Броган долго молчал, потом потянулся и притронулся к ее руке:

— Не переживай так из-за волчицы. Иногда жизнь не оставляет нам выбора... или смерть. Просто ее время пришло. Думай лучше о том, что она оставила тебе в дар своих детенышей, и теперь тебя оберегают и заботятся о тебе трое надежных друзей.

Маталия уставилась на Брогана, пораженная его отзывчивостью. Он так груб, безжалостен и жесток, но, в то же время, способен сопереживать ей. Она рассматривала его лицо, замечая залегшие вокруг глаз глубокие морщины, сильный подбородок, кожу, продубленную ветрами дальних странствий. Как в нем сосуществуют два таких совершенно не похожих друг на друга человека?

Внезапно Броган выпрямился в седле и напрягся.

— Что? — встрепенулась Маталия.

— Он недалеко.

— Кто?

— Мой брат.

Ксантье вскинул голову, внимательно всматриваясь в очертания леса, и нахмурился. Медленно поднявшись со стула, он шире приоткрыл полог палатки и выглянул.

Его воины тоже поднялись, обеспокоенно переглядываясь.

— Он приближается, — тихо сказал Ксантье.

— Вы хотите, чтобы мы перехватили его? Устроить ему засаду?

Ксантье кинул на Брайса презрительный взгляд.

— Вы уже попытались. Хочешь, чтобы я лишний раз напомнил о вашем провале? — Брайс покраснел и замолчал. — Я не могу допустить, чтобы кто-то узнал, что я пытаюсь ему воспрепятствовать. По крайней мере, в открытую.

— А почему нет? Почему бы не встретить его на узкой дорожке отрядом надежных людей, чтобы разом со всем покончить?

Ксантье ухмыльнулся:

— Это неинтересно.

Воины лишь покачали головами, не понимая всех этих нюансов битвы своего предводителя с его братом, но Ксантье их сюзерен, и они будут выполнять его приказы. Резко развернувшись, Ксантье направился к своей лошади.

— Поехали, — скомандовал он. — Трубите сбор. Отбросим его к пещерам: ничто не страшит его так, как пещеры.

— Сэр?

Ксантье расхохотался.

— Тот Броган, которого я знал пятнадцать лет назад, был храбрым юношей, отважным и бесстрашным, но было нечто, что его страшило, — это темные пещеры.

— Ну и слабак! — фыркнул кто-то из воинов. — Бояться пещер!

Ксантье в бешенстве обернулся:

— Ты ничего о нем не знаешь! Он намного превосходит силой любого! Тебе известно что-либо про эти пещеры или про тех, кто там обитает?

— Я знаю, что ходы тянутся на несколько миль под землей и что только вашей семье они хорошо известны.

— Убирайся с глаз долой! Чтоб я не слышал больше хулы на кого-либо из О’Бэннонов!

Воин кивнул, устрашившись гнева сюзерена. Поспешно отбежав прочь, он махнул остальным, и те стали сворачивать лагерь. Они сложили палатки, нагрузили лошадей и уже через час тронулись в путь. Ксантье ехал впереди, его огромная фигура возвышалась на боевом коне.

— Брайс, разделим силы. Половину людей отправьте в Керколди: вдруг он вышлет вперед своих людей. Нескольких человек оставьте в городе. Остальные поедут со мной.

Воины действовали привычно и слаженно, и спустя минуту первый отряд отбыл. Брайс подъехал к Ксантье.

— Откуда вы знаете, где его искать, сэр? — спросил он, когда они поднялись на вершину первого холма.

Ксантье пожал плечами, не желая признаваться в том, что ощущал внутреннюю связь с братом-близнецом. Он воспринимал это свойство как свою слабость и презирал себя за то, что много лет страдал в разлуке с Броганом. Ксантье один знал, что брат жив, хотя все вокруг были убеждены, что он давно сгинул в странствиях. Он чувствовал Брогана. Слышал стук его сердца, как своего собственного.

Ксантье мрачно смотрел на далекие холмы. Надо истребить в себе эту слабость. «Если Броган умрет, я освобожусь». В его груди пылала жажда мщения. Как бы ему хотелось, чтобы Броган никогда не вернулся! А теперь он вынужден побороть брата, иначе не видать ему Керколди— дома, где он родился и вырос. Это его дом! У Брогана нет на него никакого права! Броган никогда не жил в этих стенах, не видел этих широких полей.

