Гишар хотел развить свой успех — броситься на пилигрима, но тот перехватил посох половчее и ударил им подскочившего противника. Барон еле успел увернуться. Он перемахнул через стол, опрокинув с десяток колб и банок с маслянистыми разноцветными растворами — раздался звон разбитого стекла, — и бросился к стене, на которой висели клинки.

Капитан бросился за ним, сбрасывая на пол новые склянки.

Гишар схватил первый попавшийся под руку меч, развернулся и успел отразить удар сверху, который нанес Полонский.

Они замерли друг против друга. Барон и безродный пилигрим. В руках Полонского был длинный узкий меч, который он успел вытащить из посоха — посох служил мечу ножнами.

— Ну что, капитан, — сказал барон, — проверим, не разучился ли ты владеть клинком? Только я тебе не аргун. Учти это!

Полонский и Гишар сняли плащи.

Они скрестили мечи со всей яростью, на которую были способны. Барон нападал, пилигрим умело защищался. Загремели опрокинутые столы, вновь зазвенело разбитое стекло. Пол мгновенно окрасился в ядовитые цвета.

Барон стал упорно теснить капитана в угол — к керамическим ваннам, туда, где висели кинжалы. Полонский понял слишком поздно, что делалось это не просто так. Гишар схватил со стены один из кинжалов и метнул. Капитан отскочил — наткнулся на ванну с «недозревшим» клоном, взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, и упал в нее, выронив меч. Барон с радостным возгласом бросился добивать жертву. Но близость победы лишила его осторожности. Нога барона попала в лужу из красного желе, Гишара подбросило и… он упал на спину, ударившись со всего маху затылком об пол.

Полонский снял со своего бедра еще не сформировавшуюся, без кожи, руку клона и вылез из ванны. Он поискал пучковое оружие свое и барона — оно улетело так далеко, что найти его удалось с трудом, — и подобрал. Потом нашел перстень, надел на палец.

Внимание капитана привлекла небольшая шкатулка, валявшаяся на полу в луже среди осколков. Он поднял ее, открыл и извлек черный продолговатый предмете закругленными ребрами и вершинами. Пилигрим покачал головой и спрятал находку в суму.

Гишар застонал, приподнялся на локтях. Полонский направил на него излучатель.

— Тебе не повезло, барон, — сказал он. — Сейчас ты поднимешься и пойдешь на три шага впереди меня. В случае чего — я стреляю. А стреляю я лучше, чем фехтую. Ну!

— Ладно, твоя взяла. Надеюсь, ты догадался спрятать где-нибудь поблизости десантную капсулу? Не скакать же до твоей Твери на лошадях.

Барон поднялся, поморщился от боли. Полонский указал ему на черный проем в стене.

— Темно… — капризно пожаловался Гишар.

— У меня кое-что на этот случай припасено.

Капитан пошарил в суме свободной рукой, достал оттуда небольшой шар и произнес кодовую фразу. Шар засиял ярким, ровным, не режущим глаза светом.

— Тот самый шарик, с которого все началось? — узнал барон.

Преодолев с десяток ступеней, барон незаметным движением нажал на выступающий из стены камень. Послышался лязг. Полонский вскрикнул — и вдруг стало темно… Капитан попал в ловушку — провалился в разверзшуюся под ним пропасть.

Спустившись чуть ниже, барон стал ощупывать ступеньки. Его старания не пропали даром. Рука наткнулась на излучатель, который выронил капитан.

— Извини, Александр, — сказал Гишар, — без фокусов я жить уже не могу…

Михаил пробормотал еще что-то… В ушах продолжал звучать голос барона, а перед глазами стояла его фигура — черная на черном фоне… Но все это очень быстро затихало и таяло, уступая место другим звукам и другой картинке: тишина и обнаженное мужское тело, лежавшее на возвышении…

— Это все? — спросил седой.

— Все. На сегодня — все…

Михаил добрался до своего кресла и с наслаждением ощутил его нежные объятия.

— Какие будут соображения? — снова заговорил седой.

— Полнейший бред. Крестовые походы, излучатели, Большие генераторы, клоны, десантные капсулы, философские камни… Если это не воспоминания о каком-нибудь фантастическом боевике или фантастическом романе, то это — заурядная шизофрения. Вопрос только… чья?

