Поев, Джимми поднял свой бокал с шампанским.

— За наше знакомство, Ширли.

Они выпили, и тут же Ширли тронула его руку.

— Джимми, здесь люди из Эл-Би-Си, у бара сидит Гэс Андерс с…

Джимми, который сидел спиной к бару, прервал ее.

— Момент, позвольте мне угадать, Ширли. Гэс Андерс с… Лили Деймит, верно?

— Эй, частные детективы к тому же и ясновидящие?

— Иногда это не помешало бы. Но эти двое слишком хорошо подходят друг другу. Почему вас удивляет, что Гэс пришел с Лили?

Ширли бросила из-под длинных ресниц взгляд, от которого у Джимми едва не зашевелились волосы на затылке.

— Почему вы делаете вид, что ничего не знаете? Вы меня пригласили только для того, чтобы разузнать слухи про людей из Эл-Би-Си?

Он схватил ее руку и крепко сжал.

— Нет, Ширли, вовсе нет. Просто меня интересуют некоторые мелочи, это ведь моя профессия, что поделаешь.

Она улыбнулась и придвинулась ближе, хотя их наверняка и без того никто не мог подслушать, так как в ресторане было довольно шумно.

— Джек Рикарди, так сказать, «открыл» Лили. Она дочь нашего главного осветителя. Год назад Дон Фергюссон дал ей несколько эпизодов, затем она снималась в рекламе и вдруг на нее обратил внимание Джек. Конечно, он стал ей покровительствовать, и она получила настоящую большую роль. В «Ночи с Джекки» она играла свою первую главную роль вместе с Джекки.

— Но я все равно пока не понимаю, почему она не должна была встречаться с Гэсом.

— Я знаю Лили очень хорошо, одно время мы немного дружили. Она живет со своим отцом, мать умерла, когда Лили было одиннадцать лет. Джеку не пришлось ее долго уговаривать.

— Ах так, ну да, и все-таки он ее выставил. Так как мы не дети, то прекрасно знаем, что в этом мире очень редко что-нибудь дается даром, верно?

— Спустя две недели он уже не хотел слышать о ней, при этом…

— При этом?

— Между нами, Джимми?

— Клянусь! — он приложил руку к сердцу, и она не могла не рассмеяться, глядя на его потешную физиономию.

— Ладно, ладно. Джек сделал Лили ребенка. Она сообщила ему об этом, но он сделал вид, будто его это не касается. Она была в полном отчаянии, но, очевидно, теперь это позади, иначе она бы не встречалась с Гэсом. Потому я и была удивлена.

Джимми едва не присвистнул, но в последний момент вспомнил, где находится.

— Как случилось, что лейтенант Брайт еще ничего не знает об этом?

— Ну, в конце концов, о таких делах не говорят вслух. — Теперь она взяла его за руку. Он чувствовал прикосновение ее длинных тонких пальцев. — Разве это не ужасно? Дон Фергюссон совсем плох.

— Он вам рассказал?

Ширли отвела взгляд.

— Да, и у него в глазах стояли слезы. Он был так привязан к Энн, так в нее верил… Это правда, что вы ее нашли, Джимми?

Подошел официант и подлил шампанского.

— Да, на вилле Рикарди на озере Малая Пума. Она лежала в шкафу.

— А что вы искали в шкафу, Джимми?

— Я его открыл, больше ничего. Да, для Дона Фергюссона это тяжелый удар. Полгода назад его малышка провела с Джеком там, наверху, несколько упоительных часов. Потом ему это надоело. Все-таки неплохо было бы для разнообразия хоть раз услышать о Рикарди что-нибудь хорошее.

— Тогда вам нужно поговорить с Гледис. Она была его предпоследней подругой, насколько я знаю.

— Парень, должно быть, принимал специальные пилюли, иначе никогда бы этого не сделал. А кто же был последней?

Ширли пожала красивыми плечами. Ее платье из золотых нитей было в тон туфлям и прекрасно сочеталось с белокурыми волосами.

— Поговаривают, что дочь миллионера, но я не знаю, как ее зовут. В студии ее, во всяком случае, не видели, иначе это стало бы известно всем.

— Судя по тому, что вы сказали, Ширли, кажется, Гледис — единственная женщина, которая способна хорошо отозваться о Джеке, хоть ее он тоже оставил.

Ширли засмеялась, ее глаза заискрились.

— Ах, Джимми, возможно, ее слова вряд ли следует понимать так буквально. Разумеется, Джекки тоже ни с кем не был счастлив. Но я нахожу, что мы слишком долго говорим о Рикарди. Что, если мы потанцуем?

