не слышала об этой традиции, — ответила она.

— Вас, видимо, не обучали политике и законам предков, потому что знали, что вам никогда не понадобится сложное умение вести переговоры. Ваша семья почти никогда не принимала участия в таких важных делах. — Изадора поджала губы, задрала нос и высокомерно воззрилась на Маталию.

Маталия уже открыла рот, чтобы опровергнуть слова склочной свояченицы, но слова замерли у нее на устах, когда она увидела лицо Брогана. В его гранитном взгляде читалось подтверждение тому, что сказала леди Изадора.

— Изадора разбирается в этом лучше тебя. Сутбери пришел объявить Керколди войну за то, что я нарушил обещание жениться на его дочери Клариссе.

— Но ты послал ему компенсацию...

— Деньги за поруганную честь?! — оборвал ее Ксантье. — Броган опозорил женщину, и без того обделенную красотой. Сутбери приехал призвать его к ответу, и это ваша вина. Я предупреждал об этом с первого дня, как вы ступили на землю Керколди. — Его глаза пылали таким же гневом, что и у Брогана, и Маталия невольно отшатнулась. Она почувствовала, как у нее сдавило живот, и на нее внезапно напала икота.

— Мы дождемся его, прежде чем принимать какое бы то ни было решение, — сказал граф, но сделал знак стражникам, чтобы те собирали войско. — А вы с Изадорой отправляйтесь в свои башни.

— Никуда я не пойду! — огрызнулась Изадора, и Маталия впервые за все время ее поддержала, гневно глядя на графа и пытаясь сдержать икоту. Граф не успел ответить, так как дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник огромный мужчина, закутанный в заиндевевшие меха.

— Я лорд Сутбери, и я пришел объявить войну лорду Брогану, будущему графу Керколди. Кроме того, я намерен предъявить обвинение леди Мак-Тревор и выслушать ее оправдание, прежде чем объявить войну клану Мак-Тревор.

Маталия в немом изумлении смотрела на гиганта, не в состоянии уразуметь, какая беда свалилась на ее мужа, на нее саму и ее семью. Кустистая борода Сутбери была покрыта сверкающими сосульками. Когда он заговорил, по его шубе потекли капельки воды. В шоке молодая женщина разинула рот и громко икнула, и этот звук эхом прокатился по огромному залу.

Все замерли и с негодованием посмотрели на Маталию. Она поднесла руку ко рту, пытаясь унять непристойные звуки, но они лишь усилились. В изнеможении Маталия стала озираться и, по счастью, увидела Пейджи, которая отчаянно пыталась привлечь ее внимание. Покраснев от натуги, Пейджи показывала госпоже, что нужно задержать дыхание. Маталия поняла и последовала ее совету, целиком сосредоточившись на этом занятии. Она не заметила, как в зал вошли другие члены клана Сутбери и встали за спиной своего разгневанного вождя. Она сглотнула, надеясь, что икота прошла, и снова перевела взгляд на вход, ожидая увидеть свирепое лицо лорда Сутбери. И вместо него встретилась с парой добрейших медово-карих глаз.

От неожиданности Маталия открыла рот и невольно улыбнулась. Девушка тоже застенчиво улыбнулась в ответ и слегка присела. Маталия тут же невольно повторила этот жест.

— Леди Маталия, — улыбнулась девушка.

— Леди?.. — И Маталия замешкалась, не зная, как к ней обратиться. Но тут вперед вышел исполненный гневом граф, и девушка попятилась.

— Вы привели на переговоры свою дочь?! — прогремел голос графа, и его лицо пошло пятнами.

— Ваш сын обязан о ней позаботиться! — прогремел в ответ Сутбери. — Он дал обещание, которое обязан сдержать, иначе навеки навлечет на себя бесчестье!

Граф ткнул пальцем в Маталию:

— Вы видите, что у него есть и другие обязательства! Союз вашей дочери с ним невозможен. Пусть охотится ну других пастбищах.

Сутбери в гневе топнул ногой.

— Прежде он обещал жениться на Клариссе, а она, — он показал на Маталию, — вторглась во владения другой женщины. Ее надо выгнать, как прелюбодейку, а моя дочь займет свое законное место!

Маталия побелела как мел, и шок, вызванный этими жестокими словами, наконец-то помог ей справиться с икотой. Ее рука метнулась в сторону, пытаясь ухватиться за что-нибудь, и она стала искать взглядом мужа. Он бросился было, чтобы ей помочь, но расстояние оказалось слишком велико. Маталия почувствовала, что падает, как вдруг чья-то маленькая ручка схватила ее за руку и удержала, бережно поддерживая, пока к ним не подоспел Броган. Кларисса отпустила ее и отошла в сторону, беспокойно поглядывая на отца.

Сутбери гневно взглянул на дочь и протянул руку, чтобы убрать волосы, упавшие ей на лицо, когда та помогала Маталии.

— Ты не должна прикасаться к ней и говорить с ней, Кларисса. Она и ее род недостойны тебя.

Леди Изадора захихикала, зато глаза близнецов запылали ледяной яростью от такого поношения. Броган бережно усадил Маталию на стул, повернулся к Сутбери и произнес официальным тоном:

— Вы объяснили свои причины, но я прошу вас ограничиться только мной и снять обвинение с Мак-Треворов, которые были не властны контролировать обстоятельства моей женитьбы.

В зале воцарилась тишина.

— Я подумаю, — ответил лорд Сутбери.

— Тогда мы просим вас погостить здесь, пока вы будете обдумывать это непростое решение, — заявил граф.

— Погостить?! — взвизгнула леди Изадора. — Они объявили нам войну, а мы еще будем приглашать их в наш дом?!

— Это пока еще мой дом, и распоряжаюсь здесь я! — решительно отрезал граф. — Я понимаю ваши чувства и... — он поднял руку, не давая Ксантье сказать... — знаю, что вы думаете. Поверьте, мне неприятно, что дело дошло до такого скандала, и это серьезным образом воспрепятствует притязаниям Брогана. Если мы начнем войну, — и граф обвел взглядом всех, — Броган, несомненно, победит. Тем не менее, — продолжал он, заметив, как ощетинился Сутбери, — это истощит наши запасы, а мне бы этого не хотелось. Поэтому в интересах мира я приглашаю клан Сутбери остановиться в моем доме на время ведения переговоров.

— Это неправильно! — завопила Изадора, зыркая глазами и сжав кулаки. — Одно только это должно побудить вас вышвырнуть его, пока он не навлек войну на Керколди, как уже навлек на Роузнит.

— Я сказал, что еще подумаю насчет войны с Роузнитом, — мягко возразил Сутбери.

— Их вы не должны щадить, — встрял Ксантье. — Это ее родители, Мак-Треворы, устроили союз, навлекший бесчестье на вашу дочь.