Литмир - Электронная Библиотека

— Да, — спокойно сказала Сесили, поднимаясь навстречу леди Вайолет.

Ей подумалось, что ситуация выглядит немного забавно: она сидит за письменным столом, а Вайолет входит к ней с какой-то просьбой, и это напоминает сцену наоборот, когда ребенок входит в кабинет к отцу, ожидая нагоняя.

— Вскоре после того как Уинтерсон привез меня домой, я снова поехала к леди Энтуистл. У вас тогда были гости, и я не хотела вам мешать.

По-видимому, это умиротворило Вайолет, но как только они сели у камина, мачеха с тревогой начала:

— Сесили, я обратила внимание, что ты стала проводить чрезмерно много времени в обществе герцога Уинтерсона.

Слова мачехи привели Сесили в замешательство.

— Да, это правда, но, уверяю вас, все было совершенно благопристойно. Герцог весьма озабочен судьбой брата. Я предложила представить его светлость тем участникам экспедиции, с которыми знакома.

Вайолет кивнула, но вид у нее был по-прежнему взволнованный.

— Я об этом знаю и пытаюсь заверить… всех, что ты просто помогаешь герцогу, но поскольку ты сменила прическу и стала элегантно одеваться, пошли слухи, что ты пытаешься его завлечь. В конце концов, он красивый мужчина, и не было бы ничего удивительного, если бы какая-то девушка выделила его среди других джентльменов и стала оказывать особое внимание. С тех пор как Уинтерсон унаследовал герцогство, он уже не раз бывал объектом таких интриг.

Сесили рассмеялась:

— Уверяю вас, я вовсе не строю планы стать его женой. — Да, она действительно собиралась выйти замуж, но не за Уинтерсона. — Возможно, я изменила свое отношение к браку. Болезнь папы и опасения, что мне, возможно, придется до конца моих дней материально зависеть от кузена Руфуса, заставили меня взглянуть на замужество по-другому. Но это не значит, что я выбрала в качестве будущего жениха герцога Уинтерсона. Бог мой, он для этого совершенно не подходит!

Сесили не стала добавлять, что не походит он потому, что лорд Херстон может оказаться виновником исчезновения брата его светлости.

Вайолет заметно расслабилась.

— Что ж, я рада это слышать. Пойми, некоторые светские сплетни о тебе, которые передавались шепотом сегодня днем на моем приеме, меня немало встревожили. Герцогиня Бьюли рассказывала всем подряд, что видела, как ты и герцог Уинтерсон гуляли в ее парке и выглядели при этом как апрель с маем. А еще что ты отвергла общество милого молодого человека, Джорджа Винсона, и предпочла прогулки с герцогом Уинтерсоном только из-за его титула.

— По первому обвинению мне нечего сказать, поскольку я не понимаю смысла этого эпитета, но второе решительно опровергаю. Да, я приняла приглашение герцога поехать кататься в его экипаже, но по одной-единственной причине: чтобы спастись от болтовни мистера Винсона. Он довольно славный, но разговаривать с ним скучно. И хотя герцог Уинтерсон гораздо лучший собеседник, мы с ним не делали ничего предосудительного.

— В таком случае тебе будет нетрудно выполнить мою просьбу. Я прошу тебя не видеться с ним так часто, как в последние дни. Это важно для твоей репутации.

Сесили нахмурилась:

— Это невозможно. Я согласилась помогать герцогу. Как я могу выполнить свое обещание, если не буду с ним видеться?

— Сесили, тебе нужно заботиться о своем добром имени. — Было видно, что Вайолет самой не нравится укорять Сесили, но по решительному выражению лица мачехи было ясно, что она не намерена уклоняться от исполнения своего долга. — Поскольку твой отец сейчас не в состоянии за тобой присматривать…

— Вайолет, я уже взрослая, мне двадцать пять лет! Я вовсе не нуждаюсь, чтобы за мной кто-то, как вы выразились, присматривал. Я вполне способна и сама понять, что подобает леди, а что — нет. Если отец сейчас не может контролировать каждый мой шаг, как делал обычно, это не причина, чтобы вы занимались этим вместо него.