— На ваш страх и риск, Ширли; мне не довелось много танцевать. Когда я был так молод, как вы сейчас, пришлось заниматься другими делами, и, как ни стараюсь, я до сегодняшнего дня не могу о них забыть. Итак, попробуем…

Через три часа он снова остановил свой автомобиль у большого дома, где жила Ширли.

— Это был очень приятный вечер, Джимми, большое спасибо.

Он проводил ее до двери.

— Что, если мы как-нибудь повторим его? А может быть, еще немного выпьем у вас, Ширли?

Она задумалась, потом покачала головой.

— Нет, Джимми, мы еще недостаточно хорошо знакомы для выпивки в такое время.

— Да, действительно, — буркнул он, — безусловно, мы должны познакомиться поближе, и я полагаю, что начать следует прямо сейчас.

Тут он ее обнял и поцеловал. Поначалу он ожидал сопротивления, но она сама приникла к нему.

— Что за фантастические духи? — удивился он.

— Вовсе никаких, — тихо шепнула она.

— Тем лучше.

Наконец она высвободилась и легонько оттолкнула его.

— Спокойной ночи, Джимми. Ты мне позвонишь?

— Можешь быть уверена.

Он смотрел ей вслед сквозь стеклянную входную дверь.

«Она просто сокровище, — думал он. — Жаль, что достойного конца вечера не получилось, но, с другой стороны, день и без того выдался слишком напряженным».

Купер сел в свою машину и поехал домой.

Когда он уже собрался ложиться в постель, зазвонил телефон. Это был сержант Маккормик.

— Хелло, мистер Купер. Лейтенант весь вечер пытался разыскать вас.

— Да, но я еще пока имею право на личную жизнь. Что случилось?

— Он сейчас дома, вам надо ему срочно позвонить.

— Сейчас уже заполночь, сержант.

— Ах, так, ну ладно, как хотите. Но я думаю, что он наверняка еще не спит — по делу Рикарди есть новости.

— Спасибо, сержант, я позвоню.

Он набрал номер, который дал Маккормик. Прошло довольно много времени, прежде чем Брайт снял трубку.

— Черт возьми, кто это?

— Купер, лейтенант. Только что звонил Маккормик.

— Ладно, можно было бы подождать и до утра. Я должен вас разочаровать, Джимми: Рикарди не был в тот день на озере Малая Пума. Мы смогли установить его местонахождение в течение почти всего того вечера. Он не убивал малышку Энн.

— Тогда кто?

— Хороший вопрос, Пинкертон, но я и на него уже могу ответить. Потому что мы сегодня поздно вечером произвели арест. Держитесь крепче, Джимми: завтра утром я допрашиваю Таба Ломана. Энн Фергюссон убил он.

Джимми сел на свой письменный стол.

— Ломан? Коротышка Ломан, который боится своей жены? Вы не заблуждаетесь, лейтенант?

— Эх, Купер, вы ведь не были полностью убеждены в том, что это был Рикарди. Теперь дело решено, нет никаких сомнений. Кроме того, Ломан для нас больше не загадка. Его отпечатки были на свече, и мы их идентифицировали. На самом деле его зовут Таб Вильямс. Двадцать лет назад его дважды судили за сексуальные преступления. Что вы теперь скажете?

— Ничего, лейтенант. Мое почтение полиции, которая смогла за один день сделать все, что требовалось.

— Хватило одной картотеки.

— Я не помешаю вам завтра утром?

— Я уже знаю вашу способность приходить в самое неподходящее время. Таба Ломана я буду допрашивать в одиннадцать. Привезут его к нам приблизительно в десять. Но сначала необходимо выполнить некоторые формальности. Кстати, я говорил по телефону с шерифом Фолл-Спрингс и должен передать вам от него большой привет.

— Ну спасибо, черт бы его побрал! До завтрашнего утра, лейтенант.

Джимми в пижаме заходил взад-вперед по комнате.

Мог ли Таб Ломан убить Энн Фергюссон?

Чем дольше он размышлял, тем это казалось возможнее.

Таб был судим, известно за что, вполне возможно, он со своей подзорной трубой использовал наглядные пособия на вилле Джека Рикарди для всестороннего исследования стриптиза. Он мог увидеть Энн, которая собиралась уходить. Наверняка та не задернула шторы в спальне. Таб захотел взглянуть поближе, его супруга спала, и он отправился туда. А подойдя к дому, уже не мог сдержаться. У него был ключ. Произошло бурное объяснение с Энн, та убежала в спальню, возможно, хотела запереться — он схватил подсвечник, пустился за ней следом и…