– Начинаем.

Один из ординаторов включил музыку. Пейдж шагнула к операционному столу, освещенному лампами общей мощностью 1100 Вт, и повернулась к операционной сестре:

– Пожалуйста, скальпель…

Операция началась.

Пейдж распустила шов, оставшийся от вчерашней операции, а затем сделала разрез от низа шеи до низа грудины. Один из ординаторов промокал в это время кровь марлевыми тампонами.

Пейдж осторожно прошла сквозь слои жира и мышц, ей открылось неустойчиво пульсирующее сердце.

– Вот в чем проблема, – сказала она. – Пробито предсердие. Кровь скапливается вокруг сердца и давит на него. – Она бросила взгляд на монитор. Давление угрожающе снизилось. – Увеличьте приток крови.

Дверь операционной открылась, и в палату вошел доктор Баркер. Он остановился в сторонке, наблюдая за происходящим.

– Доктор Баркер, может быть, вы хотите?.. – предложила Пейдж.

– Это ваша операция.

Пейдж взглянула в сторону Коха, чтобы посмотреть, чем он занимается.

– Осторожно, – предупредила она. – Вы же отравите его наркозом, черт побери! Не спешите!

– Но я…

– Тахикардия! Давление падает!

– Что вы от меня хотите? – растерялся Кох.

«Сам должен знать», – зло подумала Пейдж.

– Вводите лидокаин и адреналин! Быстро! – закричала она.

– Хорошо.

Пейдж наблюдала, как Кох взял шприц и начал делать укол в вену.

– Давление падает! – крикнул один из ординаторов.

Пейдж отчаянно пыталась остановить кровь. Она посмотрела на Коха.

– Слишком сильный приток! Я же говорила вам…

Сердцебиение на мониторе внезапно стало хаотичным.

– Боже мой! Что-то не так!

– Дайте мне дефибриллятор[18]! – потребовала Пейдж.

Операционная сестра схватила дефибриллятор с тележки с набором инструментов, вскрыла стерильную упаковку двух электродов, вставила их в прибор, включила его и протянула Пейдж.

Пейдж поместила электроды прямо над сердцем Келли. Тело его подскочило и упало на стол.

Она попыталась еще раз, ей так хотелось вернуть его к жизни, снова услышать его дыхание. Ничего. Сердце оставалось неподвижным, мертвым, бесполезным органом.

Пейдж трясло от ярости. Ее часть операции прошла успешно. Это Кох отравил пациента чрезмерным наркозом.

Когда Пейдж третий раз приставила дефибриллятор к груди Ланса Келли, доктор Баркер подошел к операционному столу и, повернувшись к ней, сказал:

– Вы убили его.

Джейсон проводил совещание по обсуждению проекта, когда секретарша сообщила ему:

– Вам звонит доктор Тэйлор. Передать ей, что вы перезвоните?

– Нет. Я поговорю. – Он снял трубку телефона. – Пейдж?

– Джейсон… мне надо увидеть тебя! – Она всхлипывала.

– Что случилось?

– Ты можешь приехать ко мне?

– Конечно. Сейчас буду. – Он поднялся. – Совещание закончено. Продолжим завтра утром.

Через полчаса Джейсон был уже у Пейдж. Она открыла дверь и бросилась ему на шею. Ее глаза покраснели от слез.

– Что случилось? – спросил Джейсон.

– Это ужасно! Доктор Баркер сказал… что я убила пациента, но если честно, то… это не моя вина! – Голос Пейдж дрогнул. – Я не могу больше…

– Пейдж, – спокойно начал Джейсон, – ты же рассказывала мне, какой он всегда несносный. Просто у человека такой характер.

Она покачала головой.

– Тут нечто большее. Он пытается выжить меня из больницы с самого первого дня, когда я начала с ним работать. Джейсон, если бы он был заурядным врачом и обвинял бы меня в некомпетентности, я бы не стала обращать внимания. Но он чудесный врач. Я очень уважаю его мнение. А значит, я действительно некомпетентна.

– Чушь, – сердитым тоном заявил Джейсон. – Ты отличный врач. Так считают все, с кем я говорил.

– Но не Лоуренс Баркер.

– Забудь о Баркере.

– Я так и сделаю. Потому что увольняюсь из больницы.

Джейсон обнял ее.

