Его пронзило острое желание, в точности как тогда, когда он увидел ее впервые. Ее агатово-черные локоны густой волной ниспадали на плечи, глаза сверкали, как два драгоценных камня. Груди цвета сливок призывно подрагивали под распущенной шнуровкой корсажа, дразня его. Он крепче вцепился в рукоять меча и почувствовал, как его охватывает возбуждение.

Маталия пятилась спиной к тропинке, не зная, с какой стороны ей грозит опасность. Она подобрала мокрую юбку, полностью освободила длинные стройные ноги и с тихой угрозой медленно помахивала перед собой мечом. Волки скакали вокруг нее, щелкая зубами, и больше походили на мохнатых демонов — черного, серебристого и рыжего. Внезапно среди деревьев что-то мелькнуло. Волки зарычали, и Маталия обернулась навстречу опасности.

Броган — или Ксантье? — вышел из леса и поприветствовал ее обнаженным мечом.

— Ты меня вызываешь на бой, Маталия?

— Ты кто? Броган или Ксантье?

— Что-о? Ты не различаешь родного мужа и его брата-близнеца?

— Не вполне. Скажи мне, кто ты. Хотя какое это имеет значение? Если ты Ксантье, то, скорее всего, пришел, чтобы убить меня, если же Броган, то, боюсь, пришел с той же целью.

— В этом, радость моя, ты совершенно права: никаких добрых чувств я к тебе не испытываю. Тем не менее убивать тебя я не намерен... Во всяком случае, пока.

— Звучит многообещающе, — съязвила Маталия.

— Я намерен оттянуть свою месть. — Он подошел к ней и улыбнулся одними губами, в серых глазах по-прежнему плескался холодный гнев.

Маталия испуганно попятилась.

— Скажи мне, кто ты! — снова воскликнула она.

— Твой враг.

— Это не ответ.

Он ринулся на нее, и их мечи со звоном ударились друг о друга. Пока Маталия изо всех сил пыталась удержать равновесие, на него набросились волки, но мужчина ловко извернулся и замахнулся на черного. Лезвие врезалось в заднюю лапу волка, и тот отскочил, взвизгнув от боли. Тогда мужчина развернулся и нацелился на подкрадывавшегося серого. Быстро опустившись на колени, он поднял с земли камень и, притворившись, будто собирается его швырнуть в серого, обернулся и кинул прямо в морду рыжему. Тот с воплем затряс головой, а серый в это время ринулся вперед, намереваясь атаковать врага со спины.

Маталия подняла свой меч и, замахнувшись, опустила противнику на плечо как раз в тот момент, когда на него набросился серый волк. Волк впился зубами в его руку, и мужчина зарычал от ярости. Размахнувшись, он со всей силы саданул волка о стоящее рядом дерево, развернулся и ударил своим тяжелым мечом легкое оружие Маталии.

Маталия дралась на мечах с детства и не раз побеждала, но он рубился с такой сокрушительной силой, что у нее онемела рука. Она в ужасе пятилась, отчаянно пытаясь удержать меч. Посмотрев на кровавую рану черного, на распухший глаз рыжего и на лежавшего без чувств серого, молодая женщина окаменела.

— Милостивый боже! — закричала она. — Не убивай меня!

Но он наступал, пронзая ее сверкающим взглядом стальных глаз.

— А почему нет? Ты погубила все! Дело всей моей жизни! — Маталия покачала головой, но он безжалостно продолжал. — И, если теперь ты умрешь, я смогу завоевать Керколди!

— Пожалуйста! — кричала она. — Если ты погубишь меня, это будет убийство!

Он страшно захохотал:

— Вы первая подняли против меня меч, миледи!

Маталия в ужасе увидела, что он целится ей в самое сердце. В отчаянии она уронила свой меч и упала на колени.

— Умоляю, — просила она. — Пожалуйста...

Мужчина остановился.

— Подними свое оружие, — хрипло приказал он.

— Пожалуйста...— снова прошептала она. — Ты искалечишь безоружную.

— Все равно никто не увидит! — прорычал он. — Я вполне могу заколоть тебя.

— Будущий граф Керколди не может быть настолько бесчестным, — ответила Маталия.

— Вы не знаете о чести ничего, миледи. Разве не вы бросили своего мужа? А кто целовался со своим деверем? И кто сдружился с двумя распутницами?

Глаза Маталии сузились от гнева:

— Про меня можешь думать что хочешь, но не смей оскорблять хозяек этого дома! Это прекрасные женщины, которых несправедливо обвинили в том, чего они не совершали!