«Этот дом по праву принадлежит мне!»

Он обернулся и показал в сторону городка, где располагался рынок.

— Он, скорее всего, поедет туда. Нужно перерезать ему путь. Если мы его отбросим, он вынужден будет пробираться пещерами или совершить переход через горы.

— А он знает пещеры так же хорошо, как вы?

— Нет. Если он войдет в них, то непременно потеряется, — ухмыльнулся Ксантье.

— Так тому и быть, — удовлетворенно сказал Брайс.

— Так тому и быть, — согласился Ксантье, но в его голосе не было убежденности.

Через несколько часов Ксантье, Брайс и десять воинов въехали на рынок. Вдоль дороги вытянулся ряд всевозможных телег. Высматривая брата, Ксантье не замечал ни пищащих цыплят, ни блеющих овец, ни мычащих коров. Его не привлекали прилавки со сладостями, свежим хлебом и ароматным мылом. Воины рассеялись по улицам, и он проехал мимо телеги с целебными травами, даже не посмотрев на нее.

Его напряженное лицо испугало Энслин и Гвинет, которые смотрели вслед стремительно удалявшемуся исполину.

— Неужели я больше ничего не могу сделать, чтобы как-то это остановить? — прошептала Энслин.

— Нет, милая. Все, что нам остается, это молиться за них.

— Как ты думаешь, Маталия будет хорошей женой Брогану? А Ксантье женился удачно?

— Насчет Брогана не уверена. В Маталии слишком много огня, она такая независимая. Боюсь, она только усугубит ситуацию. Что касается Ксантье, я только что узнала, что он женился на Изадоре из Данхавена,

— На этой злобной ведьме?!

— Тише! — прошипела Гвинет. — Она может стать новой графиней Керколди. Нехорошо, если услышат, что мы плохо о ней отзываемся.

Ксантье чувствовал настороженные взгляды людей. Он знал, что его боятся не меньше, чем отца. Так и должно быть. Он, как будущий хозяин, вправе рассчитывать на абсолютное уважение и покорность. Благожелательность к подданным неуместна. Он — хозяин всей этой земли, и люди должны трепетать при его появлении.

Ксантье остановил коня и посмотрел на кирпичника:

— Ты не видел, не проезжал ли здесь Броган О’Бэннон? Отвечай правду или пожалеешь, что разозлил меня.

— Нет, милорд. Его я не видел, но его караван проехал здесь два дня назад.

— Что за караван?

— Телеги, груженные всяким добром, милорд. То еще зрелище! Сокровища охраняли вооруженные солдаты, с виду настоящие язычники. Все до единого иноземцы.

— Как тебя зовут?

— Тим Уоллес, милорд.

— Если увидишь здесь Брогана, сообщишь мне немедленно, Уоллес. Или у меня есть повод сомневаться в твоей преданности? — Ксантье наклонился в седле и приставил меч к груди перепуганного ремесленника.

Уоллес сглотнул, опустив голову.

— Нет, милорд, — пробормотал он.

Ксантье кивнул и снова выпрямился.

— Переночуем здесь. Потом отправимся в горы. Я его отыщу. Пора бы мне поприветствовать своего братца.

С высоты горного перевала Броган с Маталией, сидя верхом на лошадях, смотрели на шумный рынок и на рыскавших по улицам людей Ксантье.

— Это он? — спросила Маталия.

— Да. Он знал, что я поеду через город, и решил остановить меня прежде, чем я доберусь до Керколди. Как только я въеду во двор замка, он будет вынужден принять мой вызов. Но я опередил его на один шаг. Я и не собирался ехать через город, мы перевалим через горы. Я уже разведал местность и отыскал место для отдыха, которое помню еще с детства.

— Керколди... Неужели он настолько красив, что за него стоит сражаться?

Броган пожал плечами:

— Я слышал, что место довольно сносное. Сам я там ни разу не был.

— Ни разу?! Но разве ты не там родился?

— Ты ведь ничего не знаешь про мою семью, не так ли? — Он развернул лошадь и поехал прочь. — В детстве мы с братом излазили все земли Керколди, но я находился в стенах замка только в день своего рождения. И все равно намереваюсь победить, — с силой добавил он. — Я выиграю только потому, что отец считает меня не способным на это. Ты хоть понимаешь, что тебя там ждет?