Когда-нибудь я тоже стану врачом. Я хочу быть похожим на вас.

А вы знаете, что я собираюсь жениться? Ее зовут Бетси… мы собираемся завести полдюжины детишек. Первую девочку назовем Пейдж.

У него было очень много того, ради чего стоило жить.

Пейдж стояла и смотрела на Джимми, слезы застилали глаза, все плыло как в тумане.

– Проклятие! – воскликнула она. – Да ты просто трус! А как же все твои мечты? Я думала, ты хотел стать врачом! Ответь мне! Ты слышишь меня? Открой глаза! – Она посмотрела на его бледное лицо. Никакой реакции. – Мне жаль, – прошептала Пейдж, – очень жаль. – Она нагнулась, чтобы поцеловать Джимми в щеку, и вдруг медленно выпрямилась, потому что смотрела в его открытые глаза. – Джимми! Джимми!

Он моргнул и снова закрыл глаза. Пейдж схватила его за руку, наклонилась и заговорила сквозь всхлипывания:

– Джимми, а ты слышал анекдот про пациента, которого кормили внутривенно через капельницу? Он как-то попросил доктора: «А нельзя прибавить еще бутылочку? Ко мне на обед придет гость».

Хони была счастлива, как никогда в жизни. У нее складывались с пациентами очень теплые отношения, какие были мало у кого из остальных врачей. Она действительно заботилась о своих больных. Среди них были и старики, и малыши. При назначениях в отделения доктор Уоллис следил за тем, чтобы у нее не возникало каких-либо неприятностей. Он хотел, чтобы Хони оставалась в больнице и всегда была под рукой.

Хони завидовала медсестрам. Ведь они могли ухаживать за пациентами, не думая о том, как их лечить. «Я никогда не хотела быть врачом, – размышляла она. – Я всегда хотела быть только медсестрой».

Но в семье Тафтов не было медсестер.

После обеда Хони нередко уходила из больницы и отправлялась по магазинам, чтобы купить подарки детишкам из отделения педиатрии.

– Я люблю детей, – поделилась она с Кэт.

– Ты собираешься иметь большую семью?

– Да, у меня будет много детей, – мечтательно заявила Хони. – Но сначала мне надо найти их отца.

Одним из любимых пациентов Хони в отделении для престарелых больных был Даниэль Макгуайр, общительный мужчина девяноста лет, страдавший болезнью печени. В молодости он был заядлым игроком, однако и теперь любил заключать пари с Хони.

– Спорю на пятьдесят центов, что санитар опоздает с завтраком.

– Спорю на доллар, что после обеда пойдет дождь.

– Ставлю десять к одному, что я поправлюсь.

– На этот раз я не буду с вами спорить. Я полностью на вашей стороне.

Макгуайр взял ее за руку.

– Я это знаю. – Он усмехнулся. – Будь я на несколько месяцев помоложе…

Хони рассмеялась.

– Ничего страшного. Я люблю пожилых мужчин.

Однажды на адрес больницы пришло письмо для Макгуайра. Хони принесла ему письмо в палату.

– Прочитайте, пожалуйста, ладно? – попросил он ее.

– Конечно. – Она пробежала письмо глазами и закричала: – Вы выиграли в лотерею! Пятьдесят тысяч долларов! Поздравляю!

– Ну как?! – тоже закричал Макгуайр. – Я всегда знал, что в один прекрасный день выиграю в лотерею! Обнимите меня.

Хони наклонилась и обняла его.

– А знаете что, Хони? Я самый удачливый человек в мире.

Когда Хони пришла после обеда проведать его, Макгуайр уже умер.

Хони находилась в комнате отдыха. Туда зашел доктор Стивенс.

– Есть тут Девы? – спросил он.

Один из докторов рассмеялся.

– Если ты имеешь в виду девственников, то я сомневаюсь.

– Дева, – повторил Стивенс. – Мне нужна Дева.

– Я по гороскопу Дева, – подала голос Хони. – А в чем дело?

Доктор подошел к ней.

– Дело в том, что у меня свихнувшаяся пациентка. Не желает иметь дело ни с кем, кроме Девы.

Хони поднялась.

– Я посмотрю ее.

– Спасибо. Ее зовут Франциска Гордон.

