— О! не прошло и года! — обрадовалась Ксения. — Больной Филимонов! На выписку?

— Да, — скромно подтвердил молодой человек, — пришел попрощаться. — И больной Филимонов положил на стол медсестры коробку конфет. — Я ведь в прошлом году к вам на обследование лег всего на несколько дней… Но перед самой выпиской я хотел угостить всю палату. Стал спускаться по водосточной трубе, а она возьми и оборвись… Мне сделали трепанацию, но неудачно… Вот с третьего раза только все вправили на свои места.

Сестра Ксения еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Когда она поняла, что сейчас у нее начнется истерика, дверь с улицы раскрылась и два измочаленных санитара внесли носилки. На них лежал мужчина лет тридцати — тридцати пяти с оспинкой на скуле, лоб его был аккуратно заклеен широким пластырем.

— Откуда? — живо поинтересовалась медсестра.

— Из аэропорта, — ответил один из санитаров, абсолютно лысый. — Говорят: стоял, стоял и вдруг как брыкнется!… Я так думаю, последствия черепно-мозговой травмы будут. — Лысый показал на залепленный лоб вновь принесенного. — Наш человек!

— Что у него было при себе? — строго спросила Ксения санитаров. Те переглянулись. Лысый полез в карман и достал не очень свежий носовой платок, в который было что-то завязано.

— Вот. Здесь — все. Чуть-чуть денег и прочая дребедень… Больше ничего не было.

Второй санитар хотел еще что-то сказать, но лысый наступил ему на ногу: молчи! Медсестра видела все.

— Ну-ка выворачивайте карманы!

— Да я что? — стал оправдываться лысый. — Сыну игрушку… — И достал из-за пазухи нечто напоминавшее пистолет.

Ксения брезгливо развязала платок и стала составлять опись личных вещей: заграничный паспорт на имя Юрия Ломовцева, авиабилет до Пекина, бумажник, часы, связка ключей, электронная записная книжка, расческа… дешевенький, с черным треугольным камнем перстенек, который снять с пальца мужчины так и не удалось. Даже старый трюк с мылом не помог.

Предмет, похожий на ручное огнестрельное оружие, она записала как «игрушка для мальчика десяти — двенадцати лет».

Молодой человек по фамилии Филимонов, с первых минут уставившийся на лежавшего посреди приемного покоя мужчину, прекратил морщить лоб и закатывать глаза, пытаясь вспомнить, откуда ему знакомо лицо человека на носилках.

— Это Чеботарев! — неожиданно крикнул он. — Я узнал его! Бывший врач и медсестра вскочили со своих мест.

— Он! — уверенно сказал Вадим. — Тот, кто убил Петровича…

Тут же началась бестолковая беготня. Ксения вызвала милицию и заместителя главного врача по хозяйственной части, который мгновенно появился в приемном покое, как джинн из бутылки, и привел с собой еще человек десять персонала — подкрепление. Началась толчея и неразбериха. И в этой кутерьме кто-то как бы между прочим склонился над телом Чеботарева-Ломовцева и стал, прилагая активные усилия, скручивать с его пальца перстень. Этой процедуре помешал больничный завхоз.

— Оставьте его палец в покое! — возмутился он. — Прямо мародерство какое-то!

Покушавшийся на перстень удовлетворился лежавшим на столе медсестры Ксении предметом, «похожим на пистолет», и вышел на улицу. Через десять минут в приемном покое появилась группа товарищей в штатском. Они разогнали толпу, оставив только завхоза, врача Виктора и сестру Ксению.

— Вы его уже на учет взяли? — спросил старший из штатских.

Ксения утвердительно кивнула.

— Тогда вот что. Отчетность мы вам портить не будем. Благодарить не надо… Лечите! А как вылечите, тут мы его тепленького и возьмем. Вот, значит, такой будет тактический план. Надеюсь, возражений нет?

Возражений не было.

Сразу после ухода «группы товарищей» в институт имени Поленова нагрянула еще одна компания людей в штатском. Их без разговоров провели в палату номер один, в которую успели отвезти Ломовцева-Чеботарева. Штатские выгнали всех «ходячих», а всех «лежачих» распорядились «выкатить» вон. Они окружили мужчину, все еще пребывавшего в бессознательном состоянии. Молчание было недолгим.

