– Сожми левой рукой, – словно через туман, расслышал он слова Наргиса. – Левая рука ближе к сердцу. Так тебе раскроется самая главная тайна твоей жизни.

Ник сжал жемчужину.

И он увидел. Словно давно забытые воспоминания стали сами всплывать в голове. Или нет, это было похоже на сон, на странный сон наяву. Что-то можно было разглядеть предельно четко, а что-то оставалось недосягаемым.

Льет дождь. Ник увидел бредущими по улицам вечернего города дядю Дементия и Туана. В руках у них какой-то сверток, младенец. Жемчуг Алатына выбрал показать момент, момент его похищения.

Ник почувствовал боль в кисти, но не обратил на это внимания.

Неожиданно Дементий остановился возле какого-то магазина, как это бывает во снах, Ник не мог разглядеть вывеску лишь одно слово «сладости», да его особо и не интересовало название. Дементий положил младенца на скамейку, и они вместе с Туаном пошли дальше, завернули за угол. И тот час же дверь магазина приоткрылась, оттуда вышла женщина с ребенком. Ник не мог разглядеть ее лица, хотя и пытался, но жемчуг Алатына утаивал это от него. Женщина тоже положила своего младенца на скамейку, поправила сумку, а потом взяла со скамейки другого ребенка, того, кого оставил Дементий. Крепко прижимая его к груди, женщина удалилась.

Ник продолжал сжимать жемчужину, сейчас никакая сила в мире не могла его заставить разжать кулак.

Из-за угла дома вышли Туан с Дементием, они подхватили младенца и поспешили вперед по темным улицам. Подмены никто из них не заметил.

– Дариан, – Ник услышал голос, возвращающий его к реальности.

Жемчужина исчезла, а шрам, полученный при побеге от браконьеров, потемнел.

– Нам пора, – послышался голос Наргиса. Ник забыл о нем, сейчас он забыл обо всем на свете.

Не обращая внимания на разложенные вокруг магические сокровища, он пошел к двери. В отполированном щите Ник увидел свое отражение: лицо искривлено, как от горького отвара, губы сжаты так сильно, что даже побелели.

Ник не заметил, как они дошли до выхода из замка, он даже не помнил, что говорил ему Наргис. Отец уже ждал в карете. Всю дорогу до дворца, Ник не проронил ни слова. Лишь потирал левую кисть, которая продолжала болеть.

Ник поднялся в свои покои и рухнул на кровать, застеленную пушистым покрывалом. Ровный мягкий свет струился от стен и потолка, в воздухе легкий запах роз. Рядом на коврике спокойно дремал Илинт, верный пес, предпочитающий жизнь во дворце. Где-то далеко за окном в саду, слышны веселые голоса, значит, прибыл кто-то из запоздалых гостей. Прием уже начался, но ему нужно хотя бы несколько минут, чтобы прийти в себя, чтобы понять происходящее. Рука, которой он сжимал жемчужину, продолжала болеть, Ник не обращал на это внимания.

Внизу в залах украшенных цветами и летающими фонариками его ждут гости. Наверняка там слышен смех, играет музыка, они все ждут появление светлого принца. А кто он такой: принц Дариан или Ник Калинин? В тот далекий день, его заменили, он по случайности занял место настоящего принца? Может ли он доверять черному жемчугу Алатына?

– Ваше высочество, – раздался из-за двери приторно-вежливый голос Туана.

– Пождите минуту, – крикнул в ответ Ник.

Ему не хватит минуты, чтобы осознать происходящее, но он хотя бы соберется с духом. Через минуту, уже сможет делать вид, что ничего не произошло. Ведь именно это от него требуется по этикету.

Кисть продолжала болеть. Ник поднял руку и с удивлением обнаружил, что рана, полученная еще при побеге от браконьеров, разошлась, на коже показались капельки крови. Но задумываться об этом Ник не стал, лишь наскоро перевязал рану, сейчас его беспокоили более важные вещи.

– Ваше высочество, – вновь послышалось из-за двери.

– Войдите, – обреченно пригласил Ник. Разумеется, Туан никуда не уходил и не уйдет, он просто будет стоять за дверью и ждать, пока не разрешат войти.

Как только Туан перешагнул через порог, в комнате запахло корицей и мятой. Да, разумеется, в руках он держал поднос, на котором возвышался серебряный кубок с отваром.

