Тимофей Иванович же думал о том, что нельзя терять ни дня. Селиме, конечно же, догадалась, что замыслил человек, приехавший узнать о судьбе дочерей Хатидже. Она хоть и обещала никому не рассказывать об их встрече, но женщины не умеют долго сохранять тайну. " Что знает женщина, то знает....". Поэтому он решил завтра же незамедлительно отправиться за девочками, а там - как получиться...

Утром прибежала соседка с криком:

- Война закончилась!

Все шло к тому, что немцы капитулируют. После захвата нашими войсками Берлина это был вопрос нескольких дней. И все же переданное по радио сообщение о подписании акта капитуляции и окончании войны люди слушали и слушали много раз. Это был долгожданный день.

Сын Михал Михалыча стоял со своим полком в Венгрии и теперь родители имели надежду, что Ваня их скоро вернется домой. Конечно же, уехать девятого мая Тимофей Иванович не смог. Заходили знакомые и мало знакомые люди, пили вино, самогон и все другое, что пьется на радостях.

 Женщины танцевали парами фокстроты и вальсы прямо на пыльных улицах под столбами с радиорепродукторами. Всю ночь по улицам рабочего городка ходили обнявшись и распевая дождавшиеся заветного дня люди. Всю ночь рыдали в подушки вдовы, получившие похоронку на мужей, и матери, потерявшие на войне сыновей...

На следующий день Тимофей Иванович сел на поезд, идущий Коканд. В кармане он держал фотокарточку Айше, снятую, правда, еще до войны. Но Хатидже заверила его, что дочка мало изменились, что по этой фотографии ее легко будет опознать. Кроме того, этот фотоснимок был предметом, который удостоверял, так сказать, полномочия Тимофея Ивановича.

 Всю дорогу он обдумывал, как появиться в узбекском колхозе русскому мужику, чтобы не привлечь особого внимания. Наконец, решил, что надо взять в руки пару удочек и явиться в колхоз под видом рыболова, ищущего где поудить.

Был вечер, когда бывший политзаключенный, замысливший увести двух спецпереселенок из под надзора властей, ступил на землю мирного, ни о чем не подозревающего города Коканда. Надо было где-то переночевать. Михал Михалыч советовал ему зайти в чайхану, заказать чайник зеленого чая и продремать там до утра. Но осторожный Тимофей Иванович предполагал, что на приезжего человека обратит внимание кто-нибудь из тех, кто негласно наблюдает за жителями и за приезжими. Надо было искать надежного ночлега. Но здесь, в отличие от рабочего городка в Ташкенте, все население было узбекским, а наш злоумышленник не знал ни языка аборигенов, ни их обычаев. Он шагал по узким пыльным улочкам и услышал за забором русскую речь. Заглянув через щель в калитке, он увидел белобрысого парня, что-то собирающего на огородных грядках. Тимофей Иванович толкнул оказавшуюся незапертой дверь и вошел. Парень поднял голову и с недоумением воззрился на вошедшего. Залаяла собака, и во двор вышел мужчина тех же лет, что и Тимофей Иванович, такой же круглоголовый и лысый.

- Земляк, пусти переночевать, я из России приехал, - сразу же выложил вошедший свою просьбу.

Мужчина оглядел его быстрым взглядом и, чуток помолчав, сказал:

- Заходи.

Тимофей Иванович с облегчением рассмеялся, протянув руку хозяину представился. Тот тоже назвал себя и поинтересовался, откуда гость родом. Узнав, удовлетворенно улыбнулся:

- Сосед, значит. Я из Белгорода, вот уже десять лет, как в Узбекистане обитаю. Ты, давай, проходи. Ополоснись, сейчас вечерять будем.

За столом, на котором, естественно, появилась бутылка самогона, гость поведал, что приехал в такой-то колхоз, откуда он год назад получил письмо от эвакуировавшейся из Украины сестры, после чего от нее ни слуха.

- Должен я узнать, что с ней, так? То ли там и живет, то ли уехала. Вот и война закончилась.

Тут выпили по первой, за победу...

Утром сын хозяина подробно рассказал Тимофею Ивановичу как дойти до нужного ему кишлака.

- Я те места хорошо знаю, там отличная рыбалка в озерах, - добавил парень.

