— Не ной, — сказала я. — Это неподобающе.

— Кто-то встал не с той ноги? — спросила Стелла. — А я-то думала, что сон сделает тебя менее капризной.

— Гори в аду.

— Может, у нее месячные? — предположил Джейми.

Я резко развернулась в сидении.

— Серьезно?!

— Ты действительно непривычно раздраженная.

— Непривычно?! — вставила Стелла.

— Ненавижу вас всех, — пробурчала я и прижалась щекой к прохладному окну. Я была такой горячей! И раздраженной. А еще у меня все болело. Может, у меня действительно начинались критические дни?

— Какой сегодня день?

— Двадцать первое, — ответила Стелла.

Я посчитала. Хм. А это странно. У меня не было месячных с… еще до «Горизонта». Больше месяца назад.

Или, подождите, я просто могла о них не помнить. Это не значило, что их не было.

Но что, если… если не было?

Такие мысли меня обеспокоили. У меня никогда раньше не было задержек. Но и экспериментов надо мной тогда не ставили. Настал первый раз для всего?

Я уставилась на дорогу и спросила Стеллу:

— Когда у тебя последний раз были критические дни?

Джейми скрестил руки с самодовольным видом.

— Я же говорил!

Я щелкнула его по уху.

— Э-э, три недели назад? По-моему. — Она посмотрела на меня. — Ау тебя?

— Месяц назад, — соврала я. Девушка косо на меня посмотрела. — Что?

— Ничего. — Она вернулась к дороге и выругалась. — Я не подумала взять с собой тампоны. А ты?

Я покачала головой.

— Забыла.

— Как бы ни был приятен этот разговор, — встрял Джейми, — можно спросить, почему мы вообще говорим на эту тему?

У меня не было достойного ответа, но пока я пыталась придумать себе оправдание, Стелла начала съезжать с дороги.

— Я думал, мы планировали остановиться в Саванне, — сказал Джейми. — Нам еще час езды.

— У нас бак полон только на четверть, — объяснила она. — И мне нужно в туалет.

Вот врунишка. Это я хотела в туалет, но мне было стыдно об этом сказать. Стелла решила прикрыть меня, чтобы мы остановились. И это было очень мило.

«Спасибо», — произнесла я одними губами. Я вправду была благодарна. Когда мы остановимся, я смогу задать ей вопрос, который не могу спросить при Джейми.

У заправки Стелла решила, что ей действительно нужно сходить в туалет, так что, к счастью, мы с ней пошли внутрь, пока Джейми заливал бензин. Я купила тампоны, которые, к сожалению, были мне не нужны, и пошла за Стеллой в уборную. Она как раз хотела зайти в кабинку, когда я остановила ее.

— Ты уверена, что они были три недели назад?

— Да. Я помню, как просила Вэйна о тампонах. Его лицо так покраснело, что я реально испугалась, что из его ушей пойдет пар. — Она ухмыльнулась, но улыбка быстро сошла с лица. — А что? Что случилось?

Я закусила губу.

— У меня задержка.

— Насколько?

— Я не… не знаю. У меня небольшие проблемы с временными рамками… может, две недели?

Или три.

— Серьезный срок, — тихо ответила Стелла.

Я промолчала.

— У меня никогда не было столь долгих задержек.

Я все еще молчала. Судя по всему, что бы со мной ни происходило, ее это не касалось.

Выражение девушки быстро сменилось с любопытного на обеспокоенное.

— Ты в порядке?

— В норме. — Но это была ложь. Обо мне можно было много чего сказать, но я явно не была в норме.

— Ты странно выглядишь…

Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Выглядела ужасно. Мое лицо было почти белым, а губы — серыми, тени под глазами смотрелись как синяки.

Стелла так не выглядела. Она была здоровой. Нормальной. Если она была другой, как я, почему я не была похожа не нее?

— Такое впечатление, будто ты сейчас в обморок хлопнешься. — Стелла оглянулась на дверь. — Позвать Джейми? Я позову.

Я начала было возражать, но комната вдруг закружилась, и я не могла говорить и стоять одновременно. Я схватилась за раковину, но колени так тряслись, что я сползла на пол.

