Итак, я покорился своей судьбе. Слишком многое мне нравилось в ней, чтобы иметь основание для отчаяния. Я принял жизнь такой, как она есть, и примирился с ней. Я жил, как многие, кто прыгнул в готовую постель и задним числом покорно констатировал, что в ней спится не как на седьмом небе.

А затем в мою жизнь вошла Джоан Холлоран.

Джоан появилась внезапно в то время и в том месте, где я никогда не мог бы предположить. Это было как гром среди ясного неба — а именно на встрече адвокатов в Билтморе, во время ленча.

Я обычно не присутствовал на таких собраниях. Но в тот день там был в качестве почетного гостя сенатор Брукс, председатель финансового комитета Сената, который собирался говорить о некоторых новых законах, касающихся также и наших клиентов.

Я немного опоздал, так как заходил в бар внизу, и устремился к первому свободному стулу, который смог отыскать. Справа от него сидела брюнетка, прекрасная, как картинка.

— Этот стул занят?

Она подняла на меня глаза и улыбнулась.

— Он был занят. Но я думаю, что этот человек едва ли появится. Он меня подвел. Садитесь спокойно. Если он все-таки придет опять, ему придется сидеть на полу и есть по-собачьи.

Я сел, достал из кармана пиджака свои сигареты, убедился, что у меня нет спичек и оглядел стол. Она заметила это и протянула мне свою зажигалку. Та оказалась позолоченной и выглядела очень дорогой.

— Красивая вещь, — сказал я, чтобы завязать разговор. — Раньше я всегда носил при себе зажигалку, но постоянно забывал ее где-нибудь.

Она кивнула.

— Это подарок. Друзья мне подарили, так как у меня вечно кончаются спички. — Она немного полюбовалась вещицей и заботливо убрала ее в сумочку.

— Как зовут того негодяя, который Вас сегодня подвел? — спросил я.

— Декстер Реган. Вы его знаете?

— Немного, — ответил я. — Должен сказать, что он выбирает странные места для рандеву.

Она засмеялась, и ее большие голубые глаза заблестели.

— Это, собственно говоря, не рандеву. Откровенно говоря, я еще никогда не видела этого человека, хотя я здесь ради него. А впрочем, раз вы его знаете, покажите его мне, если увидите. Парень у двери пообещал мне тотчас же прислать его ко мне, но, как я вижу, он уже исчез. Окажите мне такую любезность.

— С удовольствием, — ответил я. Чем больше я смотрел на нее и слушал, тем больше надеялся, что Реган уже не появится. Она была маленькая и изящная, почти как Эллен, но вела себя намного веселее и непринужденнее. Мой критический осмотр, казалось, доставлял ей удовольствие.

— Вероятно, вы сгораете от желания узнать, что я здесь, собственно, забыла, — хихикнула она. — Кстати, как вас зовут? По всей вероятности, вы адвокат, и, к тому же, выдающийся. Жирные гонорары по глазам видны.

— Джефф Моррисон, — сказал я. — Действительно, я задаю себе вопрос, что вы делаете на таком скучном мероприятии. И я в самом деле адвокат. А как зовут вас?

— Джоан Холлоран. Я с телевидения.

— Чрезвычайно рад с вами познакомиться, мисс Холлоран с телевидения.

— Зовите меня просто Джоан, мой милый. Надеюсь, вы не будете возражать, если я вас буду называть просто Джеффом. В моей среде обращение по фамилии просто вызывает смех, это уместно, только если речь идет о важных персонах.

— Согласен, Джоан. Теперь я хотел бы узнать, что привело вас сегодня сюда.

— Я собираю материал для передачи «Убийца среди нас». Вы ее уже видели когда-нибудь?

— Один-единственный раз, — ответил я, — когда у нас гостил мой тесть. Он смотрит ее регулярно и оправдывает свой интерес тем, что состоит в комиссии союза производителей продуктов питания, который финансирует вашу передачу, но на самом деле, я думаю, ему просто нравится ваше шоу.

— Это говорит в его пользу.

— Я обещаю вам теперь внимательно следить за вашей передачей, если вы расскажете о ней несколько подробнее. Прежде всего, какое отношение имеет к ней Декстер Реган.