— А ты знаешь это наверняка? — Маталия ничего не ответила, и он опустил меч. — Если мне еще когда-нибудь придется поднять на тебя меч, пощады не жди. Поднимайся и садись на свою лошадь, мы уезжаем.

Маталия поднялась, дрожа всем телом.

— Уезжаем? — переспросила она.

— Мне что, дважды повторять? — сердито сказал он, снова поднимая меч.

Маталия торопливо подошла к своей кобыле и села в седло. Броган смотрел, как она садится на лошадь, взметнув своими мокрыми локонами. Он был в бешенстве. Как можно не видеть, что он — ее муж?! Как она не чувствует их взаимного влечения? Той связи, которая между ними уж установилась? Неужели он ей настолько безразличен, что она не чувствует того же, что чувствует он, когда оказывается рядом? Его неизъяснимо тянуло к ней, несмотря на ее своенравие, упрямство и то, с какой легкомысленной беспечностью она разрушала все его планы. Такая необузданная и... такая обворожительная. В ней столько жизни и в то же время столько наивной простоты.

Маталия хмуро посмотрела на него:

— Мои волки ранены.

Он лишь пожал плечами:

— Я тоже ранен. Или до меня тебе совсем дела нет? Ты хорошо дерешься, меня уже много лет никому не удавалось ранить.

Маталия удовлетворенно посмотрела на его кровоточившую рану.

— Приучи их, чтобы они больше не смели на меня нападать, — сказал он, когда она обошла его вопрос молчанием.

Мужчина посмотрел на черного волка, и они обменялись суровыми взглядами. Наконец волк отвел взгляд, и Броган довольно кивнул.

— Ты мне скажешь наконец, кто ты — Броган или Ксантье?

Броган возмущенно уставился на жену.

— Это ты мне скажешь, когда догадаешься. А я пока промолчу. — Он вскочил на жеребца и кивнул в сторону чащи. — Может, привязать тебя к своему седлу?

Маталия мрачно глянула на своего захватчика, яростно покачав головой:

— В этом нет необходимости. — Она кинула озабоченный взгляд на своих четвероногих друзей и направила лошадь в лес. — Чего ты хочешь?

Мужчина промолчал. Маталия все оглядывала его, пытаясь понять, кто же все-таки рядом с ней. Лошадь вроде бы знакомая, но молодая женщина не была точно уверена, чья это лошадь — Брогана или Ксантье. Всадник правил с безупречной грацией и обращался с лошадью ласково. Броган хороший наездник, это она знала, но, может, и Ксантье не хуже?

Маталия ощутила, как внизу живота у нее нарастает тепло. Было в его взгляде что-то настолько пронимающее, что она виновато отвернулась, испугавшись, что ее проверяют на верность.

Броган отъехал к краю дороги, чтобы ей было тяжелее его рассматривать, и снял намокшую рубашку. Почему-то эти ее взгляды заставляли его нервничать. Ему не хотелось упускать ее из виду, но и рядом быть не хотелось.

Она выехала вперед, развернулась и нырнула под ветви деревьев, чтобы лучше его разглядеть. Но едва успела заметить мускулистое бедро, как он снова скрылся из виду. Сокрушенная, но и заинтригованная, Маталия пустила кобылу рысью и резко ее развернула. На этот раз она увидела его широкую голую грудь с перекатывающимися мощными мускулами, пересеченную крест-накрест кожаными ремнями килта. Маталия ахнула, осознав, что гадать по фигуре не очень умно, и поворотила обратно, глядя через плечо.

Он натянул поводья, будто прочитав каким-то необъяснимым образом ее мысли.

— Боишься? — пробормотал он, и ее затрясло от звука его голоса. Маталия молча сидела в седле, раздираемая сомнениями, пока наконец он снова к ней не подъехал. Она вызывающе смотрела на него, не чувствуя, как ее трясет.

«Боюсь? — подумала она про себя. — Еще как!»

Голос был более чем знакомый. Это был тот самый голос, который преследовал ее, мучил, выводил из себя все те дни, что она прожила в каменном домике. «Он пришел за мной», — думала она, чувствуя, как нарастает желание. Она на секунду прикрыла глаза и глубоко вдохнула запах его пота, доносимый ветерком, почувствовав одновременно и запах собственного вожделения. Он пришел за ней... Маталия распрямила плечи и открыла глаза.