— Это дракон? — выговорил я наконец.

— Сторожевой трутень, — щелкнул Бимен. — Они охраняют здесь внешнюю границу. Но мы можем называть его драконом. Наверняка.

Хриплый визг оглушил меня, когда это чудовище покатилось вперед на гибких лапах. Из-за неисправности солнечной батареи «крылья» его вывернулись наружу. Шипы же на спине были не чем иным, как системой датчиков. Это не дракон. Но он может плеваться огнем. Расположенные на носу орудия раскрасили нас с Бименом красными точками прицела.

— Что будем делать? — хрипло прошептал я.

Бимен повернул ко мне свое ободранное лицо.

— Мы убьем его, — сказал он. — Иди за мной. Неуклюже пошатываясь на скрипучих ногах, он помчался к высокой куче шлакоблоков, залатанных лоскутами из отбросов. Наше перемещение подхлестнуло стражника, и, пока я догонял Бимена, орудийный огонь поливал мне пятки ошметками грязи. Задохнувшись, я бросился на землю и покатился, как мячик. Жужжание и ворчание трутня приближалось.

— Не бойся, — произнес Бимен громким, но ровным голосом.

— Мы умрем, — огрызнулся я. — Буду бояться, сколько мне захочется.

— Нет, ты не прав. Если будешь очень бояться, то не сможешь прицелиться.

Он вынужден был еще повысить голос, так как грохот усилился. Я закрыл голову руками. Осколки сыпались мне на пальцы.

— Открой глаза, — сказал мой друг. — И я сделаю тебя убийцей драконов.

Я почувствовал, как его холодные пластмассовые пальцы отрывают мои руки от головы. Сопротивлялся я недолго. Бимен был сильнее меня.

— Вот. — Он протянул мне твердый шар, завернутый в коричневую гофрированную бумагу. Сверху из него торчал тугой завиток.

— Это… граната?

— Это то, что мне дал алхимик. Я подожгу ее, а ты бросай. — Он нажал большим пальцем на зажигалку.

— Погоди! А почему именно я должен бросать?

— У меня проблема с плечевым суставом, — объяснил он. — Я могу промахнуться.

А я мог замешкаться с гранатой, и мне оторвало бы руку.

Я услышал, как что-то просвистело рядом с моим ухом. Пули насквозь пробивали блок, за которым мы спрятались.

Чтобы проделать все правильно, я должен был прицелиться. А это означало, что мне надо встать и высунуть голову из-за стены. От одной мысли, что я подставлю себя под гудящие орудия, ноги у меня ослабели.

— Боюсь, что не смогу, — сказал я и услышал в своем голосе слезы, но на это было уже наплевать.

Бимен не стал со мной спорить. Он поднес зажигалку к гранате. Запал зашипел и заискрился.

Кажется, я закричал. Кажется, я встал и увидел, что гудящие орудия развернулись в мою сторону, а затем лазеры ослепили меня. Но я знаю точно — гранаты у меня в руках больше не было, а куски бронированного покрытия, алюминиевых стержней и гибких ячеек сыпались градом. И еще послышался оглушительный грохот, меня отбросило назад. Было такое ощущение, словно по голове ударили битой.

Я лежал на земле, изо всех сил зажмурившись и ожидая стрельбы. Но время шло, а слышно было лишь мое дыхание. Я открыл глаза. Надо мной стоял Бимен.

— Теперь ты убийца драконов, — произнес он, помогая мне встать.

— Дерьмо, — отозвался я, еще не придя в себя от испуга. Я чувствовал и облегчение, и злость на Бимена. А еще, по-настоящему гордился собой за то, что уничтожил чудовище. Я хихикнул. — Дерьмо.

Бимен побрел по обломкам трутня.

— Положи в свою сумку, — сказал он. — Детали дракона могут быть ценными.

Два дня спустя мы вышли на дорогу. Я раньше уже видел дороги — они сохранились даже в Бывшем Городе, — но не такие. Она возвышалась над землей на мощных столбах. Непрерывный рев автомобилей напоминал вой ветра и гул стремительного водного потока. Бимен мог не объяснять мне, что это Верхняя Дорога, о которой все знали. Никогда не думал, что увижу ее. Услышав шум машин, я ощутил острое чувство скорости, движения, понял, что люди спешат, что они должны куда-то мчаться.

