Сам каттис был свободен и относительно цел: твердо стоял на ногах. Он вытащил кляп и занялся колодками на руках.

— Где мы? — сипло спросила я.

— Трудно предположить что-то достоверное. Похоже на подпространство, — Клесс усердно ковырял замок ногтем.

— А фиолетовая рябь? — до меня начинало доходить.

— Именно. Скорее всего, это личное подпространство высшего вампира, — выдохнул он и колодки упали.

— Лан?

— А у тебя так много знакомых высших вампиров, что придут тебя забирать из-под носа у инквизиции на закрытой планете? — ухмыльнулась кошачья морда.

— Ну да. Как думаешь он все слышит? — почти прошептала я.

В ответ каттис лишь кивнул и переключился на кандалы на ногах. Я села и вытянула ноги.

— Тогда где тело Марго — та лиса? — я принципиально решила не раскрывать все карты.

— Не знаю. Она была в очень плохом состоянии и не могла говорить. По приговору ее должны были усыпить еще до казни, — Клесс понял мои недоговорки.

Шеей я почувствовала чужое дыхание и услышала разочарованный выдох. Через несколько секунд прямо на нас шлепнулась лиса.

Действуя по наитию, я обняла и положила ее голову к себе на колени. Лиса дышала, сердце билось. Но сама она была словно в глубоком сне и не реагировала ни на какие раздражители.

Клесс освободил мои ноги.

— Ты сам как? — запоздало поинтересовалась я.

— Отлично. Регенерирую полным ходом. Видимо наш общий знакомый, — тут каттис выразительно потер шею рядом с Досколом, — расшатал-таки всю их мудреную защиту. А после удара вампира по магам, я легко смог освободиться.

Совсем рядом снова раздался тот шорох.

— Это не ты так шуршал? — сипло поинтересовалась я.

Каттис отрицательно мотнул головой.

Лиса приоткрыла глаза и подняла морду. Шорох затих совсем рядом. Почему-то он рождал ассоциации о передвижении чего-то огромного и очень опасного, хищного.

Впереди забелела странная точка. Она росла, чуть позже превратившись в воронку, которая утянула нас в свет.

Приземление было не очень удачным: почва оказалась на редкость твердой с мелкими камешками. Лисе повезло больше — она приземлилась на меня.

Некоторое время мы еще привыкали к свету. Хотя была ночь и светилом служил лишь спутник планеты Плеос. Каттис сразу после «доставки» подобрался, принюхался и рванул куда-то в сторону. Мы с баронессой остались посреди пустыря. Лиса подняла морду и, учуяв что-то достойное внимания, потрусила вслед за Клессом. Я увязалась за ней.

Слева замаячило, словно инородное пятно на местности, густое кряжистое чернолесье. Впереди приближался каттис, который нес кого-то на плечах.

На небе собирались тучи. Местная луна все еще старательно выглядывала в просветы между ними.

Клесс махнул рукой в сторону леса и сам двинулся туда. Я рванула за ним. Лиса на удивление не отставала. Под сень деревьев мы вбежали одновременно с первыми каплями, превратившимися в сплошной поток. Заросли были густыми, поэтому существенно уйти вглубь леса нам не удалось. Но даже на его окраине кроны были так переплетены, что не давали воде просочиться к нам.

Каттис сгрузил свою ношу на землю. Это был Лаиентр. Если бы не дыхание, его лицо можно было принять за часть скульптуры — таким бесцветным оно было. Тут заметила какое-то огромное темное пятно на боку. Дыхание было поверхностным и едва уловимым.

— У него практически разворочен левый бок, думаю, задело легкие, если они не растут у вампиров в другом месте, — сказал каттис, разрывая одежду на Лане.

Края раны пытались стянуться, причем в самом буквальном смысле, но мерцающее голубоватое пятно в середине не давало этого сделать. Через открытую рану вытекала и пузырилась темная кровь.

У меня дрожали руки.

— Если закроем рану снаружи давящей повязкой — спровоцируем усиление внутреннего кровотечения, — вздохнул каттис.

— А если не закроем, то вытекать будет нечему — огрызнулась я, разрывая одежду на полосы.

Рану герметизировали двумя плотными лопухами, сверху замотали импровизированными бинтами. Кое-как придали телу вампира полусидящее положение.

