Крышка открывалась удивительно легко. Ее скреплял с основанием продетый в каменные петли алмазный стержень, и сделано это было таким образом, что вынуть его, не разбив на кусочки саму шкатулку, было бы невозможно.

Внутри, в каменной полости, лежало пять небольших каменных же, шаров. Каждый из них мог уместиться в ладони. Каждый из них ощущался по-своему. У каждого был свой цвет.

Нэфри коснулась голубоватого — и он показался ей ледяным. Бронзовый — теплым. Черный — шершавым, точно пемза. Серебристый — наоборот, металлически-гладким. Серый с зеленоватыми прожилками — живым и податливым. Но девушка точно знала теперь, что это называется тактильным обманом. Если бы параметры шаров измеряла машина, показатели были бы почти одинаковыми, за исключением, пожалуй, состава — примесей, веса.

Насмотревшись на загадочный артефакт, Нэфри снова задвинула коробку под абажур и спустилась с чердака. Словно того и дождавшись, зазвонил телефон, чтобы породистым голосом Камро Риза поинтересоваться, давно ли она прилетела и как насчет репетиции.

— Здравствуй, Камро! — подчеркнуто объявила она.

— А, ну да, здравствуй! Ну так что там?

— Устала.

— Ладно, ты тогда отсыпайся. У нас завтра такой чес намечается, что только крепись!

— Камро, мне надо с тобой увидеться. Прямо сейчас.

— Гм-м-м… — замялся тот.

— Ты не один, — поняла Нэфри.

— Умница, не зря училась на «отлично»!

— Это по делу. По очень важному делу, Камро! Через сколько можно подрулить?

Он, кажется, оглянулся. Возможно, у кого-то что-то спросил, прикрывая динамик ладонью.

— Ладно, давай через часок! Как раз подсохнет на улице…

— Это ненадолго. Просто не хочу по телефону.

— Согласен. Телефон — это полный отстой. Говорить нужно в рупор. Рупор — вот наше всё!

— Болтун! Иди уже, милуйся!

— Вот ни стыда у тебя, ни совести, Нэфри! А еще девушка! Тц-ц-ц-ц!

— Считай, что я ревную.

— Ну так может, мы тогда…

Дослушивать она не стала — Камро был на редкость словоохотливым малым — и начала собираться в дорогу. На исходе часа, так и не дождавшись маму, Нэфри выкатила свой мотоцикл и подалась к дому приятеля.

У Камро в гостях действительно была девица, и на Нэфри она смотрела с подозрением.

— Это Дестрея, она приехала из Сузалу.

Сузалийка тряхнула крашеной рыжей шевелюрой.

— А я Нэфри, приехала из Рельвадо.

— Это она прикалывается, — объяснил своей очередной пассии Камро. — Она там была на раскопках.

— На каких раскопках?

— Мы выкапывали трупы древних вальдов, — тут же ввернула Нэфри, и Дестрея как-то незаметно отодвинулась от нее подальше.

— Они выкапывали эти… — Риз сглотнул и завертел руками в попытке объяснить хотя бы жестом. — Как их? Горшки всякие… Монеты… Украшения…

— …Черепа и оружие… Я тут один привезла, сейчас схожу, прине…

— Нет! — взвизгнула Дестрея. — Не надо!

— Ну почему? Это интересно! Представляешь, вальды воевали, используя какое-то странное оружие. Они стреляли, а заряд потом, как червяк в яблоке, проделывал в костях множество входов-выходов. Туда-обратно, и так много раз, весь череп в дырочку. Красиво так! Да я сейчас покажу!

— Нет! Мне не интересно! И… и… и вообще — идите. Идите уже на улицу, мне здесь нужно… мне здесь нужно прибрать… вещи! — сузалийка беспомощно огляделась.

— Ну ладно, идем, раз гонят…

Нэфри ухватила Камро под локоть и вытащила его на веранду. Он поскреб щеку:

— Протоний покарай, Нэфри, не будь ты моей подругой детства, я бы в тебя и правда влюбился…

— Спасибо, хватило и одного.

— Я не такой! Ну правда, я не такой ведь! — дурачась, он сложил губы бантиком, а брови домиком.

— Мне все равно, давай о деле? Ты мог бы помочь мне как программист?

— Не знаю. А в чем?

— Можно ли сделать так, чтобы, если я в течение какого-то времени не зайду, залогинившись, на определенную страничку в Общей Сети, то на условленный адрес почты отправилось бы заранее заготовленное письмо?

