Ярость из-за его пустой, глупой смерти, когда другие продолжали жить. Если бы люди узнали, что здесь произошло, их лица превратились бы на минуту в маску ужаса, но затем эта история стала бы просто мифом. Они продолжили бы жить и смеяться, а я осталась бы наедине со своим горем.

— Он пытался убить ее, — крикнул Джейми из слабых компьютерных динамиков, пока офицер в экране освобождал его. Это привлекло внимание одного из копов рядом со мной, но другие не отводили от меня взгляда.

Знай они меня лучше, через что я прошла, что потеряла, они бы сказали, что сожалеют о моей потере. Может, даже всерьез. Но под всем этим крылось бы облегчение — эта смерть произошла не с ними.

В тот момент больше всего мне хотелось, чтобы Ной ожил. Он этого заслуживал. Но мысли не материализуются. Желания не становятся реальностью.

Вот только не в моем случае. Это мой дар. Моя болезнь.

Я крепко сжала глаза. Увидела витиеватые буквы, написанные не моим почерком.

«Ты можешь решать: забрать чью-то жизнь или отдать, но за каждой наградой последует наказание».

Наказание. Награда.

Я хотела отдать Ною жизнь. Наградить его. Но за все надо платить, так всегда. Если я чего-то хочу, то должна буду отдать что-то взамен.

Я хотела Ноя. Но на что его обменять?

Кого обменять — это уже более правильный вопрос.

«Люди, о которых мы заботимся, всегда значат для нас больше, чем люди, которые нам безразличны. Наши притворства не имеют значения».

Эти слова принадлежали Ною, но теперь они обрели нового хозяина. Кого бы я обменяла на него? Не родных. Ни за что.

Но были и другие люди. Мир полнился ими. Скольких придется наказать, чтобы добиться вознаграждения? Скольких стоила жизнь Ноя?

Его отец, Дэвид, должен быть наказан за свои злодеяния, в этом не было сомнений. Но даже миллион таких, как он недостойны одного Ноя. Он бесполезный. Даже хуже.

Но это касалось не всех. Я оглянулась на мужчин и женщин, переполнявших комнату, кидающихся с головой в опасность, надеясь спасти чью-то жизнь. Это хорошие люди. Храбрые. Самоотверженные. Настоящие герои.

Обменяла ли бы я одного из них на Ноя?

А если его спасение требует всех них?

Я больше не питала иллюзий по поводу себя. Мне не нужно думать дважды, ответ — да.

Я знала, что произойдет дальше. Ко мне подошла женщина-полицейский:

— У вас есть что-то опасное в руках?

Задайте неправильный вопрос и получите ненужный ответ. Я покачала головой, а она надела на меня наручники.

— Что здесь случилось?

Я не ответила. Что тут скажешь?

Кроме того, у меня было право хранить молчание, что я и сделала.

Приехали медики и начали раскладывать каталки, а также осматривать тела, будто в этом был хоть какой-то смысл.

Женщина наклонила голову и спросила:

— Вы в порядке?

Забавный вопрос. Я покачала головой.

— По-моему, у нее шок, — сказала она работнику скорой помощи. — Быстро осмотрите ее, и поедем в больницу.

— Здесь еще один, — крикнул кто-то. Я оглянулась и увидела Джейми с двумя копами.

— Я рассказал им, — слишком громко сказал он, проходя мимо. — О твоем шизанутом бывшем.

Умный мальчик.

— Бывшем? — подняла брови женщина. — Который из них?

Я посмотрела на Джуда.

— Это ваш парень? — Она кивнула на тело Ноя, когда его плавно подняли на каталку. Я быстро кивнула. Его забирали. Я не знала, как это пережить.

— Кажется, я догадываюсь, что здесь произошло, — тихо сказала офицер другой женщине, присоединившейся к ней. — Мы оповестим родителей, как только доберемся до больницы. — Она взяла меня за локоть, а тело Ноя начали увозить. Впечатление, словно мои конечности омертвели. Я не могла пошевелиться. В глазах все размывалось от слез. Я часть заморгала, но они продолжали наворачиваться.

Женщина потянула меня в сторону выхода, а медики подняли покрывало, чтобы накрыть лицо Ноя. Я увидела, как он моргнул.

