Дайте место, братцы, моему стиху —
Расскажу вам вкратце всё, как на духу:
Смутно помню батю, братьев на печи…
Батя мой в штрафбате пулю получил.
Я впитал наследство это с молоком:
Стать мечтал я с детства пулевым стрелком.
В драках, а не в спорах рос я, сорванец.
Сладок был мне порох, нежен был свинец.
Забывал я в тире хлеба благодать, —
Только б мне, задире, вдоволь пострелять!
Как краснел обильно, встретившись с бабьём!
Был любимым фильмом «Человек с ружьём»…
«Кабаны», «олени» рассыпались в дым.
Мне б не по мишени, мне бы — по живым!
Тренер матерился: «Ах, ядрёна вошь.
Ты не там родился, не тогда живешь!
Злоба так и шпарит! Давит, как печать…
В СМЕРШе б тебе, парень, маятник качать!»
Слышал не однажды и о нём самом:
Ох, и пострелял же он в тридцать седьмом!..
Шёл, забыв соблазны, к цели прямиком.
Стал я экстра-классным пулевым стрелком.
Не прощал обиды, но остался цел.
Белый свет я видел только сквозь прицел.
Титулы, медали, праздников шабаш…
Годы замелькали — вышел я в тираж.
Заглотну я ужин, плюну в потолок —
Никому не нужен пулевой стрелок!
С горя взял да запил, словно сыч, надут.
В террористы запись наши не ведут…
Я сосу ириски, я пасу коров —
Ну, а Папа Римский ходит жив-здоров!
Ах, Агджа — растяпа, шансы растерял!
Где б был нынче Папа, если б я стрелял?!
Рейган — канарейка президентом стал…
Где б был нынче Рейган, если б я стрелял!
Дом мне, что берлога, я ещё не стар.
Мне одна дорога — дуть в Афганистан!
Одного желаю, к одному стремлюсь:
Там я — постреляю! Там я — порезвлюсь!
Ну, а коль догонит пуля-западня, —
Кто-нибудь схоронит среди гор меня.
Почерк торопливый грянет в пару строк:
«Здесь лежит счастливый пулевой стрелок».