ПРЕЖДЕ

Лондон, Англия

Тетя Сара сдержала обещание. Она относилась ко мне, как к собственному ребенку. Может, даже лучше. Она всегда втайне мечтала о дочери: девочке, которая будет покорной и нежной, в отличие от Эллиота и Саймона, грубых мальчишек, постоянно возящихся в грязи и лупящих друг друга палками.

Я кушала с ней за каждой трапезой. Она расчесывала мне волосы и делала прически, хотя у меня были для этого служанки. Я была ее индийской принцессой, подарок, который ей неосознанно подарил муж, чтобы составить компанию после своей смерти. Практически каждое мгновение я проводила с ней, а она обучала меня правилам.

Например, что, когда и как есть. Что и как надевать. Как себя вести. Как обращаться к женщинам, мужчинам, титулованным мужчинам. Различиям между слугами, дворецкими и лакеями; какие бывают служанки. Тетя Сара объяснила, с кем меня могут видеть в обществе, и что я могу делать на людях.

Мы вместе завтракали утром, вместе ходили в гости днем, а перед сном она учила меня танцевать и играть в карты. Никогда не думала, что моя жизнь будет такой. Я привыкла ко вкусу тщательно приготовленной, роскошной еды, к чистым скатертям, которые мне не нужно было стирать. Ходила на прогулки с тетей Сарой. Проводила время с мальчиками. И три раза в неделю, в строжайшем секрете, встречалась днем с профессором.

В нашу первую встречу меня поразил его знакомый вид. Он был темным и красивым, и я могла поклясться, что видела его прежде, но он не упоминал об этом, а спрашивать было бы грубо.

Мистер Гримсби без церемоний загнал его в дом и поклонился, когда я пришла. Я сделала реверанс, и он улыбнулся. Мы должны были заниматься в библиотеке, и мужчина показал нам дорогу.

Она была моим самым любимым местом в доме. Я любила ее запах, тишину, как пыль кружилась в тонких лучах света. Зайдя туда, ты будто попадаешь в другой мир.

Мы сели.

— Ну, Мара, — обратился он ко мне на английском с легким намеком на незнакомый акцент. — Расскажи мне все, что ты знаешь.

— Откуда вы знаете мое имя?

— Задавай неправильные вопросы и получишь ненужные ответы. Я позволю тебе задать три, прежде чем мы начнем занятие.

Мне никогда не бросали столь прямой вызов, не с момента приезда в Лондон, по крайней мере, и я была в смятении.

— Кто вы? — насторожено поинтересовалась я.

Профессор улыбнулся, показывая все белые зубы.

— Я личность. Человек. Мужчина. Я был отцом и сыном, мужем и братом, а теперь я твой учитель. Это действительно то, что ты хотела спросить?

Я раздраженно выпалила:

— Почему вы кажетесь знакомым?

— Потому что мы встречались раньше. Это три. А теперь…

— Стойте! Вы не ответили на мой первый вопрос, — я скрестила руки на груди.

Профессор вновь улыбнулся.

— Я знаю твое имя, потому что мистер Гримсби объявил о твоем приходе перед тем, как ты зашла.

Я прищурилась.

— Как вас зовут?

— Имя несет в себе силу. Это четвертый вопрос, а мы договаривались о трех, но, из практичных целей, я отвечу. Можешь звать меня Профессор. А теперь, начнем.

Большинство дней профессор рассказывал мне о мироздании и о людях. Какие страны жили в мире, какие города воевали. Он обучил меня истории мира и вселенной, математике и науке. Но периодически мы занимались чем-то другим. Он играл со мной в карты, и не так, как тетя Сара. Я никогда не понимала правила игры. Он просил меня снять колоду, а затем раскладывал карты со странными номерами и картинками. Иногда давал мне разные предметы, как перья или камни, а один раз даже меч, который достал из своей трости, и просил меня написать истории о них. Иной раз он выдумывал мне проблемы и спрашивал, как бы я их решила. Мужчина никогда не отвечал на поставленные вопросы о вещах и картах или хотя бы об их предназначении. Просто говорил, что я исчерпала свои три вопроса впустую. В будущем я буду более осторожной. В такие дни я ненавидела его.