Аркадиус осторожно поднялся по щербатым каменным ступенькам, опасаясь с кем-нибудь столкнуться. Но церковь была пуста, лишь тусклые светильники слабо озаряли сводчатый неф. Старик огляделся. На витрине слева от алтаря были выставлены кости и волосы какой-то святой, несколько фотографий и карточка, в двух предложениях повествующая о житии и посмертных чудесах: "Я вела добродетельную жизнь на земле и потому попала на небеса. По делам вашим воздастся вам". Совсем не то, на что он рассчитывал.

Антиквар продолжал поиски. Возможно ли обнаружить в таком месте нечто, связанное с Арс Амантис? Патрон церкви святой Иоанн Златоуст кротко взирал с иконы на облепивших стены гарпий. Под ним, в застекленной нише, стоял небольшой железный ларец. Направив на него луч фонарика, Аркадиус разглядел на крышке окруженный вязью букв и узоров знак ордена.

Вот оно! Ларец был в точности таким, как описывала старуха из Манресы. По словам пожилой сеньоры, в нем хранилась вся история Сиенны. Надпись на стенке ларца взывала: "Довольно спать. Пробудись не спеша".

Что делал окситанский ларец в оплоте католической веры?

Скрип двери и чьи-то шаркающие шаги заставили антиквара спрятаться за колонну. Вошедший погасил светильники, и церковь погрузилась в темноту.

До разгадки оставался всего один шаг; теперь нужно было забрать ларец и попытаться его открыть. Другими словами, совершить святотатство.

Аркадиус торопливо изучил механизм. Витрина явно была самодельной. На первый взгляд снять стекло казалось не такой уж сложной задачей; требовались лишь терпение и сноровка, а этого антиквару было не занимать. Повозившись с витриной пару часов, он добился своего.

Небольшой ларец оказался на удивление тяжелым. Открыть его никак не получалось. Не помогали ни универсальные ключи, ни верные отмычки, которые он всегда носил с собой — на всякий случай. Все без толку. Ларец не желал поддаваться ничему, кроме собственного ключа. Средневековый мастер будто знал, что его детище захотят взломать. Это был настоящий маленький шедевр... Созданный руками братьев Арс Амантис.

Дверь снова заскрипела. Антиквар выключил фонарик и, стараясь не шуметь, поставил ларец обратно.

— Кто здесь? — послышался в темноте старческий голос.

Аркадиус затаил дыхание. Он вдруг сообразил, что отмычки по-прежнему валяются на полу рядом со снятым стеклом. Незнакомец повторил:

— Джереми... Это ты? Что за манера блуждать в потемках?

Аркадиус неопределенно хмыкнул.

— Я ведь говорил, ты можешь приходить, когда захочешь, только предупреждай заранее.

— Я ухожу, — пробормотал Аркадиус, стараясь говорить односложно.

— Ладно. Не забудь запереть дверь. Незнакомец ушел, и антиквар смог вернуться к

ларцу.

Глубокой ночью он вышел из дома Мазарин с кошкой и заветной находкой. Прежде ему не случалось брать чужое, но на этот раз любопытство оказалось сильнее.

Вот и настал великий день. Она была в Венеции, на террасе отеля "Даниэли". На воде канала отрешенно покачивались лодки, крики чаек заглушали нестройное пение гондольеров.

Старинный город будто сошел с картины Беллини и был так прекрасен, что хотелось плакать от восторга. По берегам его каналов ходили Тициан, Джорджоне, Тинторетто, Веронезе, Каналетто, Тьеполо, Карпаччо, великий Микеланджело... Лучшие художники всех времен. Вокруг царила вечная красота... А она все равно была несчастна.

Мазарин прятала свою печаль под неизменным черным плащом. Они с Паскалем и Сарой прилетели в Венецию за пять дней до свадьбы, и Кадис, которого она не видела с возвращения из пустыни, рано или поздно должен был к ним присоединиться.

— Не волнуйся, милая, — ободряла ее Сара. — У нас будет кому отвести тебя к алтарю. Таков уж Кадис, ты знаешь. Мой муж привык все делать в самый последний момент, но он приедет, обязательно приедет. На самом деле он обожает быть в центре внимания. Любит главные роли...

