Помимо капитальных зданий театров в середине XIX века в Петербурге было некоторое количество зрительных и концертных залов, расположенных в частных домах или пристроенных к общественным зданиям иного назначения. Одним из самых популярных был зал, пристроенный к «Пассажу» со стороны Итальянской улицы — ныне улица Ракова (теперь в этом помещении, позднее реконструированном, располагается Ленинградский драматический театр имени В. Ф. Комиссаржевской). В этом зале устраивались не только театральные представления, но и концерты, лекции, литературные чтения. Характерно, что на финальной странице романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?» его герои отправляются «в Пассаж» — и, надо полагать, не за покупками, а именно в концертно-лекционный зал.

Одной из самых ярких и своеобразных страниц в жизни Петербурга были массовые народные гулянья. Особенно людными и веселыми были традиционные масленичные гулянья во время «сырной» («масленой») недели. Излюбленными местами для их проведения были Адмиралтейская площадь, а позже Марсово поле. Рядом с пестро украшенными ледяными горами строились разнообразные временные деревянные балаганы, в которых давались короткие и веселые представления — буффонады. На высоких балконах балаганов приплясывали клоуны-зазывалы и «петрушки», пересыпая свои зазывания шутками-прибаутками и приглашая «уважаемую публику» посетить представление. Вокруг ледяных гор и балаганов сновали торговцы сластями и разной мелкой снедью, здесь же ставили свои самовары продавцы сбитня — горячего напитка с патокой. И все это было заполнено веселящейся толпой, представлявшей собой самую пеструю «смесь одежд и лиц», — в гуляньях участвовали представители всех сословий, но больше всего было простонародья, тех, кому посещение императорских театров было не по карману.

Эти традиции народных гуляний сохранялись в Петербурге до конца XIX века, когда в связи с ростом революционных настроений правительство запретило проводить их в центре города.

Многочисленные гостиные дворы, построенные в разных районах Петербурга на протяжении XVIII и первых десятилетий XIX века, продолжали успешно функционировать. И все же потребность в новых помещениях для торговли продолжала ощущаться все более остро. Устройство торговых помещений в первых этажах жилых домов шло нарастающими темпами, но не могло решить этой задачи. С развитием товарно-денежных отношений возникла необходимость в дальнейшем совершенствовании зданий, предназначенных для торговли.

В 1830-1840-х годах в некоторых столичных городах Западной Европы появились торговые здания нового типа — в виде уходящей в глубину квартала крытой улицы с выходящими на нее лавками. Эти здания получили название «пассажей» (от французского слова «passer»-«проходить», «бродить»).

Первым таким пассажем, построенным в Петербурге, было новое здание так называемого Щукина двора — рынка для торговли живностью, дичью, фруктами и другими съестными припасами, который был расположен на углу Садовой улицы и Чернышева переулка (ныне улица Ломоносова). Новое здание, сооруженное в 1841–1842 годах, представляло собой около полусотни каменных лавок, расположенных в две линии, которые были соединены между собой общей стеклянной крышей. Эта «чугунная галерея с крышею, чрезвычайно красивой отделки»[170], привлекла внимание петербургской публики и удобством, и оригинальностью, и своеобразной красотой новаторского конструктивного и архитектурного решения.

Следом за новым зданием Щукина рынка в Петербурге в середине XIX века появилось еще несколько больших торговых зданий, сконструированных по типу пассажа. Но само слово «пассаж» закрепилось только за одним из них — за зданием, которое было построено в 1846–1848 годах в квартале между Невским проспектом и Итальянской улицей (ныне улица Ракова). Автор проекта и строитель этого здания Р. А. Желязевич был одним из наиболее деятельных зодчих Петербурга середины XIX столетия. Он принимал участие в проектировании и строительстве ряда общественных и частных домов, причем во многих его постройках были применены железные стропила больших пролетов, железные балки и другие технические новшества.

Петербургский Пассаж был размещен на длинном и узком участке между Невским проспектом и Итальянской улицей, приобретенном специально для его устройства графом Эссен-Стенбок-Фермором. Здание представляло собой длинную крытую улицу-галерею, протяженностью около 180 метров, освещенную верхним светом через стеклянные фонари, устроенные в стропильном покрытии. Это был первый в Петербурге пример столь протяженного светового покрытия. По сторонам улицы-пассажа в два этажа были размещены магазины. Третий этаж был приспособлен под квартиры. В подвальном этаже располагались помещения для торговли продуктовыми товарами, требующими низкой температуры. К Пассажу примкнул большой зрительный зал, в котором устраивались концерты, спектакли, публичные лекции, литературные вечера.

Сообщая об открытии нового здания Пассажа, которое состоялось весной 1848 года, журнал «Отечественные записки» писал, что Пассаж стал «самым многолюдным, центральным местом майских прогулок… От майских ли красот природы убегали сюда петербургские жители, или, насладившись вдоволь этими красотами, спокойно приходили любоваться прекрасным произведением художника, г-на академика Желязевича — мы не знаем, и важно для нас только то, что Пассаж открыт, что Пассаж прекрасен, что полюбила его петербургская публика»^[171].

Фасады Пассажа, выходящие на Невский проспект и Итальянскую улицу, Желязевич скомпоновал в приемах итальянского ренессанса, расчленив их поэтажно размещенными пилястрами. Но эти фасады не сохранились: при перестройке Пассажа, осуществленной в 1899–1900 годах архитектором С. С. Козловым, здание было надстроено, деревянные конструкции кровли заменены металлическими, а фасады переделаны[172].

Популярность Пассажа убедительно доказала рациональность этого нового типа торгового здания, и в середине 1850-х годов возникла мысль соорудить торговую галерею на противоположной стороне Невского проспекта, соединив ее с фасадной частью Гостиного двора «стеклянною крышею, как в Пассаже»^[173]. Но этот любопытный проект остался нереализованным: против него решительно выступили купцы-гостинодворцы, опасавшиеся конкуренции.

28 мая 1862 года Апраксин двор на Садовой улице был уничтожен грандиозным пожаром: убытки от него составили свыше 60 миллионов рублей. Сгорел и соседний Щукин двор. Восстановление зданий развернулось форсированными темпами. Архитектору И. Д. Корсини было поручено разработать проект двух зданий по Садовой улице, начиная от Щукина двора и до поворота в Апраксин переулок. Его проект предопределил существующий внешний облик здания со стороны Садовой улицы. В дальнейшем в работу включился архитектор А. И. Кракау; достройка зданий по его проекту была осуществлена в 1863–1864 годах. Памятуя печальное «пожарное разорение», Кракау стремился сделать здание более безопасным в пожарном отношении и в то же время более вместительным и удобным для торговли. В перекрытиях и кровлях были использованы металлические конструкции, в том числе железные стропила со световыми фонарями. Внешне сохраняя облик, традиционный для гостиных дворов, с характерными для них открытыми аркадами в первом этаже, здание внутри представляло собой крытые улицы, типичные для пассажей. Название восстановленного здания со временем изменилось. Его северная часть, включающая прежний Щукин двор и примыкающий к нему корпус по Садовой улице, стала называться Мариинским рынком — в память посещения императрицей пожарища Апраксина двора, когда она «всемилостивейше изволила» передать погоревшим торговцам икону Казанской божьей матери, «чтобы они, покорясь воле Всевышнего, старались поскорее изгладить следы пожара»^[174]. Южная часть Апраксина двора стала называться в честь императора Александровской линией: она шла вдоль Садовой улицы до Апраксина переулка.