— Но она больше не будет жить дома! — пылко воскликнул маленький Хорас. — Ой, мне нельзя так говорить! — испугался он. — Я...

— Иди ко мне и поцелуй меня, мой дорогой маленький братик, — сказала Элси нежно. — Можешь меня обнять.

Хорас немедленно воспользовался разрешением поцеловать сестру. Его подвижное лицо отражало нелегкую внутреннюю борьбу: он очень хотел обнять Элси, но помнил об отцовском запрете.

— Если хочешь, Хорас, вместо Элси ты можешь обнять меня, — пришел ему на помощь мистер Травилла. — Ты знаешь, что я тебя очень люблю, и скоро мы станем братьями.

— Да, хочу. Я тоже люблю вас! — воскликнул мальчик, горячо обнимая мистера Травиллу, в то время как Элси смотрела на них сияющими глазами.

— Через несколько минут я стану твоим братом. Так что называй меня Эдвардом. Ты согласен?

— Да, сэр, если папа не запретит.

Раздался тихий стук в дверь, и в комнату заглянул Уолтер.

— Гости собрались, священник прибыл. Пора. Вы готовы?

— Да, — последовал ответ.

Отпустив юного Хораса, мистер Травилла взял Элси за руку. Мгновение он серьезно, вопрошающе смотрел в ее лицо. Оно тоже было серьезно и выражало доверие, спокойствие, радость и тихое, глубокое счастье. Большие глаза невесты стали еще огромнее от заблестевших в них невольных слез.

— Дорогой, наш брак — он на всю жизнь, — прошептала Элси, — я молода и неразумна. Вы не пожалеете?

— Никогда, моя единственная! А ты?

Элси ответила любимому нежной, доверчивой улыбкой.

— Я сделала выбор добровольно. Я хорошо понимаю, что отныне мы всю жизнь будем вместе.

И действительно, выбор Элси не был необдуманным шагом. Она подолгу молилась и размышляла о браке с Эдвардом, об их совместном будущем. Элси с раннего детства вверяла Богу все свои мысли и планы. И Он, верный Своему обещанию, всегда указывал ей правильный путь. Элси безгранично верила Господу, и поэтому ни до, ни во время венчания не волновалась. Она была настолько поглощена важностью и серьезностью происходящего, что не беспокоилась о том, как она выглядит, не чувствовала, что к ней прикованы взгляды нескольких сотен человек. Элси даже забыла на время о присутствии отца и о его переживаниях. Многие заметили, каким светлым и сосредоточенным было лицо невесты, как ровно и спокойно она произносила обещание в радостях и скорбях, в счастье и несчастье до конца дней своих верно хранить супружеский союз. Голос жениха тоже звучал уверенно и твердо, когда он давал обет любить жену и заботиться о ней «в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни».

Брачная церемония завершилась. Молодоженов окружили радостные, улыбающиеся родные и друзья. Со всех сторон слышались сердечные поздравления и добрые пожелания.

Конечно, первым, кто поздравил молодую жену, был мистер Динсмор.

— Бог да благословит и сохранит тебя, доченька, — тихо прошептал он.

— Дорогой папочка, — единственное, что сказала Элси в ответ, однако ее глаза говорили красноречивее всяких слов: «Я все равно твоя, и очень этому рада».

Затем подошла Роза. Не произнося ни слова, она нежно поцеловала Элси. Лицо Розы выражало и печаль, и радость. Зато лицо миссис Травиллы светилось одной только радостью:

— Моя дорогая доченька, пусть твоя чаша всегда будет полна!

Тем временем мистер Динсмор повернулся к Травилле и, крепко пожав ему руку, сказал шутливо, желая скрыть чувства, переполнявшие его душу:

— Желаю тебе счастья, сынок.

— Спасибо, папочка, — очень серьезно ответил Эдвард, хотя в его глазах плясали озорные искорки.

Тетушка Уэлти, которая стояла поблизости, ожидая возможности поздравить невесту, покачала головой и сделала племяннику замечание:

— Какой он тебе сынок, Хорас? Мистер Ванилла, от души желаю вам счастья! Но как мне теперь вас называть?

— Эдвардом, тетя Уэлти.

— Ах да! Эдвард. Хорошее имя. Его очень легко забыть. Элси, дорогая, ты вела себя очень мужественно. Как львица! Пусть тебе никогда не будет жаль, что ты не выбрала тот путь, который предпочла твоя старая тетя.

