Звенит весенний ручеек

и снежная набухла масса.

Исчез с прилавков кофеёк

и в магазинах нету мяса.

Летят по небу облака

и освещают всю планету.

И видно, нету чеснока.

А заодно и лука нету.

Но март веселый гражданин,

того гляди, и плащ наденешь,

И Элинсон Вениамин

родился — никуда не денешь.

Ах, мой призыв совсем не нов,

так говорить — большая мода,

и так сказал старик Брежнёв:

«Что родилось — то для народа».

Когда живет в расцвете лет

нормальный образец еврея,

его в Центральный комитет

вы изберите поскорее!

Ведь он любые шутки съест

и все устроит вам, как надо…

Двадцать шестой я Вижу съезд:

гремит в честь Вени канонада!

Цветет разрядка на Земле,

с Китаем мирная беседа…

О Веня! Будучи в Кремле,

молю, не забывай соседа!

И вот опять примчался март,

в стране большие перемены,

Госкомитет вошел в азарт

и на орбиту вывел цены.

Теперь пить кофе не моги,

зато в неделю по два раза

бесплатно купишь сапоги,

давленые из плексиглаза.

Да, жизнь на свой прекрасна лад,

и чудеса не иссякают,

кусал ты раньше шоколад,

а нынче он тебя кусает.

Судьба коснулась и колес

на наших автострадах торных:

слегка подорожал овес

для лошадиных сил моторных.

Зато в космической дали

опять наличие успеха,

да разве мы мечтать могли

так высоко увидеть чеха!

А дальше — к старту в небеса

готовят смелого монгола,

не иссякают чудеса,

того гляди, взлетит Ангола.

Ангола, где же твой кофей:

Ангола, где твоя какава?

Мы ждем законный свой трофей,

какая ты скупая, право!

Спокоен лишь Вениамин,

он, как всегда, не унывает,

какао, кофе и бензин

он сызмальства не потребляет.

Какие б цены ни стряслись,

идя на службу и на сцену,

он знает все, он знает жизнь,

себе он твердо знает цену.

И пусть газетные листы

молчат, что Веня — именинник,

еще дороже стал нам ты,

на рупь, а, может, на полтинник.

Жизнь без кофейного зерна

горька, но и возможна все же,

пусть будет выпито до дна

за нечто, что всего дороже:

за верность, дружбу и любовь,

за этот день обыкновенный,

за тридцать шесть твоих годков,

наш старый друг, наш друг бесценный.

Пишу стихи под свежим впечатленьем:

водой затоплен старый наш подвал,

но этим угрожающим явленьем

меня мой дом ничуть не взволновал.

Да, слесаря успели нализаться,

от них осталась трезвой только тень,

но можно жить и без канализаций,

тем более в такой чудесный день.

А если эта влага в том подвале

действительно затопит целый дом,

как на Веня-цианском карнавале,

мы поплывем и песню запоем.

Мы запоем о нашем Вене-друге,

о мужестве задумчивом его,

и Гаське, его доблестной подруге,

мы уделим в той песне кой-чего.

И как только проявится искусство,

поймем мы наводнения исток:

на целый дом нахлынувшие чувства

являют имениннику восторг.

Вениамин, ты слишком популярен,

а ну, как электричество и газ,

в угаре чувств или в хмельном угаре

нахлынут тоже и поздравят нас?

Авария затмила женский праздник,

в глазах подруг унынье и тоска,

Вениамин, он вечно женщин дразнит

и на мужчин он смотрит свысока.

Тебе всегда писал я дифирамбы,

всегда твоей завидовал судьбе,

но эти вот критические ямбы

я посвящаю именно тебе.

Вениамин, имей же все же совесть,

не затопляй домишка своего!

На этом я заканчиваю повесть

и предлагаю выпить за него.

Про реваншистов мы не забываем,

и наш суровый дух неукротим,

мы порошок японский покупаем,

но мы Курилы им не отдадим.

Да, повторю: народ мы уважаем

трудолюбивой маленькой страны,

но пусть не угрожают нам «банзаем»:

Курилы во как нам самим нужны.

В борьбе за мир нам хватит резолюций,

мы их писать умеем хорошо,

а если реваншисты вдруг зарвутся,

мы их сотрем в японский порошок.

Но, граждане японцы, это — лишку,

мы предлагаем благородный путь.

Не лучше ли нам общее бельишко

в Охотском море вместе простирнуть?

Пусть в этот день везде умолкнут пушки,

развеется кошмаров прошлых сон,

от СССР для этой постирушки

посланцем нашим будет Элинсон.

А ты, наш друг, старайся там ударней,

все, что дадут, нормально отстирай.

Ведь у японцев кто стирает? Парни.

Хоть каждый по натуре — самурай.

И чтоб не оставалось подозрений,

чтоб тихим стал бы Тихий океан,

«За чистоту дальнейших отношений!» —

ты так скажи им, Венемура-сан.

Ну, а пока, в канун Восьмого марта,

а также дальше, в будничные дни,

для тренировки перед важным стартом

чего-нибудь в квартире простирни.

Душа твоя немного устыдится,

она того…

для этого нежна.

Жена, конечно, дико удивится,

на то, она, конечно, и жена.

Но подтвердит японовед Арсений,

и я, и Марик — каждый подтвердит:

за чистоту семейных отношений

маленько пострадать не повредит.

Нынче в моде знаки Зодиака:

кто под чьим созвездьем родился?

Есть созвездья Близнецов и Рака,

Козерога, Девы и Стрельца.

Есть созвездья Мухи и Дракона,

есть Индеец, Гидра, Гончий Пёс.

Среди прочих светится законно

странное созвездие Насос.

Под Насосом жить довольно глухо,

Под Драконом — вообще труба,

ну, а вот ходить всю жизнь под Мухой —

это перспективная судьба.

Если 6 сами выбирать могли бы,

фатализм небесный прекратив!

Ты родился под созвездьем Рыбы —

видно, оттого и молчалив.

Ты, как сом, в секретных водах скрытен,

как налим, пронырлив и хитер,

смех твой, словно шпроты, дефицитен,

ум, как будто рыба-меч, остер.

Рыба, рыба — верная подруга!

Нам, за исключением ерша,

Сайра Моисеевна, Бельдюга —

всяких наций рыба хороша.

Мы пришли к тебе на именины,

чтоб на землю пали небеса,

и чтоб под созвездьем Осетрины

посидели мы хоть полчаса.