— И успех, — добавил Паскаль, положив руку на плечо Мазарин.

Паскаль уговорил Кадиса быть на свадьбе посаженым отцом. Хотя Мазарин этому яростно противилась, они с Сарой объясняли ее сопротивление излишней застенчивостью и продолжали настаивать. При одной мысли о том, что ей придется снова увидеть учителя, у бедняжки невыносимо ныло сердце.

— Ты что-то притихла, котенок, — заметил жених.

— Это просто нервы, — отозвалась девушка. Не могла же она признаться, отчего в последнее время ходит сама не своя. С тех пор как Мазарин вернулась из Марокко, у нее уже второй месяц не было менструации. Правда, никаких иных симптомов до сих пор не было. Ни слабости, ни тошноты; она даже немного похудела.

Тест на беременность, купленный в аэропорту за полчаса до вылета, показал отрицательный результат... Или она что-то не так поняла? Красная полоска означала... Да или нет? Тест пришлось выбросить, потому что Сара уже стучала в дверь и спрашивала, все ли с ней в порядке. Теперь надо было сделать еще один. Но как?

— Ты какая-то... Право, не знаю... далекая, — продолжал Паскаль. — Волнуешься?

— Ну конечно, глупый. Брось переживать. Мне просто немножко грустно.

— Ты вспоминаешь родителей?

Мазарин кивнула. Если бы только Сиенна была с ней! Ей хотелось забраться в шкаф, свернуться клубочком и оставить весь мир снаружи. Почему у нее отобрали все, что она любила? Наверняка негодяй приложил к этому руку. Недаром ее тюремщик где-то пропадал в ночь перед побегом. Но как он узнал, где спрятано тело? Зачем оно ему понадобилось? Какую страшную тайну держала в руках Святая? Теперь от спящей красавицы остался только ключ, что когда-то был привязан к ее пальцу. Мазарин долго думала, куда его спрятать, и наконец решила поместить на один из своих коллажей, в складках цветной бумаги. Так было безопаснее всего. Девушка твердо решила сразу после возращения в Париж отправиться в зеленый дом и разыскать замок, который отпирается этим ключом.

— Ты мне когда-нибудь про них расскажешь? — Паскаль вновь нарушил ход ее размышлений.

— О родителях? — переспросила Мазарин и продолжала, не дождавшись ответа: — Со временем я расскажу тебе все. А сейчас мне нужно побыть одной. Жених не должен видеть невесту до свадебной церемонии.

— Глупая примета. — Паскаль обнял ее сзади за талию. — Мы ведь живем вместе. И наслаждаться местными красотами лучше вдвоем. — Он уткнулся в ее затылок.

Мазарин настаивала.

— Это не просто примета, эта традиция, практически закон.

— Котенок, законы пишут для того, чтобы их нарушать. А этот точно сочинили не подумав. Не видеть тебя целые сутки? От такого воздержания можно и до свадьбы не дожить. Сжалься над беднягой...

Мазарин улыбнулась. На мгновение она почувствовала себя обыкновенной, нормальной девушкой, у которой вот-вот исполнится мечта всей жизни. Ей показалось, что все будет хорошо. Что при виде Кадиса в ее душе не дрогнет ни одна струна. Что она любит Паскаля и будет с ним счастлива. Что все будут счастливы... Он, она, все... Даже ее ребенок. Если он и вправду должен родиться...

Венчание должно было состояться на закате в соборе Сан-Марко, а торжество, до мелочей продуманное Сарой и целой командой сценографов, в блистательном палаццо Пизани-Моретта.

Караван гондол доставит гостей в карнавальных костюмах и масках к палаццо, и новобрачные выйдут к ним в пышных старинных одеяниях.

Гладь канала постепенно покроется лепестками роз, на воде закачаются зажженные свечи, и молодые взойдут на борт богато украшенной гондолы. Лучшие сопрано Венеции станут петь Ave Maria Гуно и Шуберта, зазвучит музыка Нидермейера, Масканьи, Мендельсона, Россини и Франка.

Цвет богемы со всего мира слетелся в Венецию. Гостям не терпелось насладиться фантастическим действом, придуманным эксцентричной художницей. Празднества продлятся три дня. Сонный город ожидало небывалое зрелище.