– Пейдж, я же знаю, как сильно ты любишь свою работу, ты не сможешь ее бросить.

– А я и не собираюсь бросать. Просто больше не желаю работать в этой больнице.

Джейсон достал носовой платок и вытер ей слезы.

– Мне очень неудобно беспокоить тебя своими проблемами.

– Но ведь для этого и существуют будущие мужья, не так ли?

Пейдж улыбнулась через силу.

– Мне так приятно это слышать. – Она глубоко вдохнула. – Я уже чувствую себя лучше. Спасибо, что успокоил меня. Я позвонила доктору Уоллису и сообщила ему, что увольняюсь. Сейчас собираюсь поехать в больницу и поговорить с ним.

– Увидимся вечером за ужином.

Пейдж шла по больничным коридорам, понимая, что видит их в последний раз. Знакомые звуки, спешащие по делам люди. Больница стала для нее домом. Пейдж вспомнила Джимми, Чанга и всех тех замечательных докторов, с которыми ей довелось работать. Вспомнила милого Джейсона, который ходил с ней на обход в белом халате. Прошла мимо кафетерия, где вместе с Кэт и Хони сотни раз завтракала, мимо комнаты отдыха, где они пытались устроить вечеринку. Коридоры и палаты были полны воспоминаний. «Я буду скучать без всего этого, – подумала она, – но все равно не желаю работать под одной крышей с этим монстром».

Она вошла в кабинет доктора Уоллиса. Он ожидал ее.

– Должен сказать вам, Пейдж, что ваш телефонный звонок удивил меня! Это ваше окончательное решение?

– Да.

Бенджамин Уоллис вздохнул.

– Ладно. Но доктор Баркер хотел бы поговорить с вами до того, как вы уйдете из больницы.

– Я тоже хочу поговорить с ним. – Гнев, который Пейдж старалась сдерживать, вырвался наружу.

– Он в лаборатории. Что ж… желаю удачи.

– Спасибо. – Пейдж направилась в лабораторию. Когда она вошла туда, доктор Баркер рассматривал под микроскопом какие-то снимки. Он поднял голову и взглянул на Пейдж.

– Мне сказали, что вы решили уйти из больницы.

– Совершенно верно. Наконец-то ваше желание исполнилось.

– Какое желание?

– С первого же момента, как только увидели меня, вы желали, чтобы я уволилась. Что ж, вы победили. Я больше не могу бороться с вами. Когда вы сказали мне, что я убила вашего пациента… – Голос Пейдж дрогнул. – Я… считаю вас садистом, бессердечным сукиным сыном, и я вас ненавижу.

– Сядьте, – предложил доктор Баркер.

– Нет. Мне нечего вам больше сказать.

– А у меня есть что вам сказать. Какого черта вы думаете?..

Внезапно он замолчал и начал хватать ртом воздух.

Пейдж в ужасе смотрела, как он схватился за сердце и повалился на бок в кресле; его рот перекосило.

Пейдж моментально подскочила к нему.

– Доктор Баркер! – Она схватила телефонную трубку и закричала в нее: – Код «Красный»! Код «Красный»!

– У него обширный паралич, – сообщил доктор Петерсон. – Пока еще рано говорить, выкарабкается он или нет.

«Это моя вина, – подумала Пейдж. – Ведь я желала ему смерти». Она чувствовала себя ужасно.

Пейдж вернулась в кабинет доктора Уоллиса.

– Мне очень жаль, что это случилось, – сказала она. – Он был прекрасным врачом.

– Да, очень жаль. Очень… – Уоллис внимательно посмотрел на нее. – Пейдж, но если доктор Баркер не сможет больше работать у нас, то, может быть, вы останетесь?

Пейдж замялась.

– Да. Разумеется.

В его медицинской карте было записано: «Джон Кронин, белый, мужчина, семьдесят лет. Диагноз: опухоль на сердце».

Ему предстояла операция. Пейдж еще не видела пациента. Она вошла в его палату в сопровождении медсестры и лечащего врача, тепло улыбнулась и сказала:

– Доброе утро, мистер Кронин.

После ингаляции вокруг рта пациента остались следы липкой ленты, к левой руке тянулась трубка капельницы.

Кронин посмотрел на Пейдж.

– Кто вы, черт побери?

– Я доктор Тэйлор. Сейчас я осмотрю вас и…