Камро насмешливо взглянул на нее и, стряхнув с перил брызги недавнего дождя, уселся полубоком:

— Угум, угум… Я тоже любил играть в шпионов. В детстве. Ну, ты помнишь.

Нэфри поморщилась. Сейчас ей было не до шуток:

— Так можно это сделать?

— Да все можно! Нет ничего невозможного для гения. То есть, само собой, для меня. И ты так жестоко отвергаешь гения! — тут она сделала страшные глаза, и Камро поспешно договорил: — Тихо, тихо! Скрипт написать недолго, есть одна каверза: если по какой-то причине тот сайт перестанет функционировать, идея сдохнет.

— И что делать?

Он пожал плечами:

— Я привяжу тебя к какому-нибудь моему ресурсу.

— Вот спасибо! Ты и правда гений! Я так боялась, что ты откажешься…

— Ойк! Друг сердечный, а ты никак обидеть меня хочешь? С тебя адрес, куда отправлять письмо. Оно отправится через два дня твоего сетевого бездействия.

— Отлично! Адрес я узнаю. Не хочу огорчать их перед праздником, но послезавтра займусь этим и получу адрес.

— Темные делишки дочери шамана! Пойду-ка я подобру-поздорову, а то вытащишь свое вальдовское оружие — и будет у меня голова как ситечко.

Следующий день прошел под знаком бесконечного хоровода выступлений — «чёса», как это называлось в их среде. Их автомобиль только знай поспевал от одного пункта назначения к другому. Ближе к вечеру Нэфри поняла, что вот-вот охрипнет.

— Госпожа Луженая Глотка, ну что ж ты так? — укоризненно покачал головой Камро и полез в походную аптечку. — Тут тебе привет от нашего фониатра — скажи: «а-а-а»!

Он брызнул ей в гортань немного жидкости из небольшого флакона. По вкусу эти напоминало травяной отвар. Не прошло и пяти минут, как спазм прошел, а с ним исчезли жжение и боль.

— Остался клуб «Великан» — и мы свободны! — с облегчением объявил Птахо.

— Пора-а-адуйтесь! — сочно и басисто пропел Камро за рулем.

— Протоний покарай, тебе надо было идти в шаманы — злых духов пением разгонять… — Птахо прочистил мизинцем едва не оглохшее ухо.

В «Великане» музыканты, сами того не ведая, выручили сестренку знакомого Нэфри. И вот теперь певица и девочка сидели на волнорезе, спустив ноги в воду, а Нэфри рассказывала ей о событиях в сельве, о несчастном случае с Ноиро и чудесном его спасении.

— Не плачь, с ним все будет хорошо, — она обняла Веги за плечи. — Знахарь подлечит его, и он вернется.

— Не знаю, как скажу маме… — девочка ткнулась лицом ей в грудь. — Она и так помешалась на этой войне и новостях, а тут еще…

— Хочешь, я приеду и расскажу?

— Я не знаю… Приезжай… — Веги всхлипнула. — Это я, дура, тогда накаркала. Разозлилась на него за то, что обзывался…

— Ну при чем тут ты? Лучше скажи, ты сможешь найти мне электронный адрес почты Ноиро?

— Смогу, что ж тут трудного… Но с ним правда теперь все хорошо?

Врать Нэфри не хотелось. Она помнила его после боя со зверем, помнила фразу Учителя о том, что от проклятья Улаха избавиться трудно.

— Он выздоровеет, Веги. Давай обменяемся телефонами, созвонимся завтра и все обговорим?

Веги улыбнулась сквозь слезы и кивнула.

— А теперь идем к столу, а то они все сожрут и не будет у нас с тобой никакого Нового года.

— Нэфри!

— Да?

— А поёшь ты очень красиво!

Уже светало. Веги и Файро музыканты отвезли по домам, и на прощанье девочка пристально посмотрела на Нэфри. Та устало кивнула и снова пристроила голову на валике кресла. Когда машина остановилась у ее ворот, Ту-Эл Эгмон потормошил ее за плечо:

— Я выйду с тобой.

Птахо и Камро переглянулись. Камро многозначительно улыбнулся, а Птахо пожал плечами.

Эгмон выпрыгнул на тротуар, не открывая дверцу, и протянул руку певице.

— До вечера! — сказал он остальным, когда девушка очутилась рядом. — Я сегодня чуть задержусь, ничего?

— Э-э-э-ни-и-ичего, Птицелов! — протянули парни и загоготали.