— Я не… — Вайолет поджала губы. Это ее не красило, но когда она бывала взволнованна и возбуждена, то становилась обычно менее обворожительной, чем всегда. — Дорогая моя, я просто беспокоюсь о твоем благополучии. Я знаю, ты невысоко ставишь свет и его правила, но если хочешь составить хорошую партию, то должна позволить мне хотя бы немного тебя направлять. Легко говорить, что ты не вынашиваешь планы стать следующей герцогиней Уинтерсон, но светские бездельники видят это по-другому. «Желтая пресса» уже писала о вас обоих. А сегодня сестра меня предупредила, что, по слухам, твое имя упоминается наряду с именем Уинтерсона в этой ужасной книге записей пари в «Уайтсе». Дорогая, — голос Вайолет смягчился, — не думай, пожалуйста, что, если ты не придаешь значения сплетням, они не оказывают влияния на твою жизнь. Оказывают. Я знаю, что говорю, мне самой довелось стать предметом досужих домыслов, и если могу как-то избавить тебя от подобных неприятностей, это сделаю.

Сесили было известно о разговорах, которые ходили вокруг ее мачехи и только что овдовевшего лорда Херстона. Даже теперь, много лет спустя, в свете находились желающие при первой же возможности с удовольствием пересказать эту клевету любому, кто не слышал ее в те времена, когда она прозвучала впервые. В свой первый выход в свет Сесили тоже поведали историю о том, как Вайолет развернула целую кампанию, чтобы завоевать сердце убитого горем лорда Херстона. Она до сих пор помнила, какой злобой горели глаза леди Бедфорд, когда та рассказывала растерявшейся дебютантке о наветах, ходивших в свете до того, как сэр Майкл и Вайолет поженились. Сесили было больно слышать от мачехи, что ей следует поучиться у нее по части поисков мужа, ведь Вайолет считалась признанной красавицей, а она, Сесили, — неуклюжим долговязым Синим Чулком, и к тому же была недоверчивой, как дикая птица.

— Вайолет, я хорошо понимаю ваши опасения. Я никоим образом не хочу, чтобы наша семья стала предметом светских пересудов. Но я дала его светлости обещание и не могу отказываться от своих слов. Герцог и его близкие переживают из-за исчезновения Уильяма, это естественно. И я знаю, что папа, как человек, на которого мистер Далтон работал, не хотел бы, чтобы мы закрывали на это глаза.

— Все, чего желал бы для тебя лорд Херстон, — это чтобы ты вела размеренную жизнь, достойную леди. Мы обе знаем, что он видел причину смерти твоей мамы в ее занятиях наукой. И хотя ты в своем стремлении получить образование пошла против его воли, я думаю, он одновременно и гордится тобой, и беспокоится за тебя. Он страстно желал, чтобы ты освоилась в высшем обществе, и умоляю: не надо проявлять безразличие к его желаниям, пренебрегая светскими условностями.

Сесили впервые в жизни услышала из уст Вайолет об опасениях отца в отношении себя самой. Он боялся, что дочь пойдет по стопам матери, чем поставит под угрозу свою жизнь. Сесили с одобрения крестной давным-давно перестала обращать внимание на запреты отца заниматься наукой, видя в них то, чем они и были на самом деле — чрезмерной опекой со стороны мужчины, которому нужно как-то объяснить смерть любимой женщины. И в Вайолет лорд Херстон увидел вторую жену, за которую ему на этот счет никогда не придется волноваться. Кем-кем, а ученым Вайолет не была, но оказалось, что она умеет читать язык человеческих чувств так же хорошо, как первая леди Херстон читала тексты на древних языках. И Сесили порой хотелось обрести именно эту способность понимать людей, а не смысл иероглифов и криптограмм. Тем не менее, она отдавала себе отчет, в какой области лежат ее таланты. Знала она и другое: чего бы ни хотел для нее отец, она окажет ему большее уважение, когда сможет доказать, что лорд Херстон не имеет отношения к исчезновению Уилла Далтона, чем если будет просто сидеть сложа руки и вести себя как жеманная девица, какой он так жаждал ее видеть.

— Вайолет, я ценю ваше участие и понимаю, что вам не нравится, когда мое имя склоняют все, кому не лень. — Сесили сжала руку мачехи. — Но я надеюсь, вы не сочтете меня дерзкой, если я скажу, что намерена продолжать общение с герцогом Уинтерсоном. Я не могу допустить, чтобы мать и жена мистера Далтона и дальше оставались в неведении по поводу того, что с ним случилось. Совесть не позволяет мне стоять в стороне, ничего не предпринимая, когда его семья страдает, не зная, жив дорогой им человек или умер.

31
{"b":"264729","o":1}