Я посмотрел, нельзя ли забраться наверх. Там виднелось высокое ограждение, с витками острой как бритва проволоки. Она была так плотно скручена, что сливалась в сплошное мутное пятно. Внизу лежали изрезанные тела людей, пытавшихся преодолеть преграду.

— Человек не ходит через Верхнюю Дорогу, — заявил Бимен. — Человек ходит под ней.

Мы прошли вдоль полотна много миль. Глаза Бимена продолжали щелкать, но он не говорил, что высматривает. Порой мы отклонялись от дороги и приближались к возвышавшимся в отдалении дюнам. Наконец робот остановился перед металлическим люком. Я помог Бимену стряхнуть пыль с рифленой крышки, и мы двумя рывками открыли ее. В темноту люка ныряла ржавая лестница.

— Это слишком просто, — сказал я.

— Подожди, вот спустимся, — сказал Бимен, — тогда увидим, будет ли и дальше так легко.

Мы шли под дорогой. Зеленоватый колдовской свет позволял видеть на несколько ярдов вперед, но не более того. Над головой шумели машины, так гулко и мощно, что пол дрожал под ногами. Некоторое время мы никого не встречали на своем пути, кроме пузатых ящериц с тускло блестевшими глазами.

— Если этот путь ведет в хорошие места, то, наверное, его кто-то охраняет.

Щелчки в речи Бимена усилились, как будто он не был уверен в том, что хотел сказать.

— Там есть стража, — сказал он наконец. — Просто они пока не выдают себя.

И тут я услышал голоса. Они плыли и кружились в воздухе.

— А алхимик не дал тебе больше гранат? — спросил я. Но Бимен промолчал.

Спустя некоторое время голоса стали слышнее, скрипучие, как у старух. Мне почему-то вспомнилась мама. Хотел бы я знать, встала ли она с кушетки. Я оставил ей достаточно трофеев, чтобы продать их и накупить продуктов на несколько недель. Если бы она сидела там, страдая от голода, я сошел бы с ума.

— Я не должен был покидать маму, — сказал я.

— Осторожно! Стражу привлекают твои боль и страх.

— Ну и что? Все равно я не должен был ее покидать.

— Выпущенная пуля не выбирает траекторию.

Я немного поразмыслил над его словами, а голоса змеились вокруг, как провода.

— Но я сам выстрелил из пистолета.

— И это лучшее из того, что ты когда-либо делал. Теперь ты не кончишь, как остальные. Что бы ни случилось, ты добьешься чего-то в жизни. Или, по крайней мере, попытаешься. Даже не важно, что это будет. Важно что-то делать.

Я подумал, что звучит это здорово. Но мне было не до красивых слов.

— Я не хочу, чтобы моя мама голодала, — сказал я.

— Она не будет голодать. Действие допинга не продлится дольше двух смен. Она придет в себя и увидит твою записку, а ты свою маму хорошо обеспечил. К тому же она толстая.

— Да, — согласился я. — Наверное, это хорошо.

Бимен громко щелкнул. Впереди, в нескольких ярдах от нас, стояли три фигуры. Они были в юбках, свитых из травы, рубашек на них не было, так что их голубоватые вздувшиеся животы и безобразные плоские груди были на виду. Тела оказались сплошь размалеваны, у каждой на свой манер: у одной по всему туловищу красовались глаза, у другой — уши, у третьей — языкастые рты.

Бимен церемонно поклонился:

— Приветствуем вас, дорожные ведьмы.

Та, что с узорами в виде ушей, слегка развернулась и подалась всем телом в нашу сторону. Потом сделала шаг вперед другая, с глазами.

— Вы ошибаетесь, — сказала первая. — Мы не дорожные ведьмы. Те девчонки были неженками. Они погибли. Не они ли содрали с тебя кожу, пластмассовый человек?

— Они к тому же отобрали у меня память. По-моему, я уже ходил этим путем, но я не уверен. Я никогда ни в чем не уверен. А кто же вы, леди?

— Мы еще те штучки. Нам-то уж точно цена повыше. Мы ведьмы пропащих.

— Но мы не пропащие, — возразил я. — Мы идем к морю. Мы чувствовали его запах. Мы идем, чтобы доставать рыб и есть их.

Та, что с языками, негромко засмеялась, но смех ее так гулко прокатился по туннелю, словно все три ведьмы захохотали разом.

— Один из вас, может быть, попробует рыбу, — сказала она. — Но не оба.