— Мы выбираем каждую неделю наиболее известный случай нераскрытого убийства и делаем о нем передачу. Мне поручено по газетным и журнальным сообщениям изучать подробные обстоятельства дела и брать интервью у каждого, кто имеет к нему какое-либо отношение.

— Но ведь Реган не занимается уголовными делами, — возразил я ей.

— Теперь уже нет, но раньше он был помощником прокурора и интенсивно занимался делом, которое нас сейчас интересует. Кто-то утверждал, будто у него есть интересная версия по этому делу. И теперь уже несколько дней я пытаюсь поймать его, но он вечно занят, а меня поджимают сроки. Редактор уже торопит. Потому я немного заинтриговала Регана, и он готов был встретиться со мной сегодня здесь. У него свободны всего несколько минут, сказал он. Прекрасно, я здесь, а где, черт возьми, он? Я должна к завтрашнему утру сдать материал редактору.

— Он определенно еще придет, — утешил я ее.

Он не пришел, но прислал записку. Приносил извинения, что задержался в Верховном суде и не смог освободиться. Но обещал быть в шесть вечера в своей конторе и там дать ей все необходимые сведения.

— Трогательная забота, не правда ли? — сказала она и подвинула мне записку. — Это означает, что я несколько часов проторчу у него, а затем всю ночь должна буду работать, чтобы записать весь этот вздор. Просто свинство. К тому же я еще приглашена на ужин.

За время обеда я был так очарован этой девушкой, что мне больше всего хотелось благодарить Регана. Она отличалась от Эллен, как шампанское от пива. Она была полна жизни. У нее был юмор и она называла вещи своими именами, без всякого стеснения и чопорности. Мы разговаривали так непринужденно, как будто были знакомы всю жизнь. Она много рассказывала о своей профессии, и было очевидно, что та в ее жизни занимает главное место. Джоан была чрезвычайно честолюбива.

Она рассказала и о себе. Выросла Джоан в Бостоне и пришла на телевидение с должности секретарши. Пройдя несколько ступеней, «пробилась в Нью-Йорк», как она выразилась.

Джоан постоянно использовала в своей речи словечки, ходившие в кино- и телемире. Каждый был у нее «дорогой» или «сокровище», «ангел» или «идиот». Она была не просто не похожей на всех остальных женщин, которых я знал. Она была восхитительной. Она была удивительной.

У меня вдруг появилось желание не ограничиться этим обедом. Я пока не встретил никого из узкого круга моих знакомых. Если мы смешаемся с толпой и выйдем вместе, это никому не бросится в глаза.

Я воспринял эту встречу как свою судьбу. Я встретил девушку, очаровательную, волнующую девушку из другого мира. Она не имела никакого отношения ко всему тому, что составляло мою жизнь.

— А что, если мы вместе прогуляемся после обеда? — предложил я. — До шести вам все равно делать нечего.

— Звучит заманчиво и соблазнительно, — сказала она. — Впрочем, это самое лучшее предложение, которое мне сегодня было сделано. Договорились. У тебя или у меня?

Ее откровенность вновь и вновь поражала меня. Я удивленно раскрыл рот, и она засмеялась.

— Пардон, я забыла, что ты женат.

Я кивнул, ухмыляясь, и, вероятно, с довольно виноватым видом. У меня в таких делах совсем не было практики.

— Прекрасно, тогда, значит, у меня. Это лачуга, но все же приют, как кто-то когда-то сказал. Мы могли бы, конечно, пойти и в бар, но с меня достаточно сегодняшнего обеда. Я хочу туда, где я могу сбросить туфли, и где мне будет уютно.

Ее квартира оказалась старой меблированной холостяцкой дырой на 54-й улице, недалеко от 9-й авеню, с маленькой квадратной гостиной, спальней и ванной. Стиль мебели был неопределенным.

— Я совсем не пыталась изменить здесь что-нибудь, — объяснила она. — Как была несчастная лачуга, так и останется, сколько ни старайся. Свои запросы по части интерьера я оставлю на потом, когда смогу себе позволить жить в пентхаузе.

После нескольких стаканчиков она подробнее рассказала о себе. Ее заветным желанием было стать продюсером.