Россия В России нынче холода, Снег память студит… Что с нами будет, господа, Что с нами будет?! Вновь с колоколен воронье Зовет метели… А мы и вправду без нее Осиротели… Приснится детства дикий мед, Аллеи сумрак, — Где утром иволга поет Полубезумно, Священный дым забытых мест, Пустынь, околиц… А здесь над нами — Южный Крест И жар бессонниц… Припев: Срывается голос: «Россия! Ты нас родила и носила, Ты нас осеняла перстом Или взглядом. На этом свете и на том Мы будем рядом!» Тускнеет золото погон От взглядов волчьих. Встал офицерский батальон В атаку молча… Свинцовый дождь побьет подряд И тех, и этих, А кто был прав, кто виноват — Пусть Бог пометит. Пометит Бог — он справедлив, Он ставит мету — Кто будет мертв, кто будет жив, Кто канет в Лету… Не нам обидчиков судить — Свое отбыли. …Дай, Бог, Россию им любить, Как мы любили… Могилы спрятаны в траве — Их много ныне Не в Петербурге, не в Москве, А на чужбине… И то ли ангел, то ль звезда Над тополями… Что с нами будет, господа, Что будет с нами?! «Эмиграция» — сказка для евреев и сочувствующих Пролог За горами, за лесами, За широкими морями, Не на небе — на земле Жил старик один в Кремле. Не простой был дед, а — маршал. Родила его мамаша Тем же способом, что нас. Да видать, не в добрый час. Маршал был мужчина видный, Респектабельный, солидный. Дивной челюстью своей Щелкал, словно соловей!.. Вместе с старческой командой Правил он страной громадной. И скажу вам, в той стране Все готовились к войне. Там, у них, плюя в колодец, Древний жил один народец — Но народец не простой: С ахиллесовой пятой. Та пята была расплатой И звалась «графою пятой». Среди прочих ахиней Всех она была главней. Маршал, склонный к юбилеям, Зуб большой на них взлелеял. Но народ, хоть жил в узде — А родню имел везде! Даже инопланетяне, Что окольными путями На тарелках мозг везут, Восклицали: «Зайт гезунд» …Но — случился жуткий номер: Маршал как-то взял — и помер! Остальных же старичков Поспихали с сундучков. Тут и двинулись ребята Со своей графою пятой… И по всей большой стране Стала та графа в цене… Надо ехать…
— Надо ехать! Надо ехать! — Говорят со всех сторон. Что, мол, толку ахать, эхать, На столбах считать ворон! Наказание Господне Или перст судьбы висит, — На еврейский нос сегодня Как на сахар — дефицит! Припев: Эмиграция, эмиграция! За моря, за океаны валит нация! В Тель-Авиве или в Штатах Забивают в стенку гвоздь… Наша нация, ребята, Всему миру — в горле кость! Позабыты все интриги, И карьера, и кефир… Из кармана вынув фиги, Прут носатые в ОВИР Собираясь в путь неблизкий, Лечат насморк и гастрит, Учат умные английский, Учат мудрые — иврит! Ошалевши от массовок, Населенье входит в раж: Под шальной мотив — «семь-сорок» Сплошь скупили трикотаж. Видя страшные приметы, Стонут граждане: «Горим!» И меняют партбилеты На билет в Иерусалим! Песня о тревожной молодости Вчера еще мы оба Клялись в любви до гроба. А нынче эти клятвы ни к чему, Поскольку моя Сара Живет у комиссара И пришивает пугвицы ему. Зачем же я любил и трепетал? Нас разлучили труд и «Капитал». И этот роковой антагонизм Разрушил мой здоровый организм. В густом угаре НЭПа Ее любил я слепо И нарезал ей дольками лимон. Как будто малохольный Кидался с колокольни, — А на меня смеялся гегемон. Ах, я ль ее не нежил Вдоль по дороге в Нежин — Открыл ей в сердце каждый уголок! Теперь все это в прошлом. Живу я мире пошлом Один, как Ворошиловский стрелок! Ой, Сара моя, Сара! Вокруг земного шара Не видели никто таких страстей! А ты румяны перси Скрываешь в фильдеперсе Под скрипы комиссарских челюстей… Я знаю, в коммунизме Усопнут наши жизни… А с них такой амур произрастал! И в классовом припадке Сопливые В надгробья нам поставят «Капитал» |