Франциске Гордон только что сделали операцию на бедре. Как только Хони вошла в палату, Франциска подняла голову и сказала:

– Вы Дева. Родились в новолуние, верно?

Хони улыбнулась.

– Верно.

– Эти Водолеи и Львы понятия не имеют, что делают. Обращаются с пациентами, как с мясом.

– Здесь очень хорошие врачи, – возразила Хони. – Они…

– Ха! Большинство из них работают только ради денег. – Франциска более внимательно посмотрела на Хони. – Вы совсем другая.

Хони просмотрела медицинскую карту, на лице ее появилось удивленное выражение.

– В чем дело? Что вас так удивило?

Хони заморгала.

– Здесь написано, что вы по профессии… гадалка.

Франциска Гордон кивнула:

– Совершенно верно. А вы не верите гадалкам?

Хони покачала головой:

– Боюсь, что нет.

– Очень плохо. Присядьте на минутку.

Хони села на стул.

– Дайте-ка мне руку.

Хони покачала головой:

– Я действительно не…

– Не бойтесь, давайте вашу руку.

Хони неохотно протянула руку.

Франциска Гордон внимательно посмотрела на ладонь Хони и закрыла глаза. Потом открыла их и сказала:

– У вас была трудная жизнь, не так ли?

«У всех трудная жизнь, – подумала Хони. – Дальше она скажет, что мне предстоит путешествие по воде».

– У вас было много мужчин, правда?

Хони почувствовала холодок во всем теле.

– В вашей жизни… совсем недавно… произошла перемена, так?

Хони не терпелось уйти из палаты. Эта женщина заставляла ее нервничать. Она попыталась убрать руку.

– Вы скоро влюбитесь.

– Боюсь, мне надо…

– Он художник.

– Я не знаю ни одного художника.

– Узнаете. – Франциска Гордон отпустила руку Хони. – Идите, но возвращайтесь ко мне, – потребовала она.

– Обязательно.

Хони выскочила из палаты.

Хони пришла осмотреть миссис Овенс, новую пациентку – худую женщину, которой на вид можно было дать лет пятьдесят. Но в медицинской карте указывалось, что ей двадцать восемь. У нее был сломан нос, лицо опухло, под глазами синяки.

Хони подошла к ее постели.

– Я доктор Тафт.

Женщина подняла на нее потухшие, ничего не выражающие глаза и ничего не ответила.

– Что с вами случилось?

– Я упала с лестницы.

Когда она открыла рот, Хони заметила отсутствие двух передних зубов. Она заглянула в медицинскую карту.

– Здесь сказано, что у вас сломано два ребра и поврежден таз.

– Да. Неудачно упала.

– А откуда синяки?

– Стукнулась при падении.

– Вы замужем?

– Да.

– А дети есть?

– Двое.

– Чем занимается ваш муж?

– Давайте оставим в покое моего мужа, ладно?

– Боюсь, что не могу согласиться с вами, – возразила Хони. – Это ведь он вас избил, да?

– Никто меня не бил.

– Я сообщу об этом в полицию.

Миссис Овенс внезапно запаниковала.

– Нет! Прошу вас, не надо!

– Почему?

– Он убьет меня! Вы его не знаете!

– А раньше он вас бил?

– Да, но он… не нарочно. Просто, когда напивается, теряет над собой контроль.

– Почему же вы не уйдете от него?

Миссис Овенс пожала плечами. Это движение вызвало у нее боль.

– Мне с детьми некуда идти.

Хони слушала пациентку, и ее охватывала ярость.

– Но поймите же, так нельзя жить! Есть специальные приюты и агентства, где о вас позаботятся, защитят вас и ваших детей.

Женщина печально покачала головой.

– У меня нет денег. Я работала секретаршей, но потеряла работу, когда он начал… – Она не смогла закончить фразу.

Хони погладила ее по руке.

– Все будет в порядке. Я прослежу, чтобы о вас позаботились.

Через пять минут Хони уже была в кабинете доктора Уоллиса. Он обрадовался ее приходу, гадая про себя, что же она принесла с собой на этот раз. Каждый раз она пользовалась новым средством: теплый мед, горячая вода, жидкий шоколад и – что ему нравилось больше всего – кленовый сироп. Ее изобретательность не знала границ.