Тимофею Ивановичу упоминание о рыбалке было очень кстати:

- Дай, парень, мне свои удочки, я там порыбалю немного, - попросил он.

После завтрака зашли в сарай за удочками, и Тимофей Иванович увидел висевшую на стене косу. Сразу же у него возникла новая идея:

- Ох, с косой бы мне туда пойти, ведь к озерам в нужном месте, поди, не подойдешь...

- Да возьмите, там и впрямь все осокой заросло.

Оставив свою котомку добродушным хозяевам, наш злоумышленник отправился на задуманное дело. Коса ему была нужна вот для чего: в поезде он оказался свидетелем разговора двух мужиков, которые говорили о хорошем заработке, который можно получить, подряжаясь в колхозах на косьбу, сами узбеки не охотно этим занимаются, им бы серпами своими нарезать бы травки для личных коров. Вот и вынуждены председатели нанимать косарей на стороне. Тимофей Иванович надумал зайти с косой в колхозную контору и прогуляться по кишлаку уже, якобы, обозревая, где и как выросла трава. А буде не встретит он тех, кого выкрасть собрался, то вечером попросить, чтобы на ночевку препроводили его в дом, где есть жители, говорящие по-русски. А там уж, если умело повести разговор, можно узнать, где живут девочки. Ну и хитер же был дядя Тима!

За известные два часа добрался он до живописного кишлака. Направился прямо в правление колхоза и войдя в контору сразу же узнал в сидящей за столом сероглазой красивой девушке старшенькую дочку Хатидже. Завел, как и решил, разговор о покосе, сказал, что напарник его завтра утречком будет. Девицы, работающие в конторе, велели дождаться кого-нибудь из начальства, а сами собрались уходить на обеденный перерыв. Разговорчивый косарь увязался за Айше, которая недовольно отвечала на его какие-то надуманные вопросы. Когда рядом никого не оказалось, уже у той самой тропы, на которую девушка не хотела вступать с этим навязчивым дядькой с огромной косой на плечах, вдруг этот дядька изменив интонацию произнес негромко:

- Айше, я с приветом от твоей мамы Хатидже.

Девушке показалось, что она ослышалась, и удивленно глядя на косаря, спокойно спросила:

- Что вы сказали?

- Я за вами пришел и за вашей сестрой Сафие. Только спокойно, возьмите себя в руки. Привет вам от вашей мамы Хатидже.

У девушки потемнело в глазах, мир вокруг зашатался. Тимофей Иванович увидел ее состояние и негромко, но твердо приказал:

- Айше, спокойно, возьми себя в руки, Нельзя привлекать к себе внимания. Вот так, иди, я за тобой.

Айше казалось, что это один из ее снов, но очень четкий и продуманно-умный. Она повернулась и пошла по тропе. Когда они оказались за стеной уже успевших вымахать в человеческий рост трав, Тимофей Иванович остановил девушку.

 - Доченька, ты молодец. Оставайся спокойной. Мама искала вас и нашла. Ты же этого ожидала, не так ли? Всякому несчастью приходит конец. Теперь я вас должен отсюда тихо и без шума увезти. Поэтому соблюдай осторожность и также осторожно сообщи об этом сестре.

- Мама! - сдавленным шепотом произнесла девушка. - Где она? Что с ней?

- С ней все хорошо, даже отлично. Теперь надо вас к ней вывезти, - и увидев нетерпеливый жест девушки, добавил: - В России она, в безопасности. Вас ждет.

Айше не в силах сдержать чувств бросилась на шею посланца доброй вести и зарыдала.

- Ну, тихо, тихо девочка, - Тимофей Иванович успокаивающе гладил ее по плечу. - Теперь сообщи об этом сестренке, только поосторожней, нельзя разглашать наш уход.

Айше вытерла слезы и улыбнулась.

- Как вас зовут?

- Для тебя я дядя Тима.

- Дядя Тима, дорогой! Спасибо вам!

- Да, да, конечно. Но только благодарить меня будешь потом, когда мы выберемся из Узбекистана. Где вы живете? Там посторонних людей нет?

- Ничего, что-нибудь придумаем. Пойдемте. - Девушка уже полностью овладела собой.

Они вошли во двор, где под навесом на широком деревянном помосте сидели хозяйка и Сафие.

- Салам алейкум! Вот я гостя привела! Проходите, дядя Тима!