— Поддерживаю, — сказал седой. — Полнейший бред. Повисла неприятная пауза, во время которой все внимательно изучали лицо Михаила.

— Так мы ничего не добьемся, — послышался задумчивый голос– Бред… Слишком просто… Память Красавчика была блокирована — вот что главное! Кто-то не хотел, чтобы он помнил то, что с ним было… Да, все это в самом деле воспринимается как чистой воды фантастика. Но кто с уверенностью скажет, что эти события не имели места в действительности?

— Во всяком случае, к нашему делу эти воспоминания… эти исторические навороты не имеют никакого отношения. Про целительницу мы так ничего и не узнали.

— Да, дело распадается на два… — сказал седой. — Значит, слушай мою команду. Глушко, ты прослушаешь запись всего того, что нам здесь наговорил… экстрасенс. Внимательно прослушаешь. Я свяжусь с историческим архивом. Они ответят на все твои вопросы… Имена, даты… Нужно проверить… Если совпадет хоть одно имя, хоть одно событие — будем думать. Остальным быть здесь завтра в девять ноль-ноль. Все свободны. Светлана, останься еще на пару минут, и поедем…

Все вышли, обмениваясь впечатлениями. Общее мнение сложилось не в пользу существования средневекового общества «Хранителей» и всего остального: клонов… десантных капсул…

Уже был поздний вечер. Машины одна за другой покинули тихий двор неприметного дачного домика.

Михаил, Сергей и Виктор выбрались на шоссе, но направились не в город, а в противоположную сторону и, проехав несколько километров, свернули в лес. Когда дорога исчезла из виду, Михаил и Сергей вышли из машины.

— Так, — по-деловому сказал Хранитель, — нас не будет дня три… Вот что, Виктор. Из города ни ногой. Ровно через три дня встретимся в ночном клубе «Бетельгейзе», в одиннадцать… Вечера, конечно. Думаю, для тебя будет небольшая работенка.

Виктор тут же завел мотор и дал задний ход.

Через несколько минут шум двигателя умолк вдали. Михаил и Сергей остались один на один. Густой, еле проходимый смешанный лес и небо, затянутое облаками, сводили усилия белой ночи на нет. Было темно и тихо. И только разбуженные комары пищали в воздухе, и писк их казался оглушительным.

Хранитель шел впереди. За ним продирался сквозь заросли, поминутно спотыкаясь о низко растущие ветки и корни, Сергей.

— Далеко еще?

— Через минуту-другую будем на месте.

Они вышли прямо на гранитную глыбу, поросшую мхом.

— Пришли, — сказал Михаил.

Сергей с удивлением огляделся по сторонам:

— Куда пришли? Ничего не понимаю.

— Сейчас поймешь.

Михаил обошел вокруг камня и внимательно, словно искал что-то, разглядывал его.

— Есть! — наконец воскликнул он. — Так давно здесь не был, что забыл, как снимать защиту…

Сергей с недоумением посмотрел на него.

Хранитель вложил руку в выемку на камне. Место, до которого он дотронулся, ярко осветилось изнутри, и вдруг раздался глухой хлопок. Вверх взлетела пыль. Вниз посыпалась сухая земля, и вместо нормального, привычного для глаз и рассудка камня появился чуть вытянутый, обтекаемой формы объект, похожий сразу и на миниатюрную подводную лодку, и на гоночную машину, и… на летающую «тарелку».

— Догадался, что это такое? — с улыбкой спросил Михаил.

Сергей, ничего не понимая, замотал головой.

— Десантная капсула! Да-да… Та сама, из воспоминаний Красавчика.

— Так… Значит, все это правда? — спросил Сергей осипшим голосом.

— Чистая правда.

Михаил дотронулся до капсулы, на корпусе которой можно было разглядеть цифру «семнадцать», — фонарь из непрозрачного материала быстро и беззвучно отъехал назад. Под ним оказалась кабина на четыре кресла. Впереди — пульт управления, терминалы, манипуляторы… Сзади тоже несколько терминалов и пульт управления.

Михаил забрался на место первого пилота.

— Садись, — показал он Сергею на заднее сиденье. — Ты теперь мой второй номер — напарник!