— Передайте ему, что я хотел бы узнать о тринадцати людях, которые помогали мне вчера справиться с Улахом.

В ответ на реплику гостя Элинор тоже улыбнулся и кивнул. Ноиро обратил внимание, что старика он часто называет непонятным словом «фараон».

— Он велит сказать, что швы на бедре у тебя скоро снимет. А вот на плече еще идет воспаление. Позавчера, говорит, вид был лучше.

— Это после вчерашнего. Пришлось тут руками помахать…

— Он знает. Сказал, что все равно болячку победим. Ты не сомневайся, он упорный. Он с болячками бьется так, как будто они его личные враги. Таких безнадежных возвращал — многим светилам не снилось!

Ноиро покачал головой. На языке вертелся вопрос, задать который он отчего-то пока не смел.

— Теперь я его у тебя похищаю, — подытожил Тут-Анн, — а на тебе сегодня кухня. Я чего-нибудь перекусил бы с дороги!

При упоминании еды засосало под ложечкой, и журналист прытко выбрался к печи: болеутоляющее уже подействовало.

— Вы говорите, что он не может от вас научиться кемлинскому. А от меня, например, смог бы? — спросил он, ловко разжигая огонь.

— Да от кого угодно, только не от меня!

— Значит, все просто! Мы с Бемго можем его научить!

— Бемго? Это такой мальчуган с хитрой рожей?

Ноиро слегка дрогнул, вспомнив состояние «рожи» Кота после вчерашних драк и его врачевания.

— Только «мальчугану» уже лет двадцать…

— Ай! Для меня и ты мальчуган, и, вон, Кристи! Да, помню, ходил за мной по пятам этот Бемго. Сообразительный чертенок, все на лету схватывал. Недельку пообщались — а он уже вовсю на кемлинском тараторит. Живой, значит, он?

— Да. Только зашил я его вчера… плохо. Не сказать еще ругательней… Может, Элинор его посмотрит?

— Посмотрит, посмотрит. Ты не отвлекайся, готовь. Дай нам с доктором твоим о жизни потрепаться. Мы почитай год без малого не виделись!

Ноиро замолчал, с удовольствием прислушиваясь к непонятным речам лекаря и безуспешно гадая, где в мире могут говорить на таком языке.

Взмахнув, будто черными крыльями, полами своего балахона, Незнакомец легко переметнулся на радугу. Ноиро отметил, что сладострастные неприятности, охраняющие аркаду реальностей, Та-Дюлатара не беспокоят, словно он для них невидимка. Сам журналист снова немного замешкался во время полета, однако теперь ему удалось гораздо быстрее выйти из испытания и даже сохранить при этом лицо, причем буквально: отражение охотно предъявило привычный образ Ноиро с белокурыми вихрами и заросшими светлой щетиной щеками.

«Эволюционируешь», — улыбнулся Незнакомец.

«Кто помог мне вчера справиться с Улахом?»

«Одного помощника ты знаешь»…

«Да, это Нэфри, — подумал Ноиро, стараясь не слишком раскрывать свои чувства: стеснялся их неуместности. — Но кто остальные и как они узнали о случившемся?»

«Остальные — это те, кто давно помогают мне, синергическая группа. Ученики. Когда что-то происходит с одним из нас, остальные узнают об этом почти сразу и являются на подмогу. Чем дольше группа работает вместе, тем крепче эмпатическая связь и тем отчетливее тревожный сигнал, ощущаемый каждым. А Нэфри — это попутчица твоя, Ноиро. Если бы не она, то и еще с двадцатью помощниками вы не сладили бы с Улахом и его равангами», — неторопливо объяснил Элинор, перемещаясь по краю радуги взад и вперед.

«Это что же получается, она такая способная?»

«Нет, она именно попутчица. Проникни в смысл глубже».

Ноиро целиком погрузился в мыслеобразы Незнакомца. Идея была набором символов, созданных из прошлого опыта самого журналиста. Вулкан, непобедимая мощь которого сминает льды и топит сушу. Стая птиц, вместе пронзающих немыслимые расстояния и спорящих с ветрами. Удар кремня о кремень, высекающий искру. Сила и скорость мчащихся лошадей.

И еще много, много с чем схожи попутчики, счастливо обретшие друг друга в этом мире и действующие совместно.

