Я прижалась лбом к толстому холодному оконному стеклу и посмотрела в серое небо. Подумала об Уилле, ехавшем домой с красным следом моего хлыста на щеке. Я не имела права его бить, не имела права на него претендовать. Письма были сожжены, нового я не напишу.

Я никогда не напишу Уиллу. Ни от злости, ни от любви.

Наши пути дальше расходились. Возможно, когда-нибудь он простит мне этот удар. Возможно, когда-нибудь поймет.

Я позвонила, чтобы горничная помогла мне переодеться в утреннее платье.

Я не могла придумать, что еще мне делать.

Я была больна, и из-за этого глаза у меня покраснели, а за завтраком я была скучной.

– Вы жестоки! – проворковал сэр Ричард Фуллер.

Я рассеянно на него взглянула.

– Жестоки к тому, кто вас обожает, – с улыбкой произнес он.

Губы его были выкрашены в нежно-розовый, в углу рта была наклеена черная заплаточка в форме сердца.

– Да, – глупо ответила я. – Наверное, да.

Он переливчато рассмеялся, и пара старых вдов, оглянувшись на нас, увидели сэра Ричарда и благосклонно заулыбались.

– Диана! Прямолинейная Диана! – воскликнул он.

Я пожала плечами. Большую часть времени в этом жеманном светском мире я не понимала ни слова из того, что мне говорили. Половину понимала, но не могла понять, почему их это волнует.

– Думаете, я не видел нынче утренних газет? – спросил он, поддразнивая меня. – Я знал, что этого нужно ждать, но – ах!.. Какой удар по моим надеждам!

Я снова уставилась на него. Мы сидели в гостиной княгини, под окном, выходившим в парк. Уилл был прав, на улице похолодало. В затененных уголках по-прежнему белел иней, желтое солнце сурово смотрело с неба.

– О чем вы? – спросила я.

Светлые глаза сэра Ричарда зло замерцали.

– О своем разбитом сердце, разорванном на куски! – сказал он.

Мне не давался этот флирт. Я вздохнула и собиралась встать, чтобы оставить его.

– Я знал, что вы почти обещаны, но не представлял, что все решится так скоро, – промолвил сэр Ричард, протягивая руку, чтобы меня удержать. – Он так много потерял?

– Перри? – спросила я, пробравшись сквозь лабиринт этих иносказаний.

– Разумеется! – безоблачно произнес сэр Ричард. – А с кем еще вы помолвлены?

Я тупо на него посмотрела и не ответила.

– Не изображайте такое изумление, мисс Лейси! – взмолился он. – Вы очаровательны, просто очаровательны. Но я не верю, что даже Перри мог поместить в газете объявление о помолвке, не посоветовавшись с вами!

Я кивнула. Перри был вполне на это способен.

– Потому-то я и спрашиваю! – торжествующе вскричал сэр Ричард. – Что за блажь нашла на Перри, что он тратит и ваше состояние, и свое? Мы знали, что он оглушительно проигрался в фараон, но теперь он играет в пикет как сам дьявол! И почему, ослепительная мисс Лейси, вы с такой готовностью передаете ему свое состояние? Из любви? Вы велите мне оставить всякую надежду?

Я стиснула зубы и поднялась.

– Прошу меня простить, сэр Ричард, – вежливо произнесла я.

Отвела в сторону полы своего вышитого шелкового утреннего платья и сделала перед сэром Ричардом книксен.

– Я вижу, я нужна леди Кларе, мне нужно идти.

Я пересекла комнату и встала возле леди Клары. Она играла с княгиней в вист, и я подождала, пока она возьмет взятку, прежде чем прервать ее.

Хотелось бы мне, чтобы ее сын обладал хоть половиной ее ловкости в карточной игре!

– Перри объявил о нашей помолвке в «Морнинг-пост», – сказала я ей на ухо.

Ее лицо не дрогнуло. Она могла бы дурачить простофиль по тавернам. А она тратила свои таланты на то, чтобы щипать светских транжир, вроде княгини.

– Я не видела, – тихо произнесла она. – Ты не возражаешь, не так ли?

– Он мог бы мне сказать, – сказала я. – Сэр Ричард Фуллер на меня набросился с новостями, и я выглядела глупо.

Леди Клара кивнула.

– Да, он мог бы тебе сказать, – ответила она. – Я рада, что ты меня предупредила. Вон он, поговори с ним сама.

