Второй вариант событий развивался на ферме Латориса. С самого утра к конюшням зачастили большие фургоны для перевозки скота. Конюхи выводили лошадей из денников и загоняли по настилу на грузовик. Когда фургоны заполнялись, животных увозили.

Загружая очередную партию, старый конюх Прожжо открыл стойло рыжего Всполоха.

— Ну, привет тебе, протониево порождение! — сказал он, взнуздывая жеребца. — Тихо ты, тихо, зверь! Ты на меня не зыркай, не зыркай, а то сейчас у меня кнута по морде схлопочешь, баламут! Не пугай мне контингент!

Всполох мелко дрожал. Дикие глаза его взблескивали страшным огнем. Стоило Прожжо вывести скакуна из денника, как тот захрапел и, вскидываясь на дыбы, начал упираться, показывая, что совершенно не желает подчиняться неведомой воле.

— Что — чует? — со смехом крикнул старику другой конюх, что вел под уздцы смиренно вышагивавшую гнедую кобылку.

— А то ты этого поганца как будто не знаешь! Слышь, Арто, а твоя Ялла сейчас не охочая, не? А то смотри, как ноздри раздул — может, из-за нее? — Прожжо кнутом указал на Всполоха.

— Жеребая она, не видишь? Твой Всполох, Протоний эдакий, еще в начале прошлой осени ее домогался. Забыл, что ли? Хозяин уж говорит: еще один рыжий жеребенок у Яллы, и он самолично этого мерзавца пристрелит.

— А с чего он тогда уши на нее вострит? Эй, чего ты на нее ушами прядешь?

— Любовь! — заржал Арто и повел круглобокую Яллу по длинному коридору к фургону.

— Смешно ему, — пробормотал Прожжо, погладив тревожного Всполоха по плечу. — А вдруг оно так и есть? Кони что, не люди, что ли? Ну что там, всех погрузили или нет? Я веду!

— Давай! — крикнула снаружи.

Жеребец шел спокойно, пока под его подковами не застучали гулкие доски настила. Тогда он взметнул гривой и тихо позвал. Из фургона, чуть подвизгнув, ответили. Всполох добавил что-то еще, толкнул мягким бархатным носом Прожжо в щеку и, не позволив похлопать себя в ответ, одним рывком освободился от рук конюха.

— Стой! — крикнул старик, догадавшись, что тот замыслил. — Разобьешься!

Но жеребец мощно оттолкнулся от деревянного щита и спрыгнул на землю.

— Лови! — закричали со всех сторон.

— Ага, сейчас… Словите вы его… — безнадежно уронив руки, пробормотал Прожжо, глядя, как рыжим смерчем уносится Всполох прочь из раскрытой коралли и как, запрыгивая в машины, срываются в погоню охранники фермы. — Будет он вам, как будто, бежать по дороге… Прощай, приятель. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Недавно вернувшись из Рельвадо, археологи не могли поверить в то, что видят перед собой родной город. Кийар переменился. Многим казалось, будто всё еще можно вернуть, стоит лишь потерпеть, подождать, не поддаваться всеобщей панике. Но прежний Кийар ускользал, как жизнь обреченного, а новый был таким же мрачным, как подземные катакомбы Заречного города.

Йвар Лад и Матиус, договорившись, собрались нанести визит вежливости профессору Агатти Иссет и заодно переговорить с Нэфри по работе. Однако постаревшая госпожа археолог встретила их в полном одиночестве. Через несколько минут они, не веря собственным ушам, узнали, что произошло с девушкой.

— Я давно уехала бы отсюда, — вздохнула госпожа Иссет, — но теперь как?

— Вы не звонили мэру? — спросил Йвар Лад.

— Это бесполезно. Меня с ним не соединяют, швыряют трубку, хамят… К нему не пробиться… Одна только надежда на Ту-Эла Эгмона, да и то… — она махнула рукой. — Сижу, смотрю вот круглые сутки этот протониев ящик, лишь бы не думать…

— Постойте-ка! — Матиус всмотрелся в экран. — А нельзя ли прибавить звук? Мне показалось…

Госпожа Иссет подала ему пульт.

На центральном канале шла прямая трансляция телепередачи Сэна Дэсвери «Солнечное затмение истории», а ее гостями были сузалиец Рато Сокар и…

— А что там делает Ноиро? — недоуменно спросил Лад.