— Красавчик!

— Он! Кто бы мог подумать, что брать его будем вот так — голыми руками. — Оставим его здесь? С охраной, конечно?

— Слишком крупная птица. Повезем к себе.

— Что мы с ним будем у нас делать? Он похож на покойника…

— Злата… — вдруг отчетливо сказал Красавчик, и все, как по команде, посмотрели на него. — В твоем имени много золота… В твоем имени свет и желанье…

— У меня идея, — сказал один из штатских. — Его нужно допросить под гипнозом… Он слышит, говорит… Не может быть, чтобы он не рассказал нам что-нибудь интересное. Про золото, например… Нужно вызвать младшего лейтенанта Коробейникову.

— Идею поддерживаю. Но предлагаю взять кого-нибудь из учеников Златы-Марины. Нужно срочно связаться с Поливайло.

— Что ж, так и сделаем, — сказал третий. — Пригласим двух экстрасенсов-гипнотизеров. Но здесь допрос проводить нельзя. Год назад Красавчик бежал из приемного покоя, убив санитара. Перевезем его в наш загородный филиал.

Через несколько минут после того, как Ломовцева-Чеботарева-Красавчика увезли из института, в приемный покой вошла очередная группа людей в строгих штатских костюмах.

Старший из них предъявил документы и сказал:

— Нам нужен Чеботарев Владлен Нагаевич.

К счастью для Ксении, бывший врач «скорой помощи» Вадим был все еще рядом. Вместе они объяснили хмурым штатским, что, вероятно, произошла накладка. Чеботарева увезли буквально пятнадцать минут назад.

Старший внимательно прочитал расписку, особо обратил внимание на подписи и печать, развернулся и ушел. За ним, так и не проронив ни слова, вышли остальные.

— Узнала его, Ксения? — озадаченно спросил Вадим.

— С первого взгляда. Это тот самый тип, с которым видели эту целительницу… Злату-Марину в последний раз. Только что портрет по телеку показывали…

— Может быть, позвоним?

— Ты видел, какие корочки он предъявил? Сам черт не разберет, чего у них там происходит… Сунешься, потом сам рад не будешь. Лучше вообще забыть, что они сюда приходили.

Вадим кивнул.

Машина вырвалась из города и помчалась по Московскому шоссе. За рулем сидел Виктор. Сергей и Михаил расположились на заднем сиденье.

— Не слишком ли он быстро едет? — кивнул на Виктора Сергей. — Так ведь можно и не доехать.

— Доедем в лучшем виде, — пообещал Михаил. — Только вовремя говори, куда рулить.

Машина свернула на проселочную дорогу, свернула еще раз, проехала под знак «Запретная зона» и оказалась на улочке с десятком дачных домиков.

— Как быстро меняется мир… — с интересом глядя в окно, сказал Майкл. — Когда я был здесь в последний раз, никаких построек в этом районе не наблюдалось вообще… Озеро было, болото…

— Вон тот двухэтажный зеленый домик, — сказал Сергей. Виктор, миновав распахнутые настежь ворота, въехал во двор, где уже стояло несколько машин. Михаил надел темные очки.

— Вам чего, ребята? — подошел хмурый детина, которого легко можно было принять и за хозяина дома, и за садовника, и за случайного прохожего.

Сергей показал книжечку и небрежно бросил:

— Эти двое со мной. Экстрасенс пройдет вниз. Детина кивнул и исчез так же незаметно, как появился.

— Мы — последние, — оценил обстановку Сергей.

Они оставили Виктора в машине, а сами прошли в дом. Сергей открыл дверцу обычного платяного шкафа, где висели шикарные женские платья и один потертый мужской костюм, и, нагнув голову, шагнул внутрь.

— Ты уверен, что нам сюда? — озадаченно спросил Михаил.

Сергей ничего не ответил. Он протянул руку, раздалось легкое шуршание, и за платьями вдруг открылся широкий проход.

Михаил шагнул вслед за Сергеем и оказался в просторной кабине лифта с ослепительно белыми стенами без кнопок.

— Слушай, — сказал Сергей, — у тебя есть хоть какие-нибудь экстрасенсорные способности? Как бы нас не раскололи в первую же минуту.

— Способности есть у каждого. Просто одни умеют талантливо скрывать их, а другие нет. Я отношусь к первым.