Я подняла глаза. Перри пробирался сквозь толпу, стоявшую у двери возле буфета. Когда он вынырнул из толпы, обменявшись улыбкой и словами со многими, наши взгляды встретились, и Перри, просияв, подошел ко мне:

– Сара! Так и думал, что ты тут. Видела утреннюю газету? Мы там! Правда, замечательно? Я дал гинею сверху, чтобы сразу напечатали!

Он поцеловал мне руку, а потом, повинуясь кивку матери, привлек меня к себе и нежно поцеловал в щеку. Прикосновение его было прохладным, щека у меня горела.

– К чему такая спешка? – спросила я.

Он плутовато улыбнулся.

– Да ладно, – сказал он. – Сама знаешь. В начале недели мой кредит был совершенно исчерпан, а теперь все из кожи вон лезут, лишь бы меня ссудить.

Он широко улыбнулся.

– А соль шутки в том, что мне теперь не нужны деньги!

Я улыбалась притворной улыбкой и кивала, словно он рассказывал мне хорошие новости.

– Как бы то ни было, я покончил с игрой, – сказал он. – Мы поженимся, как только состоятся оглашения, – через две недели, – и уедем в деревню, и станем жить, как старые толстые сквайры. Как ты и хотела, Сара. Все, как ты хотела.

Если бы на нас не глазело с полдесятка любопытных, я бы расплакалась. Я так устала после бессонной ночи, и горло мое было так сдавлено. Я вспомнила, как Уилл в гневе уезжал от меня, возвращаясь к Бекки, в свой уютный домик, и у меня забилось сердце.

– Хорошо, – сказала я.

Мне никогда не жить в деревенском доме с Уиллом Тайяком.

Никогда не полюбить его, как любила Бекки. Никогда не лежать ночью в его объятиях.

Но я научилась любить мужчину, и часть этой любви могла отдать Перри. Мы были молоды, мы могли найти себе множество прекрасных совместных дел. И если бы смогли правильно управлять землей, превратив Широкий Дол и Хейверинг в край, где хорошо жить и работать, мы могли бы сделать больше, чем любой из сквайров или лордов до нас.

– Не играй в пикет, – сказала я.

Перри покачал головой:

– Карты даже в руки не возьму! У тебя измученный вид, Сара, и ты вся горишь. Давай я отвезу тебя домой?

– Не могу, – сказала я. – Твоя мама…

Перри улыбнулся.

– Я твой нареченный супруг, – заявил он, в шутку напустив на себя важный вид. – И я считаю, тебе надо поехать домой и отдохнуть. Тебе же сегодня вечером выезжать, правда? А ты прошлой ночью глаз не сомкнула! Поехали. Я скажу маме, что тебе нужно отдохнуть.

Я собиралась сказать ему «нет», но я на самом деле так устала, что просто мечтала оказаться далеко от этого зала, от позванивающей под потолком люстры и жестоких смеющихся лиц.

И я решила: посмотрю, как Перри попробует себя в деле. Он впервые собирался пойти против желания матушки. Сможет ли он это сделать?

Он подошел к столу и склонился к плечу леди Клары. Леди Клара недовольно взглянула на него, но вдовые дамы, с которыми она играла в карты, так и подались вперед, чтобы расслышать, о чем она будет говорить с сыном, и я заметила, как ледяная светская улыбка леди Клары стерла с ее лица раздражение. Она довольно ласково кивнула, потом помахала мне рукой. Перри скользнул обратно ко мне и с нахальной ухмылкой предложил мне руку.

– Хей-хоп! – сказал он. – Уезжаем!

Я улыбнулась ему в ответ, хотя глаза у меня закрывались.

– Ты выстоял против мамы, – заметила я.

Перри разгладил лацканы хвастливым жестом.

– Я жених одной из богатейших женщин Лондона! – произнес он с поклоном. – Хотел бы я взглянуть, кто встанет у меня на пути.

При этих словах я рассмеялась, несмотря на то что в голове у меня стучало. Взяла Перри под руку, и мы пошли попрощаться с княгиней. Сэр Ричард стоял, склонившись к ее креслу, когда мы подошли. Он с улыбкой взглянул на меня из-под выгнутых бровей.

– Убегаете, чтобы побыть немного наедине? – язвительно спросил он.

Княгиня рассмеялась и стукнула его по руке веером. Ее обвисшие щеки затряслись, маленькие глазки сверкнули.