— Спроси у Доскола, может ли он как-то помочь? — перевела дух я.

— Не может. У него не достаточно ресурсов. Нет связи с тобой, — развел руками каттис.

— Тогда может ли он существенно понизить собственную температуру? Если да, то пусть понижает.

Клесс снял с себя, стремительно покрывающийся коркой льда, ошейник. Я аккуратно приложила его к ране Лаиентра.

— А если бы сработала защита? — спросил шепотом, приоткрывший глаза Лан.

— Не жахнула же, да и ты не собираешься им завладеть. От кого ему защищаться? — вымученно улыбнулась я.

— Я рад, — тут вампир закашлялся, — что нашел тебя, Марго.

— Эх, вся конспирация коту под хвост! — встрял каттис.

— Тебе что ли? — вяло огрызнулся вампир и прикрыл глаза.

— Так тихо, — шикнула я на обоих, — не трать силы. Что не дает тебе восстановиться?

Лан молчал.

— Проворонил он одного из магов, — совсем рядом раздался полушепот. — Вот и расплачивается. Заклятье в ране не дает ей стянуться. Еще он отравлен.

Я обернулась и почти уткнулась носом в лису.

— Твое тело рядом с тобой не так сильно пытается от меня избавиться, — пояснила она. — В непосредственной близости я даже могу использовать некоторые магические способности. Придется латать его прямо тут. Иной защиты от цепных псов ордена у нас нет.

Каттис фыркнул.

— Давайте смотреть на вещи реально, — зевнула баронесса. — Поработать придется всем.

Исидор эр Каунер пришел в себя одним из первых. В пепелище, среди обломков дерева эшафота, которые были словно порублены. Чуть позже кругом начали шевелиться люди. Приподнявшись на локтях, он попытался отыскать взглядом магов, обеспечивающих безопасность. Вместо них наткнулся на кучу сваленных вещей и, поднимаемую ветром, взвесь из пепла.

Глава Ордена все еще не мог встать. Некоторое время спустя к нему подошли и переложили в импровизированные носилки.

Из толпы никто серьезно не пострадал: у присутствовавших на казни наблюдалась общая слабость и небольшая дезориентация в пространстве и времени. Основной удар пришелся на магов: за исключением одного, они были обращены в прах. Уцелевший выглядел тоже плачевно и представлял из себя мумифицированное тело, покрытое толстой голубоватой пленкой. Признаки жизни отсутствовали, но заклятье все еще работало, хоть и не спасло по сути своего творца.

По восстановленной картине событий особо выяснить ничего не получилось. Вывод напрашивался лишь один: за баронессой эр Чейз пожаловал один из ее сородичей.

Сведения об истинной силе вампиров, которым располагал орден, существенно отличались от того, что им продемонстрировали.

Эр Каунера насильно погрузили в лечебный сон, попросту подмешав ему снотворное в питье.

— И что делать? — сипло спросила я у баронессы.

— Нужно разрушить заклятье, не дающее ране регенерировать. Дальше он должен сделать все сам, — хмыкнула она, — Во всяком случае, нас на большее не хватит.

— А если не сможет? — на автомате спросила я.

— Если не сможет, то такой спаситель нам и не нужен. Лишний балласт, — фыркнула лиса. — Спроси у вашего артефакта, будет ли он нам помогать.

Клесс лишь притронулся к покрытому инеем Досколу и кивнул в ответ.

Поработать пришлось всем. Прямо под льющим с неба потоком Эйна впрягла нас с каттисом копать яму. Учитывая отсутствие подручного инструмента, рыли мы руками. Оборачиваться Клессу не дали, чтобы всплеск энергии не вывел инквизиторских прихвостней на след.

Яма получилась около двух с половиной метров в длину, метр в ширину и столько же в глубину. Там постепенно набиралась, стекающая с возвышения перед лесом, вода.

Через Клесса трансформировали Доскол в сеть из тонких трубочек, которая больше напоминала снежинку, обведенную в круг. Лаиентра уложили в яму. Сверху накинули Доскол, так что три отростка, от образованной фигуры, сходились в центр раны, где баронесса их попросту воткнула в синеватое марево прямо сквозь повязку.