— Неплохо, если бы кто-то из нас был наготове, если что случится с малышами, — сказала Элизабет.

— Я не могу, — сообщила Энн вполголоса.

— Счастливая, есть солидная причина, — хитро улыбнулась Элизабет.

Флору смутил этот обмен репликами. Дети умоляли, чтобы им разрешили искупаться, срывали с себя одежду и размахивали купальниками.

— Долго не сиди в воде, — говорила мать одному.

— Выйдешь сразу же, как я тебя позову, — вторила ей другая.

Но в их голосах слышалось и сомнение. Заметив, как Феликс безропотно взял полотенце и плавки, Мэбс и Таши кинулись за камень переодеваться. Джойс уже в купальнике пританцовывала на длинных ногах, улыбаясь и демонстрируя все свои зубы.

— Воображала, — сказала Таши с завистью, увидев, как легко Джойс перескочила через песчаные строения.

Космо и Бланко не слишком повезло.

— Так мало угрей, что мы решили их отпустить, — печально сообщили они.

— Нет, купание — это не для нас. Холодно.

— Было бы приличнее, если бы ты поплавал, дорогой, — сказала Милли Лей. — Если нет, то отцы решат, что придется купаться им, кто-то ведь должен присмотреть за малышами.

— О Господи, — протянул Космо. — Что, я должен, да?

— В холодной воде с кем-то может случиться приступ, — настаивала мать.

— Ну ладно, хорошо, — нехотя сдался Космо. Он взял полотенце, протянутое матерью, и удалился за камень, к Феликсу.

— Вот теперь понимаешь, почему англичан считают сумасшедшими, — проворчал он. — Бланко, давай, хотя бы ты не бросай меня.

— Я надеюсь, матери не разрешат им долго сидеть в воде, — сказал Бланко и начал раздеваться.

— А я уже заходил в воду, не глубоко, конечно, в феврале, — сообщил Космо. — Я тогда наблюдал за птицами, и пляж был совершенно пустой. — Он вспомнил Флору и дурную собаку с ней в тот день. Тогда все выглядело совсем иначе: песок мокрый, плоский, мерцающий, и Флора — крошечная фигурка у кромки моря. Он побежал вниз к воде вместе с Бланко, догнав Феликса и Фредди Варда, уже решившихся войти в воду. Впереди них прыгали малыши, за которыми бежали матери с полотенцами. Когда дети подошли к воде и попробовали, какова она, они взвизгнули и отступили, поднимая ногами тучи мокрого песка.

— Если вы собрались идти, идите, — сказали им матери. — А не стойте и не дрожите. Окунайтесь.

Фредди Вард и Феликс вошли в воду, нырнули и поплыли.

— Ой, а они смелые, — сказал Бланко. — Когда Феликс повернул обратно, Мэбс, Таши и Джойс, нашедшие камень в заливе, в тот же миг нырнули, надеясь, что Феликс увидит их и восхитится.

— А ты не собираешься плавать? — спросила Энн Флору, сидевшую над полоской мокрого песка.

— Нет, спасибо. — Она не собиралась признаваться, что не умеет плавать, а то миссис Стаббс еще вызовется научить ее.

Пловцы, рискуя умереть от холода, гонялись друг за другом вдоль берега, пока кто-то не заметил, что начался прилив и пора возвращаться.

Радостные малыши не хотели выходить, но матери кричали:

— Хватит! Выходите! Дай, я тебя разотру!

Феликс подхватил ребенка и посадил себе на шею, развел его руки в стороны, как крылья самолета, и вытащил на берег. За ним вышли остальные.

А на дюнах Ангус спичками разжигал костер, он потрескивал, плевался и разгорался. Пока все одевались, Милли и Роуз с помощью Элизабет и Энн принялись готовить чай. И только Фредди Вард где-то вдали от берега все еще плавал.

— Он что, сумасшедший? — спросил Космо.

— А ты разве не знаешь, он плавает круглый год, — объяснил Бланко. — Кто-то из его детей мне рассказал.

Теперь все стаскивали с себя липкие купальники и стояли вокруг костра с синими лицами, стуча зубами, пока матери вытирали их мокрые головы досуха. Ангус, наглядевшись на замерзших пловцов, даже сам за компанию вздрогнул и глотнул из фляжки.