«Загорелся… — с невеселой усмешкой подумал Незнакомец. — А теперь подумай. По-твоему, Улах и поддерживающие его вчера черные раванги — глупцы и ничего не поняли? Вас с Нэфри обнаружили сразу, как вы начали действовать. Он и проклятье на тебя повесил, чтобы избавиться от опасности в вашем с нею лице. Между прочим, проклятье еще в силе. Оно пробило все уровни твоего существа, как пуля пробивает дерево. Выжив, ты лишь частично обманул его. А здесь нечего делать незнающим. За одноразовое везение впоследствии многие расплачивались жизнями. Вас с нею будут преследовать отныне и постараются уничтожить — тебя либо ее»…

«По ее подсказке я сумел перейти вчера в какое-то иное измерение. Как это делать?»

«В иное измерение? Ты перешел в него? Дай взгляну!»

Ноиро показалось, что обличье Незнакомца растянулось туманом в пространстве и времени, подалось к нему, проникло в сознание. Журналист ощутил себя в теплой вате дремы, ни во что не хотелось вмешиваться, ничему не хотелось сопротивляться. Спустя пару мгновений все отхлынуло. Элинор приподнялся в воздух.

«Это был большой прорыв, Ноиро, — серьезно подумал он. — Но ты должен научиться это делать и в обычном состоянии, по своему желанию. Следуй!»

Очень легко, скользя по хрусталю радужного моста, Элинор полетел в сторону вращающейся спирали, а Ноиро показалось, что само пространство сопротивляется каждому шагу в направлении гигантского ворота.

«Ты дважды почти умер в этом своем воплощении, — не оборачиваясь, мысленно проговорил лекарь. — Ты был гораздо ближе к Древу, чем теперь, но сумел вернуться. Мало того, вчера ты попал в такое испытание, из которого не выходил самостоятельно еще ни один неподготовленный. Ты смог это сделать, когда сильно пожелал. Пожелал жить, победить, вернуться, увидеть этот мир, любимых людей. А сейчас и подавно мы идем вместе, и я выведу тебя откуда бы то ни было, но твоя задача — не сомневаться во мне и доверять».

«Я не сомневаюсь в тебе, это само происходит»…

«Конечно, на инстинктивном уровне, — согласился Элинор. — Тогда твоя жизнь подвергалась угрозе, и ты ради спасения ухватился бы за любую протянутую руку. А сейчас ты в относительной безопасности, включились инстинкты самосохранения, и ты лениво перебираешь вероятности при каждом следующем шаге. Здесь так нельзя. Здесь каждый шаг — проверка. Натренировав себя постоянно ощущать это, сможешь летать еще и не с такой скоростью».

«Но где опасность? — Ноиро прощупал сознанием все окрестности. — Все ведь спокойно!»

«Эту картинку, — Незнакомец повел рукою вокруг себя, — создал мозг, спрятанный в черепной коробке плотского существа, ныне спящего в моем домике в сельве. Создал, чтобы не свихнуться при виде того, что здесь творится на самом деле. Ты хочешь узнать, что творится сейчас тут на самом деле, без шор трусливого разума?»

«И я сойду от этого с ума?»

«Можешь»…

«Хочу!»

Мысль имела силу заклинания. Его личность тотчас разлетелась на миллиарды миллиардов частиц и вобрала все.

Пространство заполонили миры, каждый из этих миров был так же заполнен бесчисленным количеством микроскопических вселенных — и так до бесконечности. Не было ни одного пробела, только шары вселенных во вселенных. Повсюду! Все это постоянно изменялось, жило, взрывалось, рождалось, умирало, возобновлялось…

Ноиро закричал и обнаружил себя лежащим на радуге. В голове все кипело, он даже не сразу вспомнил, кем является и что происходит. Рядом с ним на одном колене стоял Незнакомец.

«Это хаос! Хаос!» — в ужасе подумал Ноиро, хватаясь за руку Элинора.

«Это величайший Гений, Ноиро. Раз придуманное, созданное и заведенное, оно будет работать вечно. Эстафета не прекратится никогда, мироздание не имеет финала. А вот что контролирует систему во всех мирах и измерениях! — тот указал на спираль, уходящую в серебристые небеса и в неведомую пропасть. — Вставай!»

«Мне не понять, мне никогда не охватить всего этого… У меня разум кипит, когда я вспоминаю… Это… это…»

«Вот видишь! Твой мозг защитил себя от потрясения. Но не зазорно ли тому, кто нашел в себе силы попасть сюда, быть пассивной игрушкой инстинктов и остаться на месте, вместо того чтобы идти дальше?»