— Пропусти то, что тебе не нравится.

Из динамиков полилась незнакомая песня, и я перешла к следующей. Другая незнакомая песня. Я зашла в его библиотеку и начала прокручивать. У него всякое барахло. Я остановилась на Beastie Boys, чтобы просто увидеть его лицо, когда он услышит «Fight for Your Right». Я не была разочарована.

— Интересный выбор, Рыжик. Я запомню. — Он кивнул, и я заметила, что он улыбнулся.

— Что, я не похожа на девушку, которая слушает Beastie Boys?

— Нет. Я просто не понимаю, почему ты выбрала эту песню.

Мы прослушали песню до конца, и затем я включила «Death Cab for Cutie». Он рассмеялся.

— Интересная ты девушка, Рыжик. Мне никогда с тобой не скучно.

Взаимно.

— Знаешь, если ты хочешь говорить обо всем на свете, у меня хорошие навыки в слушании.

— А они лучше твоих навыков скрывания? Потому что ты действительно хорош в них, — сказала я

— Скрывание?

— Да, ты всегда подкрадываешься сзади, и я никогда не слышу, когда ты подходишь.

— Это навык. Заточенный в течение многих лет того, чтобы уйти тихо.

— Уйти от чего? — Давайте посмотрим, как он любит отвечать на личные вопросы.

— Хорошая попытка, Рыжик. Эти двери закрыты и не собираются открываться. Даже для такой милашки, как ты. — Он пытается отвлечь меня, но это не сработало. Пусть думает, что это так. У меня другие причины совать свой нос в его жизнь.

— Ладно, ладно. — Я пролистала еще несколько песен. Ха. У него была Ингрид Майклсон. Вот так сюрприз. Я поставила «The Way I Am» и подождала реакции. Он тихо засмеялся, и я почти вижу, как он покраснел.

— Скажешь кому-нибудь, что у меня есть Ingrid, я… не знаю, что сделаю.

— Что, если ты её слушаешь, то она разрушает твоё воображение? — я показала пальцами кавычки.

— Я точно уверен в своём воображении, большое тебе спасибо. — Он даже не смог сказать это без эмоций, и я засмеялась.

— Ты полон дерьма.

— Да, Рыжик. Не верь тому, что я говорю.

— Я и не верю.

— Хорошо.

— Ладно.

Он попытался не улыбаться, но у него не получилось. Я запрокинула голову и долго-долго смеялась. Он припарковался перед Йеллоуфилдом и заглушил машину.

— Ну вот, — сказал он.

— Ну вот, — сказала я.

Если я была бы в фильме, это был бы тот самый момент, где он должен был наклониться и крепко поцеловать на ночь. Но мы были не в фильме, и я попыталась придумать что-то, чтобы красиво уйти.

— Спасибо, что подвёз. — Да, это не так.

— Пожалуйста. Если тебе что-нибудь понадобится, то... дай мне знать. — Это будет трудно, ведь я не знаю его номера. Но я, конечно, не собираюсь просить его.

— Буду иметь ввиду. — Чувствую, мне срочно нужен сценарий.

— Я не принуждаю, Рыжик. Если ты об этом беспокоишься.

Ну, сценарий не имеет значения, если он ушел в книгу.

— Не беспокоюсь.

— Ладно. Потому что я знаю, что постоянно шучу, но это не серьёзно. —

Кажется, он действительно пытается быть убедительным.

—Хорошо.

— Так. Ладно. Тогда. . увидимся. — Казалось делать больше нечего, надо вылезать из машины, что я и сделала, и направилась к дому. Я услышала, как он скрипит ручкой и поднимает стекло.

— Джос? — Моё произнесенное имя заставило меня рефлекторно обернуться.

— Я.. — Я никогда не замечала у него недостатка слов, кроме сегодняшнего вечера.

Он прошептал что- то, но я не расслышала.

— Что?

Он смотрел через лобовое стекло и не на меня.

— Извини, ничего.

— Ну. . Я иду домой.

— Побыстрее, на улице холодно.

— Верно. Я иду. — Я повернулась, и он засмеялся.

— Не споткнись, Рыжик.

Я продолжала идти, пока не добралась до крыльца, и он смотрел мне вслед всё это время, до тех пор, пока я не открыла дверь. Он помахал мне рукой. Я закрыла дверь и услышала, как он уехал.

Вот чудак.