Флора наблюдала, как подступает вода, брела по песку, а Мэбс и Таши, задержавшиеся, бросились бежать, и их фигуры казались почти черными против солнца. Вита и Денис снова появились в поле ее зрения, они торопливо карабкались по камням, поскольку задержались больше, чем было безопасно в том укромном местечке. „Если бы их отрезало приливом, они утонули бы“, — подумала равнодушно Флора. И чем дольше наблюдала, как они цепляются за скользкие камни, тем больше упивалась этой мыслью.

— Подожди, дорогой, проклятые камни режут мне ноги. Я надену туфли, — пожаловалась Вита.

— Я так люблю твои ноги, — Денис подал жене туфли, которые нес. — Я люблю в тебе все, каждую частичку тебя.

— Но ты не любишь нашего ребенка.

— Она не часть тебя.

— Было время, когда была. — Вита отряхивала песок со ступней. — Этот противный песок так прилипает.

— Я даже мысли об этом не выношу. — И Денис вспомнил некрасивый живот жены. — Сама мысль о том, что она часть тебя, отвратительна. — И он постарался все это выкинуть из памяти.

Вита зашнуровала туфли.

— Отвратительна? — ты никогда раньше этого не говорил.

— Но это же не ты, моя прелесть. Я не тебя имею в виду.

— Надеюсь. — Вита потуже завязала шнурки и взялась за вторую туфлю, которую он подал. — О, с меня хватит этого пикника, — сказала она, поднимаясь. — Мне опротивели все эти счастливые семьи. Знаешь, надо быть поосторожнее, а то мы намокнем.

— Кто-то же должен был предупредить о приливе, — проворчал Денис. — Это ведь очень опасно, мы могли оказаться в ловушке.

— Да, как с Флорой, — ответила сердито Вита.

— Когда ей исполнится семнадцать, мы отправим ее в Индию и избавимся. — Денис засмеялся и жена тоже. — Мне нравится твоя честность и то, что ты не лицемеришь, — похвалил он. — Я тоже пресытился этим обществом.

— Ну теперь за Флорой присмотрят, а разве не ради этого мы поехали на пикник?

— Мы достигли своей цели, и нам необязательно болтаться здесь весь день. — Денис спрыгнул на песок и повернулся, протянув руку жене.

— Ну что ж, все хорошо, мы нашли укромное местечко и достигли, чего хотели… — Вита спрыгнула к нему.

— Да, мы сделали все, что хотели. — Денис обрадовался, что к жене снова вернулось чувство юмора. — Это великое ощущение — удовлетворение. Я сейчас могу даже выдержать матрону-распорядительницу, не больше нескольких минут. Вот, пожалуйста, она уже машет.

— Все к костру, пить горячий чай! — кричала миссис Стаббс. — И тогда никто не заболеет.

Фредди Вард, длинно взмахивая руками, приближался к берегу вместе с приливом. Матери усадили детей и раздавали сандвичи.

— Я даже не могу понять, кто предложил купаться. Ведь на дворе последний день апреля, — сказала одна мамаша. — Дома мы никогда бы не разрешили ничего подобного.

— Но мы не дома, а во Франции, — уточнила миссис Стаббс.

Флора прошла с другой стороны костра, чтобы разминуться с родителями.

— Я знаю, что мы во Франции, — фыркнула мамаша, поднявшая проблему купания.

Космо, Феликс и Бланко вышли из-за камня, переодевшись. Мэбс, Таши и Джойс присоединились к ним. Все натянули теплые свитера, но еще не обулись.

Тонтон, прыгая за Флорой, подтолкнул ее носом. Она обняла его за мохнатую шею. Она наблюдала, как Фредди Вард выходил из моря. У него была волосатая грудь, волосатые плечи, волосы пучками торчали из подмышек. Он обернул вокруг талии коврик и, извиваясь, вылезал из плавок. Подойдя к Ангусу Лею, он проговорил:

— Я бы не отказался от большого глотка из твоей фляжки, старик. Вода холоднее, чем дома. — Ангус протянул фляжку. Поддерживая левой рукой коврик, Фредди взялся другой за сосуд.

В этот момент откуда-то выскочил Луис. Никто и не заметил откуда. Он сдернул коврик, и Фредди Вард оказался у всех на виду — совершенно голый, с запрокинутой головой, пьющий из фляжки.

— У него был и впрямь непристойный вид, — сказал кто-то из участников пикника, вспоминая этот случай гораздо позднее.

Прирожденный Лидер быстро вернула коврик на место.

— Да, она выдернула коврик из рук сельского полицейского, уверяя, что ручается за порядочность вполне пристойного мужчины, но не это помогло.