– Ваше высочество, извольте выпить это, – сказал Туан. – После визита к темным мага, вам необходимо восстановить силы.

Ник машинально выпил, даже не чувствуя вкуса.

– Теперь защищающий бальзам, – Туан извлек из кармана флакон. – Убережет от порчи и сглаза. И главное снимет налет темной магии. Посещение Варнала не может пройти бесследно.

Туан несколько раз пшикнул на Ника из флакона, состав не имел ни цвета, ни запаха. К тому же после посещения замка темного князя, Ник узнал такую вещь, которую невозможно устранить никаким бальзамом.

– Чудесно, ваш камзол в идеальном порядке, – Туан внимательно осмотрел Ника. Повязку на руке скрывал рукав. – О, что я вижу, бесценный венец с омфалом, вы бросили на тумбочку, – указательный палец его изогнулся, указывая в угол комнаты. – Ваше высочество, это немыслимо. Редчайший камень! Позволю себе напомнить, что я ни разу не видел такого легкомысленного обращения с ценными вещами, хотя и служил во дворце еще задолго до вашего рождения.

Ник вздрогнул и посмотрел на Туана, конечно, этот человек может помочь ему. Если кто-то и знает, что произошло, то это он.

– Расскажите мне, про тот день. Про мое похищение из дворца, – попросил Ник, и сам удивился, что это звучало скорей как приказ, а не как просьба. – Мне нужно знать, что было после того, как меня вынесли из дворца.

При этих словах Туан моргнул, и тень печали пробежала по его лицу – так быстро, что Ник усомнился, видел ли ее вообще.

– Позвольте заметить, ваше высочество, что сейчас не время для подобных воспоминаний, – ответил Туан. – Сегодня великий праздник. Вас ожидают гости. Извольте следовать за мной.

– Нет! – резко сказал Ник.

– Простите, ваше высочество, кажется, я ослышался?

– Вы не ослышались, – твердо сказал Ник. – Я никуда не пойду, пока не услышу эту историю. Мне нужно знать все, что было в тот день.

Судя по морщинам на лбу и плотно сжатым губам, Туану совсем не нравилась эта беседа. Он склонился к Нику, поправил складку на его камзоле, и глубоко вздохнул.

– Дементий похитил вас из дворца. Когда я встретил его на улице, он нес в руках сверток с младенцем, с вами, ваше высочество. Я стал отговаривать его от такого опрометчивого поступка, – сказал Туан. – Я уверял, что он не должен рисковать собой. Следом за Дементием я вышел в Реальный мир, но продолжал его отговаривать, я объяснил, что похищение принца уже должны были обнаружить, что за нами уже послали погоню. И, кажется, он воспринял всю разумность моих слов, он положил сверток с младенцем, возле магазина сладостей.

– Зачем? – спросил Ник.

– Потому, что возвращаться во дворец, и нести младенца в руках было не безопасно, нас бы тут же арестовали, – объяснил Туан. – А так, младенца подобрал бы кто-нибудь из светлых магов, отправленных за нами в погоню. И принц бы вернулся во дворец и мой несчастный господин Дементий избежал бы наказания.

Ник ничего не сказал, Туан хоть и был предан императорской семье, но особо любил дядю Дементия.

– Мы отошли уже достаточно далеко, сверток с младенцем, освещенный уличным фонарем, скрылся из вида, – продолжил Туан. – В этот момент леди Пандора вызвала через ЗОС моего несчастного господина Дементия. Она разозлилась, сказала, что он совершил ужасную глупость, чтобы он немедленно вернулся, взял ребенка и, что она нас встретит в условленном месте.

– Ребенок, то есть, я, все это время лежал один, вы не видели, что было? – вскричал Ник. Рассказ Туана подтверждал то, что он узнал при помощи жемчужины Алатына. Туан не видел, не мог видеть, как из магазина вышла какая-то женщина.

– Ваше высочество, я уже имел честь сказать вам, что мы с господином Дементием сразу отошли, и позволю себе заметить, что свернули за угол. Мы не видели, что происходило с вами, – сказал Туан. – Однако, когда мы через несколько минут вернулись, вы лежали на том же месте. Дальнейшие события, насколько мне известно, вам уже знакомы. Мы долго кружили по улицам, Дементий крепко держал вас в руках, наконец, нас настигли маги. Из-за нелепой случайности, вы упали в реку и были спасены леди Пандорой.