Клинт вывел меня из оцепенения. Я слышал, как он вошел, обращаясь через плечо к первому полицейскому:

— Мы должны доставить его к телефону. Где ближайший?

Уолтер, составлявший арьергард, ответил:

— Я думаю, лучше всего поехать ко мне.

— У вас обычная связь, мистер Тейлор, не так ли? — осведомился полицейский.

Уолтер кивнул.

— Тогда могут быть сложности, — продолжал полицейский.

— Мистер Моррисон наверняка захочет не раз поговорить по телефону, и наверняка эти разговоры не будут короткими. Может случиться, что связь будет нарушена. Я предлагаю доставить мистера Моррисона в наш участок в Розленде. Расстояние почти такое же, а там в нашем распоряжении радио и телефон.

— Хорошая идея, — согласился Клинт. Затем он подошел ко мне и ободряюще похлопал по плечу. — Выше голову, малыш. Может быть, все не так плохо, как ты думаешь. В действительности мы еще совсем ничего не знаем, а иногда при этом остаются в живых. Не теряй надежды.

Его слова тотчас же подняли меня на ноги, правда, совсем по иной причине, чем он полагал. А что, если Джоан действительно осталась жива! Не то, чтобы я желал ее смерти, но предположим, что она жива и в состоянии умственного расстройства все выболтала? Такой же убийственной была и моя следующая мысль. Допустим, она мертва, но ее труп мало поврежден, и его можно опознать? Рано или поздно выяснится, что она не должна была лететь на этом самолете. Что тогда? Предположим, все остальные трупы опознаны, а от Эллен не осталось и следа. Только загадочная незнакомка в ее одежде. Что тогда?

Если только это предположение окажется верным, то я не только совершил абсолютно бессмысленное убийство, но и поставил себя в еще худшее положение. Все знали, что я сегодня утром посадил Эллен в самолет. Дать обратный ход было слишком поздно. Мой собственный «надежнейший» план оказался для меня роковым. Нужно как можно скорее позвонить. Необходимо узнать все подробности. И я должен подумать.

— Ты совершенно прав, Клинт, — сказал я, делая вид, что преисполнен надежды на счастливый исход, который в действительности привел бы меня в величайшую панику. Я говорил торопливо и решительно. — Мне как можно скорее нужен телефон. Я поеду в машине полиции. Вы с Уолтером приведете здесь все в порядок? Вот ключ от моей машины.

— Ясное дело, — кивнул Клинт. — Мы здесь закончим, и Уолтер поедет к полицейскому участку. Я на «бьюике» за ним. Не беспокойся, мы будем через несколько минут. Выше голову!

В машине один из полицейских сообщил по радио в участок, что меня нашли, и мы едем.

— Есть какие-нибудь новости о катастрофе? — спросил он.

— Очень мало, — последовал ответ. — По последним радиосообщениям, до места падения самолета еще не добрались. Это случилось в горах… Могут пройти еще часы, пока их разыщут. Подняты самолеты и вертолеты… Правда, одно кажется несомненным. Для тех, кто был на борту, надежды на спасение нет. Фермер и лесник, которые видели падающий самолет, утверждают, что он загорелся и взорвался, еще не достигнув земли, и обломки разлетелись во все стороны. Скажите мистеру Моррисону, что миссис Харрис снова звонила несколько минут назад. Спросите его, должен ли я заказать разговор, пока вы с ним приедете.

Полицейский вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.

— Попробуйте пригласить миссис Харрис к аппарату, — сказал он. — Мы будем через пять минут.

Они услышали мой вздох и расценили его как отчаяние, в то время как на самом деле мне стало легче, по меньшей мере, отчасти. Если, как сообщалось, окажется, что трупы совершенно изувечены или вообще не будут найдены, я в безопасности. Весь остаток пути я готовил себя к роли отчаявшегося супруга.

Как только мы прибыли в участок, меня сразу же связали с Френсис. Та была почти в невменяемом состоянии. Время от времени я переставал понимать ее и несколько раз просил повторить.