Лицо закрыто, колеса скрипят. Ноя чуть не увезли, но мне наконец удалось выдавить:

— Стойте.

Никто не услышал, потому пришлось закричать.

Все замерли. Должно быть, медики что-то прочли в моем выражении. Они посмотрели на меня, затем на Ноя, и подняли покрывало.

— Матерь Божья, — пробормотал один. — Он дышит!

Секунду назад в помещении царила мертвая тишина, но теперь оно гудело от активной деятельности. Вокруг Ноя собрались медики, скрывая его из моего вида. Я мельком заметила, как на него надели кислородную маску, а затем меня обхватили полицейские, сдерживая от приближения к нему. Я наблюдала, как он открыл глаза, и заметила под прозрачной маской намек на его коронную полуулыбку, ставшую мне такой дорогой и любимой.

Я многое повидала с тех пор, как все это началось. И не все то было реальным.

Но когда Ноя провозили мимо меня, он опустил руку с каталки. Его кожа задела мою. Зарядила ее.

Он был живой. И настоящий. 

Слева от койки Ноя запищал аппарат, справа зашипел. Я видела и слышала их, проходя мимо открытой двери в его палату. По бокам от нее стояли два полицейских, и когда они заметили, что я пытаюсь заглянуть, один из них закрыл дверь. Детектив Говард — так звали ту женщину-офицера — повела меня в импровизированную комнату для допросов. Я заметила номер на двери — 1213.

— Доктор говорит, что ваш парень быстро идет на поправку. Поразительно, — добавила она. — Такая рана в груди… выглядела неутешительно. Словно его аорта была задета. Медики сразу посчитали его мертвым… Обычно, в этом они не ошибаются.

Она смотрела на меня в ожидании, но что я могла сказать? Что я захотела, чтобы он жил, и произошло чудо?

Какое безумие.

— Ваш друг… Джамал, верно? Он рассказал, что с вами случилось, и дал нам номер ваших родителей. Мы позвонили вашей маме и оставили голосовое сообщение. Надеюсь, она скоро будет.

Вряд ли.

— Но я хотела бы услышать обо всем от вас, пока она не приехала. Опишите все собственными словами, если можете.

Могла, но не стану. В конце концов, я дочь адвоката. Я наклонила голову вперед, пряча лицо за волосами. Я также дочь психолога и знаю, что нужно делать.

— Вы все были в каком-то лечебном центре, не так ли?

Можно и так сказать. Я посмотрела на стол и заморгала, словно не расслышала ее.

— Наверное, вам очень тяжело, — ласково произнесла женщина, переходя на новую тактику.

Я сильно закусила губу, чтобы сдержать смех. Она подумала, что я пытаюсь не заплакать, и положила руку мне на плечо.

— Если это была самозащита, то вы не сделали ничего плохого.

Много вы знаете…

— Всего пара вопросов, и я передам вас докторам, хорошо?

Я не ответила.

— Кто-то доложил об убийстве на заброшенном складе. Не знаете, кто бы это мог быть?

У меня были подозрения; Дэвид Шоу стоял в начале списка. Естественно, он считал, что я мертва, а кто-то должен понести ответственность за мое убийство, не так ли? Могу поспорить, он планировал спихнуть вину на Джуда.

— И за полчаса до нашего приезда в больницу поступил мальчик, не многим старше вас. Не знаете, кем бы он мог быть?

«Даниэль».

Мое сердце сжалось от одной мысли о нем, но я боялась спрашивать. Мне запрещено что-либо говорить. Вместо этого я выглянула в окно. Мы были на двенадцатом этаже, потому из него открывался хороший вид на Нью-Йорк. Отсюда он выглядел, как игрушечный городок, вот только я не могла играть или ломать его частички.

Дверные петли заскрипели, и в проходе появился врач.

— Психиатры уже в пути, — тихо сказал он детективу Говард. — Но кое-кто пришел с ней повидаться.

За его спиной стоял человек, но я не могла его рассмотреть.

— Вы мать? — спросила детектив.

Но девушка, зашедшая в комнату, не была моей мамой. Слишком молодая, лет двадцати пяти, в очках с черепаховой оправой на бледном, круглом, веснушчатом лице. На ней были обтягивающие джинсы и кроссовки. Даже под дулом пистолета я не смогла бы сказать, кто она такая.