— Одиночество не может принести счастья! — насмешливо заметила Анна, услышав слова мисс Стэнхоп.

— С возрастом взгляды у людей меняются, — мягко ответила ей мисс Стэнхоп, — и многие начинают высоко ценить свободу и покой.

— Осмелюсь заметить, что годы не оказали на взгляды миссис Анны Персиваль никакого влияния и не сделали ее такой счастливой и довольной, как мою старую незамужнюю тетушку, — сказал мистер Динсмор.

— Будем надеяться, что Анна найдет свое счастье, папа, — сказала Элси, тепло принимая поздравления от зловредной родственницы.

Гостей, приехавших в этот торжественный день в Оакс, было слишком много, чтобы упомянуть о каждом. Прибыли все Динсморы с женами, мужьями и прочими чадами и домочадцами, а также почти все Аллизоны. Но Гарольд Аллизон не приехал и даже не ответил на приглашение.

Правда, в самом конце венчания Элси показалось, что в сумраке, за настежь раскрытой входной дверью, мелькнуло бледное лицо Гарольда. Но она не была уверена, потому что лицо сразу же исчезло.

— Гарольд приехал? — спросила она у Ричарда, когда тот подошел, чтобы поздравить новобрачных.

— По-моему, нет. Я его не видел. Не представляю, что случилось. Гарольд очень обязательный, и вдруг — такая безответственность!

Среди гостей был и Гарри Дункан, который, как и обещал, выкроил пару недель и приехал на свадьбу. Он всячески пытался заслужить благосклонность жизнерадостной, голубоглазой Мэй Аллизон. А брат Мэй, Ричард Аллизон, был очарован красотой смуглой и грациозной Лотти Кинг.

Гости чувствовали себя свободно и непринужденно. В столовой их ожидал роскошный банкет, и вскоре все перешли туда.

Сверкал хрусталь, матово светился тонкий китайский фарфор, сияли приборы из золота и серебра. Были поданы изысканные блюда, способные удовлетворить вкусы самого привередливого гурмана. Благоухали цветы. Букеты стояли на столе, на окнах и на шкафах с антиквариатом. Гирлянды были прикреплены на коврах, на косяках дверей и над камином. Дивный аромат цветов смешивался с запахами фруктов, дорогих вин и кушаний. Негромко звучала красивая музыка—в столовой играли невидимые гостям музыканты.

Погода стояла ясная, теплая. Воздух на улице был приятен и свеж, и поэтому окна и двери оставили открытыми. Через них были видны сотни ламп, которые сияли в листве деревьев, ярко освещая поместье.

Вскоре аллеи, сад, лужайки, цветники наполнились многочисленными гостями, которые, воздав должное обильному угощению, вышли прогуляться. В неподвижном вечернем воздухе разливалась тихая музыка, слышались веселые разговоры и радостный смех. Звуки эхом отражались от холмов, и казалось, что людей гораздо больше, чем на самом деле.

Элси незаметно удалилась и быстро сменила роскошный подвенечный наряд на удобное, элегантное дорожное платье. В нем Элси была так же красива, как и в свадебном.

Переодевшись, она пошла прощаться с близкими родственниками и подругами, которые специально собрались в библиотеке.

Семейный экипаж мистера Динсмора, легкий на ходу, вместительный, удобный, стоял у дверей. Серые в яблоках кони, готовые отправиться в путь, горячились и нетерпеливо били копытами. Новобрачные отбывали в порт, чтобы пересесть на пароход до Нового Орлеана. (Вслед за ними в более скромном экипаже ехали слуги.) А из Нового Орлеана путь Элси и Эдварда лежал в Вайемид, где они собирались провести медовый месяц — план, который созрел в голове Элси еще год назад.

Элси тепло попрощалась с близкими — с миссис Травиллой, тетей Уэлти, мамой Розой и братом, маленьким Хорасом (сестричку Розочку, которая уже давно спала, Элси поцеловала в кроватке).

Остался только обожаемый отец. Когда Элси подошла к нему, от ее оживленности и спокойствия не осталось и следа. Обвив руками папину шею, она разразилась рыданиями:

— Папа, папочка, ох, папа!

Эти слезы чисты и чудесны,