— Это не Ноиро! — широко улыбнулся Матиус и с наигранным злорадством объяснил: — Это Сэн-Тар Симман собственной персоной.

— Как Сэн-Тар Сим… Святой Доэтерий! Это что же…

— Ага-а-а! — протянул молодой археолог.

— …говорят записки кавалера армии Бороза Гельтенстаха, Поволя Сотиса, — прорвался голос Сокара. — Тайный Кийар интересовал людей из разных сословий. На протяжении многих веков он пробуждал любопытство, манил отчаянные головы. И есть предположение, что это неслучайно, что в подземных переходах таится что-то, что меняет климат и чем дорожит подземная каста… Отсюда вполне объяснимо ее стремление скрыть важные факты, не допустить огласки, перевернуть общественное мнение так, чтобы любой заикнувшийся о том, что противоречит академической науке, немедленно причислялся к душевнобольным. Так случилось в бытность мою археологом университета в Раравозо с данными по находкам возле кратера Сааф-Ол. Вот эти фотографии, вот отснятые кадры. Господин Дэсвери, будьте добры!

— Но как? — растерялись Лад и Иссет, глядя друг на друга. — Эти доказательства были признаны фальсификацией и утрачены… Или нет?

Матиус хихикнул.

На экране мелькали кадры старого фильма с совсем еще молодым Сокаром и палеонтологами из Сузалу. Ученые рассказывали о находке прямо на том месте, где она была раскопана, демонстрировали обнаруженные кости ящера и людей.

— Судя по всему, та же участь постигла и материалы, собранные господином Симманом? — спросил Дэсвери, когда закончился эпизод, и камера переключилась на Ноиро.

— Да. Но теперь и я могу представить их, — сказал он, отдавая пленку телеведущему. — По счастливому, — молодой человек многозначительно взглянул в объектив, — стечению обстоятельств мои записи вернулись ко мне…

— Это феноменально, — с невозмутимостью старого телеэфирного волка оценил Дэсвери. — Будьте добры, включите фильм, а мы пока взглянем на снимки…

Передача полнилась сенсациями, достойными лучших времен. Переворот в науке теперь, казалось, был неизбежен. Профессора недоуменно переглядывались, не находя слов, а Матиус наслаждался их растерянностью.

— Значит, вы оба считаете, что на нашей планете существуют некие устройства, очень важные для горстки посвященных из Тайного Кийара? Не кажется ли вам эта версия несколько… м-м-м… фантастичной? — мэтр Дэсвери посмотрел вначале на Сокара, а потом на Ноиро.

— Они хотели бы, чтобы эта версия всем казалась таковой, — сказал Сотис.

— Более того, — вмешался сузалиец, — существует человек, однажды испытавший это устройство на территории корпорации в Тайном городе.

От этого заявления растерялся даже Ноиро и вытаращил глаза на Сокара, а тот безмятежно улыбался, точно именинник перед гостями.

— Кажется, это были подлинные кадры… — проговорила госпожа Иссет и с некоторым отчаянием спросила: — Но я не понимаю, почему нам их никогда не показывали, Йвар?

Лад лишь фыркнул, озадаченно покручивая усы и ежась.

Оставив за спиной здание Санта Моники, Эфимия направилась к таксопарку.

— Аэропорт «Мемори», пожалуйста, — проговорила она на кванторлингве, глядя в пустоту.

Дверца за нею опустилась, и такси вылетело на ярус скоростного движения, куда был допуск только для транспорта.

Девушка молчала всю дорогу и лишь незадолго до конца поездки потребовала у таксиста не оглядываться на нее. Андроид послушно кивнул.

Эфимия вытряхнула из сумки неприметные серые вещи и переоделась в них. Водитель и глазом не моргнул, рассчитываясь с пассажиркой, хотя новая Эфимия разительно отличалась от прежней. Заплатив по тарифу, девушка на ходу скинула сверток со старыми, «киберскими», вещами в уличную урну-молекулярку и вошла в помещение. «Вот что умеет делать с человеком безобразная и безликая одежда!» — увидев себя в зеркале, с удовлетворением отметила она. Серенькая, невзрачная, Эфимия скользнула к роботу, отображенному в виде объемного голографического интерфейса внутреннего компьютера «Мемори». Влившись в программу через свой компьютер, она выкупила зарезервированный накануне билет до Каира и поспешила на регистрацию, которая между тем уже заканчивалась.