На следующее утро во время завтрака Рене упала. Ночью, когда я пошла проверить, я услышала её тихий разговор с Полом в комнате. Пол приглядывал за ней. Остальные жители дома разошлись довольно поздно. Для тех, кто во время учёбы так веселится субботними ночами, это не казалось таким уж мудрым решением.

— Как дела, старшая сестра? — я взяла кружку, чтобы налить себе чаю. Жители Йеллоуфилда много ели на завтрак, но никто ещё ничего не приготовил, поэтому я взяла немного вафель из холодильника.

— Замолчи.

— Эй, тебе же нужно быть для меня примером. Я не заставляла тебя пить.

— Пожалуйста, просто.. позже, — она не могла вынести осуждения.

Я ждала, пока подогреются вафли, и смотрела, как другие обитатели дома спускаются вниз по лестнице, а потом пошла за кофейником. Если бы я была полной сучкой, я могла бы встать пораньше и наделать шуму. Идея была заманчивой, но я от неё отказалась.

— Алкоголь — это плохо,— сказала Рене, когда Пол вошёл в парадную дверь с пакетом фастфуда.

— Похмелье? — спросил он, держа пакет.

— Я бы повеселилась, но не хочу, — сказала Рене, когда Дара прислонилась к Мейсу. Тейлор нерешительно подняла руку.

— Это лучшее, что я могу делать, — сказала она, когда Пол раскладывал пакеты и рвал их.

— Я могу дать тебе яйцо и сыр, если хочешь, — сказал Пол, протягивая мне сумку.

— Я уже взяла вафли, но спасибо.

Он пожал плечами и протянул бутерброд Мейсу, который мигом его съел. Завтрак проходил в тишине, так как все торопились. Я думала, что кто-нибудь прогуляет занятия, но они все направились к двери.

— Так что, в твоём доме все с похмельем? — спросила Ханна, когда я села рядом с ней в классе Пэм. У нас было негласное соглашение, что у неё всегда с собой будет Skittles, а я буду носить с собой M&M’s, поэтому я задержалась у автомата, чтобы запастись ими на неделю.

— Это довольно эпично. Я жалела об этом прошлой ночью, но сейчас рада, что осталась трезвой.

— Ну, есть решение, чтобы не страдать от похмелья, — сказала она, поворачивая ноутбук.

— Не пить?

Она закинула в рот конфету.

— Никогда не быть трезвым.

— В точку.

Пэм начала урок, но у меня были другие темы для раздумий в течение следующего часа.

— Ты знаешь, что твоя сестра держит тебя на коротком поводке? — спросила Ханна, когда мы обедали. — Следит за тем, что ты делаешь.

Господи, чего я только не делала! Мое поведение прошлым летом было примером деструктивного поведения. Такое поведение называется «я сделала это». Поздно вставала, ходила на вечеринки, пила и в том же духе.

Я делала всё, что хотела, не волнуясь о чужом мнении. Это было здорово. Какое-то время. Но даже за это время я сожгла слишком много мостов, и их восстановление было сущим адом.

— Давай просто скажем, что я прошла через сложную фазу взросления.

— Ты так думаешь только сейчас.

— Хорошо, я стала мудрее с возрастом.

Она в недоумении фыркнула.

— Чувак, сколько тебе лет?

— Восемнадцать. Я поступила в колледж, когда мне было семнадцать лет. Мой день рождения через полтора месяца.

— Детка, мне 19. Так что я старше и мудрее.

— И что бы Вы мне посоветовали, о мудрейшая?

— Пей поменьше, доверяй интуиции, и, когда в следующий раз увидишь Дасти Шарап, прояви инициативу, — она одарила меня улыбкой.

— Это не совсем то, что я имела в виду, — я умолчала о ночи, проведённой с Дасти в машине. Это было незначительно, но я чувствовала себя глупо от недосказанности.

Мы поговорили. Нам было неловко. И это всё.

— Я собираюсь разобраться в вас двоих, клянусь. Он любит тебя, ты любишь его. Уравнение очень простое. Ты плюс Дасти равно… — она обвела рукой воздух, ища нужное слово. Я была уверенна, что это слово «катастрофа».

Она щёлкнула пальцами.

— Взрыв.

— Правда? Ты потратила столько времени на раздумья и не нашла других слов?

— Ты просто сумасшедшая, и ты это знаешь, но не хочешь признать, что я права.