— О, Джефф, — выдавила она, захлебываясь от рыданий. — Джефф, я едва не сошла с ума, пока ждала разговора с тобой, а сейчас даже не знаю, что сказать… О, Джефф, как это должно быть ужасно для тебя! А Эллен… Я все еще не могу поверить… Еще сегодня утром она со мной прощалась, а теперь… О, Джефф, я… я…

Я дал ей выплакаться. Я знал Френсис и понимал, что это для нее значило и как близко ей было. Меня же лично занимало нечто совсем иное. Меня мало заботило то, что случилось с Эллен или той, которую принимают за Эллен.

Я чувствовал себя обманутым судьбой. Как безошибочен был мой план, и как дорого я теперь за; это плачу!

Тем не менее я сочувствовал Френсис?. Эллен была для нее почти как сестра. Френсис безоговорочно подчинялась ей во всем. Я вспомнил, как она была сломлена смертью Брюса, и теперь вот — новый удар. И какое сострадание она испытывала ко мне, как обо мне заботилась!

Я сидел в отдельной комнате, которую предоставили в мое распоряжение, крепко сжимал трубку, ждал и старался выглядеть под бдительным взором полицейских подобающе напряженным и озабоченным. По радио повторяли то, что я уже знал.

Когда рыдания стихли и она громко высморкалась, я сказал:

— Френсис, я…

— Мне очень жаль, Джефф, — перебила она. — Я не должна была позволять себе такое. Но просто не могла сдержаться.

— Конечно, девочка, — успокоил я. — Все понимаю. Но мы не должны терять надежду. Ведь ничего еще не известно окончательно.

— Как, Джефф, разве ты не слышал радио? — выкрикнула она и снова начала всхлипывать. — Они сказали, самолет разлетелся на куски!

И снова слезы.

— Френсис, — резко бросил я, — возьми себя в руки… Лучше расскажи мне, что в Калифорнии. Ты говорила с родителями Эллен?

Она сдержала слезы.

— Только с мистером Вильямсом. Он позвонил мне, пока я пыталась тебя разыскать. Они с миссис Вильямс ездили в аэропорт, чтобы встретить Эллен… — Новые рыдания. — Прости меня, Джефф, я ничего не могу с собой поделать… Он позвонил после того, как узнал о несчастье, чтобы удостовериться, действительно ли Эллен вылетела этим рейсом. К тому времени сюда уже звонили из авиакомпании и спрашивали тебя… Я все еще была в конторе — и мне пришлось сказать ему об этом. Это так ужасно…

— Где он сейчас? Дома?

— Нет. Он сказал, что хочет выяснить, какой аэродром ближайший к месту катастрофы, и вылететь туда рейсовым самолетом, если такой будет, или нанять частный. Миссис Вильямс перенесла нервное потрясение и останется дома.

Я лихорадочно раздумывал, чего следует при таких обстоятельствах ожидать от меня, как от убитого горем супруга.

— Послушай, Френсис, — сказал я. — Я поступлю так же, как мистер Вильямс. Нет никакого смысла возвращаться в Нью-Йорк. Там я ничего не смогу сделать. Может быть, я и там тоже немного смогу сделать, но, по меньшей мере, я там буду, и мне не придется где-то отсиживаться и ждать, сходя с ума от неизвестности. Я еще не знаю, как это устроить, но что-нибудь придумаю. А сейчас позвоню миссис Вильямс. Если еще раз объявится мистер Вильямс, скажи ему, что я уже в пути и прибуду как можно скорее… Кажется, это все. Советую тебе сейчас отправиться домой и немного поспать.

Френсис стала спокойнее.

— Вот еще что, Джефф. Звонили из газеты и просили фотографию Эллен.

— Из какой?

— «Таймс».

— Дай. На моем письменном столе стоит относительно недавняя. Ты можешь позвонить — пусть пришлют посыльного. Скажи им, что оставишь ее у ночного сторожа в вестибюле.

— А если и другие газеты обратятся с подобной просьбой?

— Я ничего не имею против, но у меня еще только одна фотография Эллен, и та стоит дома в моей спальне. Не знаю, как ты сможешь до нее добраться.

— У меня есть ключ. Эллен дала мне несколько лет назад, когда вы оба уезжали, и попросила поливать ваши цветы. Я заберу фото и буду держать его наготове у себя. Джефф, если я могу еще что-нибудь для тебя сделать…

— Дорогая, мы все можем только молиться, — даже у меня при этой фразе перехватило дыхание. — Я в хороших руках, — добавил я.

Когда я вешал трубку, Френсис опять расплакалась.